знакомую арку и почувствовала, как во мне просыпается адреналин. Я разогналась до такой степени, что чуть не врезалась в черную дверь.

Стоп, а почему это дверь была черной?

- Дядя Гриша, откройте, - осторожно постучала по стеклу. Тишина. Тогда я затарабанила сильнее: - дядя Гриша, просыпайтесь! Открывай сова, медведь пришел!

Не помогло. Внутри Мельницы не было никаких звуков, будто все здание впало в спячку.

Ожидаемо.

Можно было позвонить, но на звонки Игнатов не отвечал, полностью игнорируя вызовы, а потом отключил телефон вовсе. Наверное, он прошел зону регистрации и поставил авиа-режим.

Логично.

И совершенно не правильно.

Стоя на пустом крыльце бывшего офиса, я пару раз настучала пальцами по дверной ручке прилипчивый мотивчик от Валерчика. Его звучание странным образом успокаивало меня. Сердце постепенно замедлялось, а бок перестал колоть вовсе.

Наконец пришлось признать, что Я опоздала, что Игнатов улетел в свою дурацкую Москву, а дядя Гриша сел смотреть свой дурацкий сериал в подсобке, оттого и не слышал стук в дверь. Запахнув плотнее шубу, я повернула назад в сторону курилки. В крохотной беседке оказалась скамейка для дымящих пенсионерок из бухгалтерии, легкие которых работали гораздо лучше, чем ноги. Подобно Брикс, я уселась на лавку и выдохнула. Изо рта показалась тонкая струйка дыма, ночью зима снова вступала в свои владения не желая уступать ни пяди земли зазнавшейся сестрицы. Почки мерзли. И те, что на деревьях и те, что мои. Встав со скамейки, я обхватила себя руками и промаршировала на месте, высоко задирая колени. Теплее не стало, но голова отвлеклась от глупостей. Нужно было срочно придумать, что делать дальше: брать Мельницу штурмом, мчать в аэропорт как в лучших традициях кино или забить на всех, купить бутылочку вина и вернуться наконец домой.

- Идеальное время для разговора, - передразнила я голос Виталика и шмыгнула. В носу неприятно щекотало, но не от слез, а подступающей простуды. Плакать же мне не хотелось вовсе. После всего пережитого меня было не так-то просто вывести на эмоции. На Землю должен был упасть космический корабль и дюжина зеленых пришельцев десантировать на Ростов, кроша на своем пути все круглосуточные ларьки, из которых так некстати доносились бы песни Серпантина. Вот тогда да, тогда бы меня проняло, а теперь…тьфу.

Идеальное время это то, которое мы сами для себя выберем. Сегодняшняя Яна считает так.

Я достала телефон, чтобы вызвать такси и снова набрала Виталика, заранее зная, что не услышу гудков.

- Аппарат не аппарат, - раздался мелодичный голос из трубки.

Забыв, что весь двор Мельницы напичкан камерами, я как можно дальше высунула язык и скорчила страшную рожу, тем самым выражая протест против всего человечества. И, повесив сумку на шею, как колокольчик у коровы, зашагала в сторону дороги.

Придя домой, я сразу скинула на пол туфли, куда-то рядом шубу, сняла бюстгальтер копперфильдовским методом – через рукав рубашки и отправила его в направлении леопарда. Сил едва хватило на то, чтобы зажечь гирлянду и под такой вот джингл белс я завалилась спать прямо в одежде на неразложенном диване.

Меня разбудил шум. Дети играли рядом с елкой, то ли железной дорогой, то ли куклами, или Мишка построил под столом халабуду из подушек и валялся с телефоном, осваивая очередную игру. Или…вариантов было куча, дети тихонько шуршали какими-то пакетами, и именно это разбудило меня.

Я зажмурилась, лишь бы подольше продлить блаженный сон. Пока я спала, мозг тоже отдыхал и не генерировал тысячу причин, почему Яна Птаха такая непутевая бабца. Бабца…какое смешное слово, кто его сказал? Ах, точно, Валера Серпантин…кажется, это было целую вечность назад.

Справа от меня снова раздалось едва уловимое бренчание. Наверное, Варя уронила что-то на пол. Я повернулась в сторону стены, как вдруг страшная догадка мелькнула в голове, отчего спина и то самое чуть пониже покрылись мурашками.

Это не могла быть Варя. Ни Варя, ни Миша, ни котенок ни домовенок! Первые два были в гостях у свекрови, остальных не существовало в принципе.

В квартире был кто-то другой. И этот кто-то хозяйничал у меня в комнате, выворачивая ящики шкафа и выискивая что-то ценное.

Я постаралась придать лицу безмятежный вид и повернулась в сторону источника шума. Аккуратно, чтобы грабитель не увидел, что я проснулась, приоткрыла правый глаз. Из-за еловых веток едва угадывался мужской силуэт, весь в черном, он что-то искал прямо под елкой. Бугая не смущал тусклый свет гирлянды, он прекрасно ориентировался в помещении и двигался по комнате, будто бывал тут и раньше. Я уже не шифровалась, от страха мои глаза раскрылись, и я с ужасом наблюдала за незнакомцем: классические брюки, пиджак, короткая стрижка.

Услышав шум за спиной, вор повернулся назад и посмотрел прямо мне в глаза. Я уже открыла рот, чтобы продемонстрировать силу собственных легких, как вдруг темный силуэт дернулся в мою сторону. Через секунду я оказалась прижата к дивану массивной мужской фигурой, а рот мой, как заглушка в ванной, закрывала чья-то рука.

Страшно, стало очень страшно, и я зажмурилась.

Справедливости ради, грабитель пользовался классным парфюмом. Древесный и цитрусовый аромат окружил меня тонким облаком, а перед глазами пронеслись ностальгические картинки прошлого. Почему-то вспомнился зимний корпоратив и Московская командировка…какие глупости иногда лезут в голову перед смертью.

Понимая, что больше не могу верещать, я тихонько заскулила.

- Ты чего, Ян, весь дом разбудишь?! – И голос у вора звучал приятно. И «р» знакомо дрогнула, будто выпала из звукового ряда.

Постойте-ка.

Я открыла глаза, отстранилась в сторону и прошептала:

- Ты?! Как же твой самолет?

- Улетел, - спокойно ответил Игнатов.

- А ты?!

- А я остался.

- Но зачем? Господи, стой, не отвечай. Как ты сюда попал? Хотя тоже не отвечай, я, наверное, не закрыла дверь?

- Догадливая девочка, - улыбнулся Виталик.

В ответ я кивнула, суровая как Лара Крофт на задании, хотя все внутри меня бурлило от радости, что мозги постепенно возвращаются в черепную коробочку, и их обладательница перестала нести всякую чушь. Потом я вспомнила, в каком виде оставила квартиру, а дальше еще страшнее, в каком виде была сама после сна при полном макияже, впечатавшись лицом в подушку.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я стала перебирать пряди волос руками, чтобы прическа чуть меньше напоминала птичье гнездо.

- А что ты тут делаешь, - мой голос звучал неправдоподобно бодро, такой вот отвлекающий маневр от всего остального. К примеру, от черных как у панды