Наг приказал остальным ждать в коридоре за пределами царских палат, и они с Гесерет вошли в палату. Таита встал у ложа, чтобы приветствовать их.

Гесерет притворно плакала, закрывая глаза вышитым льняным платком. Наг поглядел на крепкое перевязанное тело, вытянутое на ложе, и взглянул на Таиту с вопросом в глазах. В ответ Таита чуть склонил голову. Наг постарался скрыть мелькнувшее в его глазах торжество и опустился на колени у ложа. Он положил руку на грудь Нефера и почувствовал, как тепло медленно уходит, чтобы смениться разливающимся холодом. Наг громко помолился Гору, богу-покровителю умершего фараона. Снова поднявшись на ноги, он крепко сжал руку Таиты выше локтя.

– Утешьтесь, Маг, вы сделали все, что от вас требовалось. Вы получите хорошую награду. – Он хлопнул в ладоши и, когда стражник поспешно появился в двери, приказал: – Позови членов совета.

Они вошли в комнату по одному, скорбной процессией, и столпились вокруг кровати в три ряда.

– Пропустите вперед доброго врача Нума, – приказал Наг. – Пусть он подтвердит заявление Мага о смерти фараона.

Ряды расступились, и ассириец приблизился к ложу. Его длинные волосы, завитые горячими клещами, свисали на плечи. Борода также была завита по вавилонскому обычаю. Одежда украшенная вышитыми образами чужих богов и магическими рисунками, доставала до пола. Он встал на колени возле ложа с покойным и начал обследование тела. Он понюхал губы Нефера огромным крючковатым носом с торчащими из ноздрей пучками черных волос. Затем прижал ухо к груди Нефера и слушал в течение ста ударов обеспокоенного сердца Таиты. Маг очень надеялся на неумелость ассирийца.

Затем Нум вынул из кромки одежды длинную серебряную булавку и раскрыл мягкую руку Нефера. Он вонзил булавку глубоко под ноготь, чтобы проверить мышечную реакцию или увидеть появление капли крови.

Наконец он медленно встал, и Таите показалось, что в искривившихся губах Нума и мрачном выражении лица, когда он покачал головой, заметно глубокое разочарование. Таита вспомнил, что врачу конечно предложили определенную награду за использование серебряной булавки для другой цели.

– Фараон мертв, – объявил ассириец, и все вокруг ложа сделали знак против сглаза и гнева богов.

Господин Наг закинул голову и издал первый крик плача. Гесерет рядом с ним подхватила красивым высоким голосом.

Таита, скрывая нетерпение, ждал, пока скорбящие вереницей пройдут мимо ложа и один за другим покинут палату. Когда в палате остались только Наг, Гесерет, Нум и главы номов Верхнего Царства, Таита вновь выступил вперед.

– Господин Наг, я прошу вашей милости. Вы знаете, что я был наставником и слугой фараона Нефера Сети с его рождения. Мне следует оказывать ему уважение даже сейчас, после его смерти. Я прошу вас одарить меня. Позвольте мне быть тем, кто передаст его тело в Зал Скорби и там сделает разрез, чтобы удалить сердце и внутренние органы. Я приму это как самую великую честь, какую вы можете даровать мне.

Господин Наг подумал и кивнул.

– Вы заслужили эту честь. Я возлагаю на вас обязанность передать священное тело фараона в погребальный храм и сделать первый разрез для бальзамирования.

* * *

Старый воин Хилто быстро прибыл по вызову Таиты. Он ожидал в комнате стражи у ворот дворца. С собой он привел нубийского шамана Бэя и четырех его самых верных воинов. Одним из них был Мерен, друг детства Нефера. Сейчас это был красивый младший командир стражников, высокий, с ясными глазами. Таита специально попросил его принять участие в задуманном.

Они принесли длинную плетеную корзину, в какой бальзамировщики обычно переносили трупы в погребальный храм. Пустая корзина казалась более тяжелой, чем следовало.

Таита впустил их в покои умершего и прошептал Хилто:

– Поспешите! Дорог каждый миг.

Он уже завернул Нефера в длинное белое полотно, так что свободный конец полотна закрывал лицо. Носильщики поставили корзину около ложа и почтительно уложили в нее фараона. Таита разместил вокруг тела подголовные валики, чтобы смягчить удары при движении, закрыл крышку и кивнул.

– В храм, – распорядился он.

– Все готово.

Таита доверил свою сумку Мерену, и они быстро пошли по коридорам и внутренним дворам дворца. Крики скорби и плач летели им вслед. Стражники опускали вниз острия оружия и преклоняли колени, когда мимо проносили мертвого фараона. Женщины закрывали лица и причитали. Все лампы были погашены, и огонь в кухнях был притушен так, чтобы дым не поднимался из труб.

В имеющем въезд внутреннем дворе ждал отряд Хилто с лошадьми, запряженными в колесницы. Носильщики поставили длинную корзину на площадку ведущей колесницы и закрепили кожаными ремнями. Мерен положил кожаную сумку с инструментами Таиты в другую колесницу, Таита поднялся на нее и взял поводья. Траурно затрубили бараньи рога, и колонна медленно выехала за ворота.

Весть о смерти фараона распространялась по городу подобно чуме. Горожане толпились вокруг ворот, вопя и причитая, когда колонна ехала мимо. Толпы стояли вдоль дороги по берегу реки. Женщины, стеная от горя, выбегали вперед и бросали на корзину цветки священного лотоса.

Таита пустил лошадей трусцой, затем легким галопом. Он старался как можно быстрее доставить корзину в святилище погребального храма. Храм отца Нефера еще не был разрушен, хотя фараона Тамоса уже несколько месяцев как поместили в гробницу в каменистых холмах на западе. Храм для Нефера еще не был построен: фараон был совсем юным, и все ожидали, что его жизнь продлится еще очень долго. Его безвременная смерть не оставляла никакого выбора, кроме как использовать здание, приготовленное для его отца.

Высокие стены из розового гранита и портик храма были возведены на небольшом возвышении, над зеленой рекой. Спешно собранные жрецы ждали, чтобы приветствовать колонну. Их головы были недавно обриты и смазаны маслом. Барабаны и систрумы забили в медленном ритме, когда Таита подъехал по широкой мощеной дороге и остановил колесницу у подножия лестницы, поднимавшейся к Залу Скорби.

Хилто и его воины подняли корзину и, неся ее на плечах, стали подниматься по лестнице. Жрецы шли следом и пели траурный гимн. Перед распахнутыми деревянными дверями Зала Скорби носильщики остановились, и Таита обернулся к жрецам.

– Милостью и волей регента Египта мне, Таите, поручено изъять внутренние органы фараона. – Он глядел на верховного жреца гипнотическим взглядом. – Пока я буду выполнять это священное поручение, всем остальным ждать снаружи.

Испуганный гул пронесся по рядам служителей Анубиса. Это было неправильно, нарушало традиции и подрывало их власть. Однако Таита стойко выдержал взгляд жреца и медленно поднял правую руку, в которой держал амулет Лостры. Жрец знал по устрашающим слухам силу этой реликвии.

– Мы повинуемся указу регента Египта, – сдался он. – Мы будем молиться снаружи, пока Маг исполняет свой долг.

Таита повел Хилто и носильщиков через дверь, и они торжественно опустили корзину на пол около черной диоритовой плиты в центре Зала Скорби. Таита поглядел на Хилто, и седеющий старый воин с большим достоинством прошел к дверям и закрыл их перед носом у собравшихся жрецов. Затем он поспешил назад к Таите. Они вместе открыли корзину, вынули завернутое тело Нефера и положили его на черную плиту.