Поравнявшись с подслеповатым фонарем, Эрик невольно оглянулся по сторонам. Никого… Родители уже спят: привыкли к тому, что сын часто задерживается на работе. Вечером он позвонил, предупредил, чтобы не ждали, ужинали без него и ложились.

«У нас убийство… – сказал он матери. – Боюсь, до ночи не управлюсь…»

В Суздале преднамеренное убийство – вопиющий случай. Бытовуха разная, уличные потасовки бывали, не без того… Но чтобы приличного человека, хозяина гостиницы среди бела дня прикончили в собственном кабинете – о таком Эрик не слыхивал. И главное – ни одного свидетеля среди жильцов: кто по номерам сидел, отдыхал, кто спать завалился. Под дождем не больно погуляешь. Но все, как один, твердили, что ничего подозрительного не заметили. Ни звука из кабинета не доносилось! Эрик им верил. Убийца, по прикидке эксперта, был очень ловок и силен: вмиг вскочил через окно, схватил Бояринова сзади за горло и сжал пальцы. Намертво. Тот и пикнуть не успел…

Владельца серебристого «Мицубиши» пришлось допросить более тщательно. Недаром же москвичи про него выпытывали, кто да что… Только он оказался ни при чем. Сидел, дескать, в машине, говорил по мобилке, на ноутбуке работал… Долго сидел. Сколько? Точно не помнит. Почему не в номере? Так его работа где застанет, там он и трудится. «Куй железо, пока горячо! – посмеивался Брагинский. – Я же брокер, ребята! Потом проголодался, поехал обедать в кафе «Речное». Вернулся в гостиницу, а там менты…»

Туфли у него были хоть и сорок третьего размера, но чистые и сухие. Мог переобуться, конечно, но где доказательства, что именно он задушил Бояринова? И зачем? Вряд ли их интересы пересекались.

«Да вы что? – выкатывал наглые глаза брокер. – Вы на меня убийство хотите повесить? Я этого кадра первый раз увидел в коридоре, когда он нагоняй горничной давал… ей-богу! Мамой клянусь!»

Оперативники вздыхали, переглядывались. Пришлось Брагинского отпустить. Попросили задержаться на несколько дней до выяснения обстоятельств. Таких подозреваемых, которые теоретически имели возможность убить Бояринова, с десяток наберется: тот же садовник, некоторые постояльцы, да и недругов у погибшего хватало. Резкий он был мужик, вспыльчивый, порой грубый. Кто-то мог затаить на него обиду…

Эрик толкнул калитку и оказался в темном дворе. Дом его отец построил на две половины, чтобы сын жил рядом и в то же время имел отдельный вход. Очень удобно.

«Когда женишься, приведешь супругу в свою половину, чтобы она там была хозяйкой. Негоже двум бабам на одной кухне стряпать. Толку не будет!»

Стараясь не шуметь, Эрик прошел к своему входу. Дождь барабанил по крыше, по навесу. С жестяного желоба, журча, стекала в бочку вода. У крыльца раскинулся густой куст жасмина. Милиционер полез в карман за ключами, щелкнул зажигалкой, чтобы осветить замок.

– Эрик… – позвал его женский голос.

Почудилось?.. Голос прозвучал громче, прямо из-за куста.

– Эрик!

– Кто здесь?

Язычок пламени зашипел и погас. Жасмин всколыхнулся, с него полетели брызги. Эрик выронил зажигалку…

– Это я, Маняша…

Ослышался он, что ли? Из-за куста показалась бесформенная фигура. Эрик не сразу узнал в ней женщину, одетую в непромокаемый плащ с капюшоном. В чем еще она могла прятаться здесь в саду под дождем?

– Хорошо, что у вас нет собаки, – с робкой улыбкой вымолвила она.

Старая овчарка Чанга умерла в прошлом году, и мать Эрика не соглашалась взять новую. Она привыкла к Чанге и не могла представить на ее месте другого пса.

Женщина в плаще сделала пару шагов вперед, повторила:

– Это я… Прости, что без приглашения. Мне было некуда идти…

Молодой человек зачерпнул из бочки воды и плеснул себе в лицо. У него галлюцинации! После такого сумасшедшего дня психика сдает.

– Мне ужасно холодно, – вымолвила женщина. – Просто зубы стучат. Ты не впустишь меня в дом?

Глаза привыкли к темноте, и он уже смог рассмотреть ее нос, губы и подбородок. Это вправду Маняша или ему кажется? Откуда она взялась? Недавно выяснилось, что ее увезли в Москву… О, черт!

– Разве ты не в Москве? – брякнул Эрик.

– Я все расскажу, только дай мне согреться! Сухие носки и стакан горячего чая у тебя найдутся?

Она была очень бледна, плащ блестел от воды. Сколько она простояла тут, ожидая, когда он придет домой? Час, два… больше?

Эрик ожесточенно кивнул и торопливо зашарил по карманам в поисках спичек. Искать в темноте зажигалку – пустое дело. Тоненький фирменный коробок из кафе Гостиного двора отсырел, нечего было и думать зажечь спичку.

Эрик провозился с замком минуты две, затылком ощущая напряженный взгляд женщины. Он запутался в именах и фамилиях, в племянницах и секретаршах – не знал, как ее называть и верить ли вообще?

На веранде пахло рогожами и краской для пола. В выходные Эрик занимался ремонтом.

– Входите…

Женщина скользнула в дверь и остановилась у порога. С ее плаща капало. Старший лейтенант включил свет, прищурился… Она сбросила плащ и поискала глазами вешалку.

– Давайте сюда!

– Ты весь мокрый…

– Нам нужно переодеться, – сказал Эрик, искоса поглядывая на нее. – Снимайте туфли…

Она была похожа на Маняшу, только одета и причесана по-другому: в вязаной кофте с большими пуговицами и узких брюках, волосы собраны сзади в узел. Покойный Николай Порфирьевич не потерпел бы такого «фасона». Знает она или еще нет?

С ее туфель натекли лужицы. Она босиком прошла за Эриком в большую комнату, разделенную печью на две половины. Такая вот кухня-гостиная в русском деревенском стиле: бревенчатые стены, пучки сухих трав, длинный стол, покрытый домотканой скатертью, неизменная герань на подоконниках. Тепло, уютно. Печные изразцы яркие, с петухами и крупным узором. В правом углу кухни – современная плита, чайник, электрический самовар.

– Сейчас вскипячу воду… – пробормотал Эрик.

Непонимание происходящего сковывало его, он даже забыл, что рубашка прилипла к телу, а штаны хоть выжимай. Женщину сотрясал сильный озноб.

– Я все объясню, – выдавила она, обхватив себя руками за плечи. – Только чуть-чуть согреюсь…

Ульяна решила заночевать в гостиной – в свою комнату, расположенную рядом с дядиной спальней, она отказалась идти наотрез. На первом этаже, мол, не так страшно, и окна зарешечены. Гостям она предложила занять соседнюю комнату – домашнюю библиотеку.

В комнате, куда Ульяна провела гостей, стоял раскладной диван, шкаф и кресло-качалка. На стене висели картины, написанные маслом, – пейзажи Суздаля. Вид на Каменку с монастырской башни, синие купола Рождественского собора, желтые березы на пригорке вокруг низкой церквушки…