– Действительно… – задумался Ёрик. – После смерти Синички Генерал весь дом перерыл в поисках предсмертной записки. Но в коробку с тампаксами он не полез. Это Синичка правильно придумала – туда Генерал бы в жизни свой нос не сунул. Допустим, все так и было. С чего ты взяла, что в медальоне фотография Кобрина? Ты хорошо его запомнила, да? Когда увидела умирающего в лесу, так ведь?

– Ёрик, в медальоне фотография шестнадцатилетнего мальчика! Я просто кое-что сопоставила, обдумала…

– Ты очень хитрая, – погрозил Срулевич пальцем. – Но такого не могло быть. Чтобы я что-то пропустил из любовных дуэлей этой троицы? Никогда. Вдруг ты ошибаешься?

– Синичка покончила собой, когда узнала о смерти Кобрина. Если я ошибаюсь, пусть Ося теперь сам решает – выяснять ему, кто является отцом, или не выяснять. У него есть волосы Кобрина, а у следователя есть результаты анализов по сгоревшему телу. Результаты анализов…

Я застыла, глядя в стекло, отражающее люстру на потолке. В стекле – тоже люстра. Кто скажет, что нет?..

– Что?.. – проследил за моим взглядом Ёрик, попробовал привстать, но потом отказался от этой попытки.

– Посмотри на оконное стекло. Что ты видишь?

– Кто-то под окном, да? Выключи свет!

– Никого там нет. Что ты видишь в оконном стекле?

– Что я вижу?.. Ничего не вижу. – Он все-таки нашел в себе силы привстать. – О, теперь морду свою вижу.

– Правильно. – Я совсем обессилела от своего открытия. – Люстру видишь?

– И люстру вижу.

– Это не люстра, это ее отражение, но ты говоришь, что видишь люстру! Понимаешь? – вскочила я и забегала по комнате.

– Эко тебя развезло от ста граммов мартини. Что ты еще придумала? Видишь люстру – не видишь люстру… Нефила! – вдруг сказал Ёрик севшим голосом. – Посмотри, там точно кто-то есть! С той стороны стекла! Ложись!

С необычайной прытью Ёрик вскочил с дивана, пронесся к выключателю, ударил по нему ладонью, после чего бросился на пол, увлекая меня за собой.

Мы рухнули со страшным грохотом, потому что я, падая, зацепила стол с чайником и чашками.

Подождав несколько секунд, я приподняла голову и осмотрела Ёрика, неподвижно лежащего рядом. У его головы на белой шерсти ковра расплывалось темное пятно.

– Ёрик!.. – прошептала я в ужасе.

– Фила, я тебя предупреждал – с Генералом шутки плохи! Предупреждал? – прогундосил он в ковер, закрывая голову перекрещенными руками.

В дверь позвонили. Я встала, включила бра на стене и подняла опрокинувшийся рядом с его головой чайник.

– Ёрик, ты придурок.

– Не подходи к двери! Выключи свет. Мой мобильник в портфеле, позвони в Службу спасения!

– Только не в Службу спасения! – решительно заявила я. – Я туда больше не звоню. Все. Я выросла и решаю свои проблемы сама. Ты хочешь утопиться в заварке? Пожалуйста!

В проеме двери образовалась фигура Нары. Торжественным голосом она поинтересовалась:

– Нефила Доломеевна Ван-Тейман, вы дома? Сыщик пришел – спрашивает.

– Дома, – кивнула я. – Приглашай.

Следователь Докучаев ужасно смутился, обнаружив нас с Ёриком на полу. Ёрик сидел, тяжело дыша, и наблюдал, как я промокаю губкой заварку с ковра, а потом отжимаю это в чашку.

– Нефила Доломеевна, извините, если я не вовремя, – начал Докучаев.

– Она будет говорить только в присутствии адвоката! – громко объявил Ёрик.

В присутствии мирно посапывающего на диване Ёрика следователь Докучаев вручил мне результаты множества экспертиз и сообщил о переломном моменте в ходе следствия.

Листая объемистую папку, я даже не пыталась получить от него разъяснения – тип взрывчатки, останки сгоревшего человека – вес, объем черепа, обнаруженные металлические части, не имеющие отношения к двигателю и корпусу автомобиля, и так далее… Мне было все равно. Люстра и ее отражение – вот что вертелось в голове.

– С вещами все почти ясно. Их практически не было. Вероятно, чемодан был пуст.

– Да, Ирина Дмитриевна сказала, что все вещи Гамлета на месте. Ничего не пропало, – кивнула я.

– Вы нашли его телефон?

– Телефон? – удивилась я.

– В машине Гамлета точно был телефон. Мы нашли фрагменты оплавившегося гнезда.

– Гнезда?..

– Это устройство такое для телефона. Остатки трубки не обнаружены. Гнездо было встроено в панель.

– Да… Он всегда ездил с телефоном. Я поищу.

– Есть предположения о его внезапном отъезде, почти бегстве.

– Как это?

– Вот здесь посмотрите, – перетасовал следователь листы. – Видите? Описание со слов свидетелей. Все, что ваш муж делал за пятнадцать минут до взрыва. Утренний кофе на террасе. Газеты, звонки по домашнему телефону. Их мы проверили, ничего интересного – деловые разговоры. Никакого намека на бегство или опасность. Последней его видела ваша домработница – она уходила, когда Гамлет пошел в спальню переодеваться. Я был в вашей спальне…

– Да? – удивилась я, обнаружив пустоту внутри себя – сердце стучало как будто в совершенной пустоте и отдавалось эхом в висках. – Кто только не был в моей спальне, не спальня – проходной двор! Знаете, я ненавижу свою спальню, особенно когда вспоминаю ее в красных тонах. «Кто-то умер?» – спросил тогда Гамлет, а роз оказалось четное количество!..

– Нефила! – крикнул следователь и хлопнул в ладоши у самого моего носа. – Посмотрите на меня! Кто я?

– Следователь Докучаев, – пробормотала я примерно.

– Правильно. Не будем отвлекаться на истерики. Из окна вашей спальни хорошо виден двор Генерала, понимаете?

– Ну и что?

– Ничего. Просто сообщаю. Гамлет мог остановиться у окна, завязывая галстук, к примеру. Посмотреть в окно, заметить что-то, с его точки зрения, опасное и броситься к автомобилю, чтобы уехать. Автомобиль, кстати, тоже был в тот день хорошо виден из окна спальни. Ваша домработница слышала шум резко отъезжающей машины. Она в тот момент уже была в доме Генерала. Посмотрела в окно кухни. Автомобиля Гамлета не было. Через пять-семь минут он взорвался на дороге. Скажите честно: вы хотите, чтобы дело о смерти вашего мужа было расследовано и виновный наказан?

– Хочу, – кивнула я, потом все-таки оставила себе шажок на отступление, добавив: – Наверное…

– Тогда давайте приступим к обсуждению переломного момента в этом деле. Вам известен человек по прозвищу Прикус? – поинтересовался он. – Знаете, где сейчас может быть этот самый Прикус? По нашим данным, в день смерти вашего мужа он вылетел на самолете в Афины, а билет заказал заблаговременно.

– Да, он говорил, что уедет надолго. Он приходил ко мне пару месяцев назад, кажется, тогда и сказал.