Рэйчел была немногословна, но держалась нормально. То и дело она смотрела мне в глаза и выдавливала улыбку, однако мы практически не разговаривали. Мне не хотелось отвлекаться.

Джейк стоял в очереди далеко позади нас. Он не сидел с нами. Так бывает всегда. Мужчин чаще останавливают, чем женщин. Женщин вообще не останавливают, если только на них нет наводки.

Наша регистрация прошла просто прекрасно. Говорила только я. И мы обе на вопрос: «Мог ли кто-то трогать ваш багаж с тех пор, как вы его упаковали?» – округлив глаза, ответили: «Нет». Наши рюкзаки исчезли с бирками авиакомпании, на которых были написаны наши имена.

В зале ожидания мы делали вид, что не знакомы с Джейком. Я старалась приободрить Рэйчел. Мы выпили кофе, затем пообедали и послонялись по магазинам. Она очень боялась за меня – я видела это по ее глазам, – но было слишком поздно.

Блин, никто из нас и предположить не мог!

Конечно, слишком поздно не было. Мы могли притвориться, что случилось что-то непредвиденное, и вернуться в Краби. Стоило лишь пройти несколько метров. Кого волнуют формальности? Мы могли выйти отсюда без рюкзаков. Но все это казалось неотвратимым и обязательным.

К тому времени, как мы сели в самолет, Рэйчел с трудом держала себя в руках. Я старалась ее игнорировать, но она сидела за пять рядов впереди меня и постоянно вскакивала и ходила в туалет. Я старалась улыбаться, когда она проходила мимо, но ее лицо выглядело как маска, и мне приходилось концентрироваться на себе, потому что я должна была сохранить кураж.

Затем мы приземлились. Я подождала ее, и мы сошли с самолета вместе. Это было не по плану, но ей требовалось поговорить.

– Нам нужно разделиться, – сказала я. Рэйчел выглядела слишком испуганной; я не могла проходить таможню вместе с ней. Мне необходимо было идти одной, чтобы поймать свой обычный транс. Если ее остановят – а она выглядит подозрительно, – ничего страшного не произойдет, потому что ей нечего прятать. Если меня остановят вместе с ней, это будет катастрофа.

Наши рюкзаки, оба немного потрепанные, один синий, другой цвета хаки, довольно рано появились на круговом транспортере. Это было хорошо. Я взяла свой, положила его на тележку и отошла. «Увидимся через секунду, – прошептала я. – Мы почти приехали».

Я снова превратилась в школьную старосту, прошествовала через таможню с гордо поднятой головой и широко улыбнулась, когда оказалась по ту сторону. почувствовала, как в душе начало разливаться чувство облегчения. Коктейли в «Раффлз» – вот о чем я думала. Мой первый шаг на сингапурской земле был, казалось, отправной точкой новой жизни.

Дерек ждал. Он поцеловал меня в щеку, как если бы встречал подругу, подхватил мой рюкзак и закинул его на плечо. Он направился к такси, а я задержалась, поджидая Рэйчел.

Целую вечность я ничего не понимала. Меня не удивляло, что ей потребовалось время, чтобы миновать таможню. Будь я таможенником, я бы тоже ее остановила. Я радовалась, что мой рюкзак уже далеко, поэтому если она попытается рассказать им все, улик не будет.

Рэйчел все не выходила.

Я не видела Джейка, но знала, что он будет наблюдать издалека. Я смотрела и ждала, но из главного вестибюля невозможно было ничего увидеть. Я подумала, что Дерек вернется, но он не вернулся.

Неожиданно появился Джейк. Он подошел прямо ко мне. Взял меня под руку и повел к выходу.

– Что происходит? – спросила я. – Где Рэйчел? Джейк? Где Рэйчел?

Я вырвала руку. Он покачал головой:

– Перестань, Лара. Не устраивай здесь сцену, нашла место.

– Но она ничего не сделала! Ничего не могло случиться.

– Я расскажу тебе, – пообещал он. – Я тебе расскажу, только не здесь.

Он вытащил меня из проветриваемого кондиционером здания в сырой и душный внешний мир, к такси.

Я не желала в него садиться. Я не могла бросить Рэйчел. Мы яростно спорили, тихими, вежливыми голосами, потому что оба изо всех сил старались не привлекать внимания.

– Ладно, – произнес Джейк наконец. – Садись в такси, а не то я брошу тебя здесь, без денег и без надежды выяснить, что произошло, и ты никогда больше не увидишь свою подружку.

Я ненавидела его в этот момент, но села. Он велел таксисту отвезти нас в Чайнатаун, и там мы сели за столик, стоящий снаружи бара. Джейк заказал пиво. Я не собиралась его пить, но потом выпила, быстро. Я не чувствовала вкуса и не хотела пить, но алкоголь тотчас подействовал – сделал меня чуточку храбрее.

– Давай выкладывай, – велела я. – Где она?

И он рассказал. А после поднялся и ушел, и я поняла, что больше никогда его не увижу.

25 апреля

Я умоляла меня арестовать. Полицейские отказались и сказали, что депортируют меня.

Рюкзак цвета хаки не содержал ничего, кроме героина. Это была, бесспорно, крупнейшая партия товара, какую я когда-либо перевозила, и, благополучно привезя ее в Сингапур, самое страшное в этом смысле место в мире, я совершила нечто блестящее и исключительное. Так сказал Джейк.

Он также (и я уже это поняла) спрятал килограмм героина в рюкзаке Рэйчел. Он не желает говорить почему. То ли не смог устоять, то ли намеренно использовал ее как отвлекающий фактор, зная, что она в любом случае будет выглядеть беспокойно и виновато. Он ее подставил, а теперь ему наплевать.

Джейк сказал, что все, связанное с этой поездкой, было началом крупной новой игры. Они с Дереком знали, что тайские власти наблюдают за ними и их передвижениями. Это, как беззаботно заявил он, все равно был последний раз, когда они планировали меня использовать.

Я завопила на него:

– Это был МОЙ последний раз! Это я собиралась тебя бросить!

Я миновала таможню, неся столько героина, что смертный приговор был бы неизбежен. Рэйчел, сама того не зная, тоже несла достаточно для смертного приговора. Ее остановили, и ее жизнь окончена.

Завершив свой рассказ, Джейк схватил меня за запястье.

– Не вздумай делать никаких глупостей, Лара, – сказал он. Я не смогла вырваться.

Я заплакала, так как знала, что абсолютно ничего не смогу сделать. Я собиралась попытаться, и действительно попыталась, и пытаюсь до сих пор, и никогда не прекращу пытаться, но это бессмысленно. Я рассвирепела, сказала, что ненавижу его. Джейк и ухом не повел. Он никогда меня не любил, я ему даже не особенно нравилась. Он просто делец, и сейчас переводит свой бизнес в другое место.

Джейк сказал мне, что тоже вез товар. Как будто это могло заставить меня вновь хорошо к нему относиться. Обычно он не возит: пару раз он договаривался с Дереком, чтобы тот настучал на него властям; тогда Джейк проходил через таможню прямо передо мной, и его останавливали, позволяя мне шествовать по неохраняемой таможенной зоне. Но на этот раз он тоже вез. Мы провернули грандиозную операцию, и для этого всего-навсего пришлось безжалостно принести в жертву мою лучшую и единственную подругу.