— И сколько таких, как я, среди людей?

— Немного: один на тысячу или две.

Все не так уж плохо! Судя по Белгору, я думал, что в Арланде маг сидит на маге и магом погоняет. А тут вот оно как. Бинго! Ес-с-с-с! Е-хо! Как я мог забыть, что это за город. Вытащить такой счастливый билет. Класс. Писаки, беру свои слова обратно. Вы — писатели и монстры пера.

— И как мне овладеть силой? Какую школу выбрать? Как вообще происходит выбор?

— Влад, подожди, — засмеялся самый лучший дедок на свете. — Прежде чем выбрать направление в магии, ты должен достаточно развить в себе силу общими упражнениями. А уж потом опытный маг может определить, к чему у тебя есть наибольшая склонность. Жаль будет, если ты выберешь воду, и максимум, что ты сможешь сделать после нескольких лет обучения, — это легкий дождик. Сядь, я объясню тебе кратко основы.

Сел. Почему бы не сесть?

— Влад, есть четыре стихийные школы. Огонь, вода, воздух и земля. Единственная между ними разница — это вид энергии и форма плетений, управляющих ими. Для удобства виды энергий разделены на четыре части. На самом деле — это грубое разделение. Между первостихиями нет четкой границы. Большинство имеющих силу способны хорошо управлять одной энергией и плохо остальными. Некоторое количество людей способны управлять двумя. Я — тремя. Есть способные управлять четырьмя, но таких единицы. Однако лишь немногие, способные управлять более чем одной энергией, осваивают все. Тому есть три причины.

Первая — это время, затрачиваемое на обучение. В среднем на неплохое овладение одним видом энергии уходит от трех до пяти лет, занимаясь вербальной, — Колар поморщился, — магией. На отличное — лет десять.

Вторая — привычка к одним видам заклинаний, к одной методике построения плетений. В скоротечном бою ты не должен думать, а молниеносно атаковать или защищаться. Рув промедлил в погани. И если ты будешь выбирать между равноценными и не очень заклинаниями разных школ, менять способы плетения, ты закончишь так же. Ты собираешься стать охотником. Значит, ты должен выбрать первичную или вторичную школу. Время — для тебя все.

Третья причина: высшая ступень мастерства для любой школы и дающаяся очень немногим — это вызов элементали. Таких людей называют не магами, а повелителями стихий. Я рассказывал тебе о них. Элементаль может служить тупым средством атаки или защиты, получив лишь общие указания. Но это как раз случай нерационального использования сил и возможностей. Гораздо более эффективным будет способ частичного слияния сознания мага и элементали. Такое слияние дает уму мага мощь и возможности стихии. Страшный противник. Но элементаль одной стихии плохо относится к элементали другой, и это в лучшем случае. Зачем терять время и силы на то, что ты не будешь использовать в бою?

Вполне логично. Все три причины нежелания становиться универсальными солдатами, особенно последняя, оправданны. Но есть вопрос.

— Колар, — перебил я собирающегося продолжить речь мага, — кратко объясни мне про первые и другие школы.

Колар усмехнулся.

— Прости, я забыл. Первыми школами называют магию, работающую с первостихиями. Самая простая и быстрая в применении, самая могучая магия. Но сила не всегда побеждает искусство. Вторичные школы образуются из слияния первых между собой или с общей школой магии.

Тут Колар прервался.

— Совсем голову в погани потерял, — пробурчал он. — Есть еще вид магии, даже не вид, а набор приемов, который доступен всем одаренным без исключения. Полог молчания, зов, гипноз и так далее. Их немного, но для овладения ими нужно время, а не сила или искусство. Так вот, вторичная школа, например школа крови, образуется слиянием школ земли и воды. Это получается потому…

— Я понимаю, — перебил я мага.

Действительно. Все понятно. Вода в человеческом организме и элементы, из которых он состоит. Все просто.

Колар удивленно посмотрел на меня и продолжил:

— Школа земли и огня образуют школу магмы. Магистр Кар ею владеет, и так далее. Школа разума, третичная школа, образуется из школы крови и общей школы.

Тоже ясно.

— Если честно, то чистых магов первостихий не осталось. Тот же Бар, мой ученик и учитель Вотра, использует воду с элементами других стихий. Все так делают. Но пока основой плетений является одна сила, то и школа считается чистой. Две или три, равномерно лежащие в основе, — вторичная, третичная или четвертичная. Но чем дальше от первых школ уходят маги, тем сложнее по форме и слабее по силе получаются плетения. Тем больше времени они занимают, и тем больше используется методов для их контроля. А вызов элементалей недоступен уже вторичным школам. Это вечная борьба между силой и искусством. Между дубиной и легким мечом. Четвертая школа, например некромантия, состоящая из двух первых и третьей, земли, смерти и разума, вообще непригодна к скоротечному бою. Зато во время осад или правильных сражений некроманты — могучий соперник. Они используют вербальный, графический, мануальный способ контроля плетений как минимум. Многие к графическому способу добавляют жертвоприношение, и он становится ритуальным. Тебе все понятно?

Я кивнул. Все просто.

Колар сильно удивился.

— О пятых школах мало что известно. Но они тоже есть. Про шестые я не слышал.

— А кольца, артефакты, школа жизни и смерти? — спросил я у замолчавшего Колара.

Эх, гулять так гулять. За полчаса этот гений умудрился снять большинство моих вопросов о магии. Как я понимаю учителя Вотра.

— Кольца. Почти все кольца покрываются вязью рун первой школы. С этого рунные маги и живут. Нас еще называют магами-артефакторами. В бою мы мало чего стоим. Так вот, если загнать в кольцо простое плетение первой школы, то артефакт может быть готов к применению длительное время. Когда он разрядится, его может зарядить силой любой стихийный маг. Если загнать плетение вторичной школы, то время его существования сократится на порядок. Не терпят стихии друг друга без контроля мага. Да и контролировать постоянно — терять крупицы силы. Зачем это делать? Дальше еще хуже. Понимаешь?

— Да.

— С магией смерти и жизни тоже не все просто, — продолжал Колар. — Фактически, по моему мнению, это две стороны одной медали. Способности к управлению энергиями этих сил похожи на способности к стихийной магии. Но я не знаю ни одного мага, способного овладеть смертью и жизнью одновременно. Магия смерти эффективнее в бою. Жизни — во всем остальном. Хотя Ната, как мне кажется, в бою не меньше смертоносна, чем маг смерти. Высшее проявление мастерства — это слияние со стихией смерти или жизни в местах их концентрации. Например, на кладбище или в лесу. Вот вкратце вся информация по основам магии.

Ничего себе кратко: все вопросы исчезли. Колар, ты — гений объяснения основ тупым студентам. И что мне теперь делать?

— И что мне теперь делать? — спросил я в полном обалдении.

— Изучать истинную, изначальную речь, или, как ее еще называют, тайный язык магов, — поморщился Колар. — На ней плетут заклинания поклонники вербальной магии. Она отличается от общего языка, и обычные люди предпочитают не знать ее. Мало ли что может случиться, если ты обладаешь небольшими способностями и в сердцах выругаешься на истинном языке!