Мы вылетели рано утром, сейчас уже смеркалось. Наползали тяжёлые облака, поднимался ветер. Для безопасности мы летели высоко над землёй. Сбиться мы не могли — радиомаяк на корабле уверенно показывал курс. Но сильный ветер делал посадку весьма затруднительной. Посадка вслепую? Нет, не должно быть. Если нас ждут, то зажгут посадочные огни на площадке. А если нет? Нам не ответили. Знают ли они вообще, что мы возвращаемся? Почему не пришло ответа? Я продолжал посылать позывные в надежде получить ответ, способный положить конец усиливавшимся подозрениям, что дела наши совсем плохи.

Как же тяжело было перебороть чувство, навалившееся на меня в долине, где мы нашли флиттер. Никогда ещё я не была так не уверена в себе и — более того — в том, кто я есть. Сейчас я уже не могу точно вспомнить, что происходило в моей голове, путало мысли, старалось изгнать моё внутреннее "я". Кто лучше меня знает, как происходит изменение форм? Но тут было нечто иное, не то, что обычно делают Тэсса. Это была концентрированная попытка заставить меня делать то, что не входило в мои планы.

Лёжа на месте второго пилота, я, подобно прохожему, кутающемуся в накидку на морозном воздухе, старалась собрать вокруг себя остатки своей уверенности. Я была не в состоянии определить источник того, с чем встретилась здесь, но точно знала — действия его мне не нравятся.

Я была настолько занята собственными неудачами и страхами, что не осознавала действий Крипа до тех пор, пока его мысль не проникла в моё погруженное в себя сознание быстрым и ясным требованием:

«Майлин! „Лидис“ не отвечает. Что ты можешь узнать?»

На мгновение мне показалось, что его мысленное послание прозвучало на незнакомом языке. Усилием воли я отогнала мысли об ужасном контакте в долине. «Лидис», «Лидис» не ответил!

Наконец-то у меня появилась конкретная цель для поиска. Я больше не сражалась с неизвестным. Так как корабль, сам по себе, неодушевлённый предмет и не может служить объектом мысленного поиска, лучшим объектом для контакта мне представлялся Лидж. Я мысленно представила суперкарго, выпустила поисковое щупальце…

И наткнулась на пустоту. Но нет, под слоем небытия очень слабо пульсировали токи живого существа. Я использовала более мощный вид мысленного контакта. Такой обычно пробивался до сознания тех, с кем я очень хотела связаться, даже если они спали или были в глубоком обмороке, вызванном болезнью. Сегодняшний контакт был очень похож на этот последний случай, но потеря сознания оказалась слишком глубокой. Я не смогла мысленно дотянуться до Лиджа. Обратилась к Корду, но результат оказался тот же…

«Они без сознания. И Лидж, и Корд», — доложила я.

«Спят?»

«Это не совсем сон. Я назвала их состояние — они без сознания, но они не спят, их мозг не открыт для контакта со мною, как это бывает при обычном сне. Здесь что-то другое».

Я попробовала опуститься глубже, чтобы получить информацию, вызвать хоть какой-нибудь ответ. Сконцентрировалась, как только могла, и ухватила! Появилось странное ощущение, что цели я достигла, но вокруг меня внезапно взвилась ловчая сеть. Это было то же самое чувство, что охватило меня в долине. На этот раз оно было даже сильнее и гораздо крепче держало меня этой невидимой сетью, словно другое существо, более сильное и неодолимое, соединилось с первым, чтобы связать и утащить меня. Я еще могла видеть Крипа и флиттер. Я могла ещё взглянуть на своё мохнатое тело и лапы с выпущенными когтями, как будто я приготовилась к бою. Но между мной и реальным миром возникла стена тумана.

Майлин, я была Майлин!

«Крип, подумай обо мне, о том времени, когда я была Майлин. Как ты это делал в долине! Помоги мне увидеть себя такой, какая я есть на самом деле, какой я была всю свою жизнь, несмотря на моё теперешнее тело. Я — Майлин!»

Моя мольба, должно быть, не дошла до него. Я с трудом осознавала, что из селектора звучат какие-то слова. Звучат, но ничего не значат для меня.

Майлин! Все силы разума и воли вложила я в сохранение своей индивидуальности, осаждаемая вздымающимися волнами неведомой силы, которые обрушивались на меня, одна сильнее другой. Так как я была одной из тех, кто мог менять внешнюю оболочку своего духа, я понимала, хотя и неясно, что это самая большая опасность, и она делала меня более восприимчивой ко всему, что здесь происходило.

Но я была Майлин — не Ворса, не кто-то другой, только Майлин из рода Тэсса. Мой мир сузился до одной единственной мысли, которая стала моим щитом, моим оружием. Только Майлин, какой её видел Крип в своём сознании. Хотя, как я ему говорила, никогда раньше я не была так сильно напугана, как теперь. Майлин!

Всё внешнее ушло. Я закрылась от всего мира, чтобы ничто не потревожило созданную мной защиту. Как долго продолжалось моё восстановление в Майлин? Не знаю, потому что время не поддавалось никакому измерению. Но больше всего, больше, чем физической смерти, я боялась потерять выдержку.

А атака всё нарастала и вскоре достигла такой силы, что, казалось, если она увеличится ещё хоть на каплю, я не выдержу. А затем — она начала спадать. С отступлением этой силы пришло новое ощущение — сначала сильного возбуждения, а потом страха и отчаяния. Я не была уверена, что выдержу третью атаку столь странной силы, уже неоднократно пытавшейся воздействовать на меня. А Крип, где он? Он обещал быть рядом со мной!

Меня бросило в жар. Страх перерос в злость, вернее, в сомнение. А вдруг в минуту моей величайшей нужды в нём он оставит меня сражаться одну?

Влияние, испытывавшее меня в этот второй раз, уже прошло, лишь его остатки мерцали, как огоньки в темноте. Я чувствовала себя такой обессиленной, что не могла даже повернуться. Меня словно вернули из небытия, лежащего вне пределов моего понимания.

Крип всё ещё сидел за пультом управления флиттера. Но флиттер стоял на земле. Я видела в иллюминатор сопла «Лидиса», верхняя часть корабля скрывалась в высоте. «Крип!» — я попыталась окликнуть его. Попыталась… И тут же столкнулась всё с тем же небытием, что и при поиске Лиджа и Корда! Я привстала в кресле, стараясь заглянуть в его лицо.

Глаза Крипа были открыты, он, не мигая, смотрел перед собой. Я вытянула переднюю лапу и коснулась его плеча. Тело было неподвижно, будто заморожено. Неужели он угодил в ту же сеть, что и я, только засел более прочно? Я начала новое сражение, пытаясь на этот раз понять, что находится под этим слоем небытия, но была слишком слаба после собственного испытания и никак не могла найти то место, где Крипа Ворланда держали в заточении. Он сидел неподвижно, будто замороженный, уставившись прямо перед собой, и мне казалось, что он ничего не видит в окружающем мире. Я выбралась из кресла и неловко принялась открывать своими лапами люк флиттера.

Громада корабля достаточно ясно проступала в темноте, а всё остальное вокруг него терялось в ночной мгле. Я выпрыгнула из люка на мягкий песок, поднявшийся клубами под моими задними лапами, когда я скатывалась с края дюны. Люк автоматически закрылся за мною. Крип не заметил моего ухода, не попытался последовать за мной. Стоя в тени флиттера, я оглядела долину. Подъёмный трап на «Лидисе» был убран, входной люк закрыт, как обычно мы это делали ночью на Сехмете. За «Лидисом» стоял флиттер Патруля. Ни единого движения вокруг. Я подошла к флиттеру и уловила слабеющее излучение, видимо, оно шло от блока управления. Глассии могут карабкаться, но они неважные прыгуны. С огромными усилиями, вкладывая энергию в каждый прыжок, я пыталась зацепиться передними лапами за борт и повиснуть так, чтобы подтянуться и заглянуть внутрь. Наконец мне это удалось.