Дженис посмотрела на камень в своей руке, затем снова на Питера.

— Но это же золото, да? Много унести я не могла, но подумала, что…

Он взял камень и взвесил его на ладони.

— Оно необработанное, но Генри, наверное, возьмет и такое. Таунсенд говорит, что это золото очень плохого качества, но оно все же лучше, чем долговая расписка.

Дженис потянулась за своей шерстяной накидкой, но Питер перехватил ее руку:

— Ты останешься здесь.

— Нет, не останусь! Только попробуй уехать без меня, и я застрелю тебя!

Питер нахмурился. Его еще лихорадило, а кашель не стал легче после ночи, проведенной на холодном полу. Он чувствовал себя отвратительно и понимал, что будет гораздо лучше, если Дженис скрасит ему это одинокое путешествие. Вчера она спасла ему жизнь. Но ее шансы выжить могут упасть так низко, что он просто не имеет права рисковать. Нет, Дженис останется здесь, в безопасности.

Он купил продукты, несколько теплых одеял, договорился насчет фургона и лошади и вышел на улицу посмотреть, как погода. Дженис уже сидела в фургоне и следила за тем, как грузили покупки.

Питер взглянул на свою хрупкую жену. Ему приходилось прилагать немало усилий, чтобы, обнимая, не сделать Дженис больно. Но сейчас перед ним восседала воинственная валькирия. Казалось, что она вот-вот гневно вскинет руку и выпустит из пальцев громы и молнии. И Питер понял: или он возьмет жену с собой, или придется связать ее по рукам и ногам.

— Что ты делаешь, Дженис? — спросил он, хотя чертовски хорошо знал, что Дженис делает, — не знал лишь, как отговорить ее от этого.

— Я еду искать Бетси. Она моя сестра.

Дженис не повысила голоса, но годы учительства в школе не прошли даром — уверенно-повелительный тон исключал всякие споры.

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, — заявил он с угрозой, проверяя постромки на лошади.

Питер спиной почувствовал гнев Дженис. Он не хотел обижать ее, понимая, что жене и без того не сладко, но он отправляется искать Бетси и должен знать все от начала до конца. Мужчина не станет забираться в гору для того, чтобы просто так, безо всякой причины, похитить десятилетнюю девочку.

Очевидно, Дженис приняла его угрозу как сделку: информация в обмен на право ехать с ним.

Кобыла была старой, но еще довольно крепкой. Она мерным шагом тянула фургон по замерзшим колеям грязи и снега. С тех пор, как они помахали Генри и Глэдис и тронулись в путь, Дженис не сказала и двух слов. Он видел ее пальцы, крепко сцепленные на коленях, и знал, как близка она к истерике.

— Расскажи мне, Дженис, кто он такой и почему увез Бетси?

Она нервно передернулась. Питер хотел обнять ее, успокоить, сказать, что все будет хорошо, но это была бы явная ложь. Дженис заговорила сама:

— Его зовут Стивен Коннор. А того, кто был с ним, я не разглядела.

— По-моему, Бобби Фэарвезер.

Питер почувствовал на себе ее удивленный взгляд и обернулся. Ее лицо было белым как снег, а глаза такими же огромными и серыми, как небо.

— Бобби? С какой стати ему сюда приезжать? Эллен сказала, что он уехал из городка после того, как родился ребенок. — Дженис закусила губу, пытаясь припомнить, что еще говорила Эллен. — Да, она упоминала, что Стивен разговаривал с Бобби. Он пытался распространить о тебе грязные сплетни. Почему они вдруг оказались вместе?

— Это я и хотел спросить у тебя, — тихо отозвался Питер. — Я не знаю ни того, ни другого. Кто этот Стивен Коннор?

Дженис застыла. Наконец, когда Питер уже отчаялся дождаться ответа, она произнесла безжизненным голосом:

— Он отец Бетси.

— А ты ее мать.

Дженис кивнула, не решаясь посмотреть на него.

Вот когда Питер понял, что подозревать — это совсем не то, что знать наверняка. Итак, она все-таки носила в себе ребенка от другого мужчины. Эта истина прожгла ему душу, оставив ноющую пустоту.

— Но ты же, наверное, сама была еще ребенком.

— Мне было пятнадцать.

У него упало сердце. Пятнадцать! Всего на пять лет старше Бетси! И в таком возрасте у нее украли невинность? И в таком возрасте она носила ребенка? Питер готов был убить этого подонка. Вот только бы добраться до него!

— Мерзавец! — прорычал Питер.

— Не надо осуждать Стивена. Не он один виноват.

— Тебе было только пятнадцать! Кто же еще виноват, как не он, черт возьми? А сколько было ему?

— Двадцать. — Дженис обхватила себя руками и уставилась на дорогу невидящим взором. — Но он думал, что я старше. Я… я рано созрела. К тому же я была старшей в семье, и… и мне приходилось вести себя как взрослой. Я работала в привокзальном ресторане. Я наврала ему про свой возраст. Он думал, что мне восемнадцать.

Питер чувствовал, что она говорит правду. Вряд ли у Дженис вообще была когда-то возможность побыть ребенком. Сейчас она стала красивой женщиной, а в юности, наверное, была потрясающе хорошенькой девушкой. Если бы Питер встретил ее тогда, то наверняка влюбился бы по уши. Криво усмехнувшись, он сказал:

— У мерзавца хороший вкус. Хотел бы я знать тебя тогда.

— Чтобы сделать со мной то же самое? Ну спасибо!

Питер вздохнул:

— Будь ко мне хоть немного справедлива, Дженни! Я бы женился на тебе, а не бросил одну с ребенком. Что произошло?

Она пожала плечами:

— Была только одна ночь. В тот вечер мне надо было работать, а родители ушли в гости к друзьям, велев мне сразу идти домой. Но я провела эту ночь со Стивеном. Мы были влюблены, во всяком случае, так я думала. — Она помолчала. — Мне не понравилось то, что он делал со мной. Это было не так… — Она вспыхнула и сцепила руки.

Питер накрыл их своей ладонью.

Он был всего лишь мальчишкой, а мальчики мало знают о таких вещах. Они даже не понимают, что женщины тоже должны что-то чувствовать. Только мужчины бывают подонками.

Питер вспомнил свою первую близость с ней. Он тоже вел себя тогда как последний подонок.

Дженис сжала его руку:

— Сейчас я знаю гораздо больше, чем тогда. Но то, что он сделал, годами держало меня в страхе. В ту ночь мы поссорились, и он не появлялся несколько недель. Он пришел, когда твой отец уволил всех железнодорожников и оставил его без работы. Стивен сказал, что уезжает из города искать работу.

— Мой отец? — Питер попытался восстановить события десятилетней давности.

В том возрасте он не пользовался большим доверием у отца, как, впрочем, и всегда. Они постоянно спорили по вопросам бизнеса. Ситуацию на железной дороге Питер не помнил и сказал, покачав головой:

— Мне известно только, что несколько лет назад отец решил продать большую часть своих акций на железную дорогу.