— О Боже! Что вы делаете на улице в такую ночь? — В голосе всегда невозмутимого Генри послышалось беспокойство.

— Я Маллони, — успел выдохнуть Питер в промежутке между кашлем, шатаясь на ногах. — Моя жена Дженис. Меня сбросил конь.

Дженис не помнила, как добралась до задней комнаты и оказалась у долгожданного огня. Разум ее онемел точно так же, как и все тело. Дженис не знала, сколько времени провела в этом состоянии полного оцепенения, но постепенно жизнь возвращалась к ней. Сквозь потрескивание дров в камине до ее сознания долетели голоса говоривших рядом людей и хриплый кашель Питера.

— Дилижанс ушел в полдень, — сказал кто-то.

Дженис заставила себя сосредоточиться на этом голосе. Глэдис! Она вспомнила толстую ворчливую тетку-попутчицу.

Потом послышались низкие перекаты мужского голоса. Слов она не могла разобрать, но сами звуки приятными волнами растекались по телу. Питер! Закрыв глаза, она поплыла по этим волнам. Питер… По всему телу разлилось блаженное тепло. Питер найдет Бетси. Непременно! Дженис не знала, откуда в ней была эта глупая уверенность. Питер болен, без коня и без денег, но она уже ни о чем не тревожилась, словно растворилась в тепле и звуках любимого голоса.

Она не заметила, как Генри и Глэдис вышли из комнаты, почувствовав лишь, как уверенные пальцы расстегнули ее платье, стащили с нее мокрую холодную одежду, вложили ей в руки горячую кружку, которую она с трудом поднесла к губам, и медленно начала пить. Дженис узнала вкус виски. Она терпеть не могла виски, но все равно пила, потому что оно было теплое. «Встань, Дженни, я сниму с тебя юбки», — услышала Дженис родной голос.

На плечах каким-то волшебным образом уже появилось одеяло.

Дженис не могла припомнить, когда в последний раз кто-то о ней заботился. Она послушно встала, и мокрые грязные юбки упали на пол. Голые ноги тут же были обмотаны стеганым одеялом — теплым, нагретым у огня. Дженис облегченно вздохнула.

— Дай я посмотрю твои ноги, Дженни.

Она покорно вытянула ноги в кожаных полусапожках. Питер завозился с мокрыми шнурками и в конце концов просто отрезал их. Дженис почти не чувствовала ног, когда он стягивал с них упавшие чулки. Прихлебывая виски, она с любопытством смотрела на свои посиневшие пальцы.

Сильные уверенные руки принялись растирать их, и Дженис, ощутив болезненное покалывание, попыталась выдернуть ногу, но Питер держал крепко.

— Думаю, все будет в порядке. Хорошо хоть, ты догадалась надеть теплые чулки. Какого черта тебя понесло за мной, ты что, с ума сошла?

Она не могла понять, сердится муж или нет. Да это было и не важно. Ей хотелось только одного — спать. Откинув с глаз волосы, она попыталась собраться с мыслями, но заметила, что Питер по-прежнему в мокрой одежде.

— Сними это, — пробормотала она, качнувшись на табуретке.

— Слушаюсь, мэм, — согласился Питер без всякой иронии.

Потуже завернувшись в одеяла, Дженис смотрела, как он разделся догола и обтерся насухо другим одеялом. Хоть он и похудел, но не утратил своей мужской привлекательности. Издав легкий вздох удивления, она закрыла глаза и чуть не свалилась в огонь — Питер успел подхватить.

— Добрые хозяева разрешили нам переночевать у камина. На полу не очень удобно спать, зато нам будет тепло. Дженни, дай я тебя обниму!

Она не стала возражать и тихо прижалась к его обнаженному телу. Питер сделал из одеял постель, и они легли. Было так приятно прижиматься к его теплому боку, ощущать его рядом! Вот когда Дженис впервые по-настоящему почувствовала себя замужем, поняла, что значит быть частью другого человека. Какое это было приятное чувство!

Вскоре она забылась сном, а Питер лежал рядом, стараясь не разбудить ее своим кашлем.

Дилижанс ушел в полдень, на нем похитители увезли Бетси. Следующий отправится, когда расчистят дороги. Когда это будет — через неделю или только весной?

И как он скажет жене, что Бетси пропала?

— Что она делает? — Стивен кивнул на девочку, которая рылась в холодном пепле, оставшемся после ночного огня.

В этой убогой гостинице никто с утра не затопит погасший камин.

— Я разрешил ей поискать угольную палочку, она обрадовалась. Пусть себе роется! — отозвался Бобби Фэарвезер, потягивая пиво, не притронувшись к жирному бекону, который принесли на завтрак.

Несколько минут спустя девочка уже радостно устроилась за столом у окна и что-то рисовала на обратной стороне старого объявления о розыске преступников. Каким-то образом ей все же удалось расчесать свои спутанные кудряшки, и теперь, не без изящества примостившись на краю разбитого стула, она была похожа скорее на маленькую фею, чем на земное, человеческое создание. Стивен нахмурился и беспокойно взглянул в окно. Он понимал, что Дженис не может их преследовать, но его не покидало такое чувство, что вот-вот разразится гром небесный и казнит его.

Отбросив прочь эти идиотские мысли, он спросил время у неряшливой женщины, которая пришла убрать тарелки. Скоро поезд. Стивен взял свои седельные сумки и подошел к дочери:

— Пойдем, малышка, пора!

Он заглянул в листок. На вид девочка была еще мала, чтобы писать, но кто ее знает? Нет, волноваться не стоит, это всего лишь рисунок, мужское лицо. Услышав его слова, Бетси улыбнулась, росчерком подписала свое имя, дату и протянула лист женщине, которая подошла к ней за стаканом невыпитого молока.

— Не очень хорошо получилось, но я подумала, может, вам понравится, — смущенно прошептала она официантке.

Женщина что-то буркнула себе под нос, недобро глянула на мужчину, который не дал ей на чай, и сунула листок в карман фартука. Бетси проводила свой рисунок грустным взглядом и послушно пошла за мужчиной, который уводил ее от дома и от семьи. Девочка не поверила в то, что он ее отец. Конечно, он врет. Бетси была больше уверена в своем заботливом зяте, нежели в этом грубияне с крепкими кулаками, который командовал ею, точно у нее своей головы не было на плечах.

Пока они на вокзале ждали поезда, Бетси рисовала своей угольной палочкой на расписании поездов. Стивена, похоже, не волновало то, что она портит общественное имущество. Внимательно вглядевшись в лицо своего попутчика, Бетси закончила рисунок.

— Мой конь так и не объявился. Наверное, вернулся в гору. — Питер надеялся, что в конюшне осталось достаточно корма. Жеребец был чертовски хорош, жаль, если пропадет. — Я возьму фургон.

Дженис начала собирать вещи.

— Нам надо купить еще еды. На дорогу в дилижансе ушло почти два дня. — Она достала из кармана один кусок камня. — Как ты думаешь, Генри возьмет это вместо денег?

Питер потрясенно покачал головой. Жена не переставала удивлять его!

— Теперь понятно, почему вчера ночью эти юбки показались мне свинцовыми. А я-то думал, что они просто намокли и замерзли. Выходит, ты всю дорогу тащила с собой эти булыжники?