Но не для Фредрика. Он проспал десять часов и все равно чувствовал себя совершенно вымотанным.

Всего пару дней назад он был уверен, что идет по верному следу. Что они медленно, но верно двигались вперед, к разгадке. А теперь все повернулось иначе. Кафа пропала, и материалы Бенедикте тоже. А случившееся вчера у Виктории? Следят ли за Фредриком? Знает ли кто-нибудь, что он обращался за помощью к Виктории Пителль? Надо думать. Где-то есть башня. Где-то есть мужчина латиноамериканской внешности. И в какой-то момент этот мужчина окажется в четырехстах шестидесяти двух метрах от башни, где и найдет свою смерть.

Фредрик вспомнил о кейсе для оружия, который нашел на вилле Равнли. Где-то на свободе разгуливает снайпер и наемный убийца Стаффан Хейхе. Задачка настолько простая, что вызвала у Фредрика уныние.

— Странник, — сказал он чайке, поглощавшей кем-то брошенную шаурму. Предатель в полиции. Кто же он? Франке? Кафа? Или кто-нибудь еще?

Его мысли оборвались, когда вдали показался черный «Ауди». Автомобиль остановился, и Фредрик, увидев свое отражение в грязных боковых зеркалах, сел в машину.

Чтобы освободить ему место, Кари Лисе Ветре пришлось положить свое сложенное пальто себе на колени. Она была одета в светло-серый костюм с туго повязанным на шее платком желтого цвета, цвета ХНП. Фредрик собирался было заговорить, но она, подняв руку, показала на радио.

— …безопасность для всего населения страны. Это главнейшая цель и приоритет правительства. Поэтому неподтвержденные высказывания о несогласии — ничто иное, как выдумки оппозиции.

Ветре презрительно выдула воздух через нос и, повысив голос, обратилась к водителю.

— Можем ехать.

— Так и не договорились что делать, покупать самолеты или спасать беженцев? — спросил Фредрик.

Ветре на мгновение приняла удивленный вид, пока не вспомнила, что Фредрик вообще-то присутствовал на той встрече, где ей сообщили о договоренности Рибе с ее предшественницей.

— Это был продуманный финт. Этого у Рибе не отнять. Но иногда он забывает, что ушел из Обороны.

— О чем вы?

— Многие из моих соратников по партии считают, что он относится к нам, как к филиалу собственной партии. — Она достала из сумки пакетик пастилок от горла и, прежде чем взять себе, предложила Фредрику. — Я получила ваше сообщение. Вы сказали, это срочно? Что-то насчет моего внука?

— Полагаю, вам известно о смерти пастора Дранге?

Она поправила свои элегантные черные волосы.

— Не могу не признать, что эта новость была облегчением. Когда он пропал в тот раз… все это время мы с мужем словно несли бремя. Мы так и не рассказали Уильяму правду. После всего ужаса, который ему пришлось пережить… ни к чему хорошему это не приведет.

Ветре закрыла глаза.

— А та бедная девочка. Подумать только, он убил пятнадцатилетнего подростка. Как ужасно, что ему дали эту возможность. Никогда не пойму, почему расследование бойни в Сульру закрыли прежде, чем был найден Дранге.

Не ответив, Фредрик потер языком о передние зубы.

— Вам ведь сообщили, что мы обнаружили доказательства намерения Дранге похитить Уильяма?

Ее взгляд потемнел.

— В день смерти пастора кто-то обратился в школу, где учится Уильям. Звонивший выдал себя за моего секретаря. Уильяму сказали ждать на автобусной остановке, где его заберут на «Вольво». Человек по имени Бёрре.

— Естественно, машина так и не приехала. — Кашлянув, она посмотрела перед собой. — Как близок был мой внук к тому, чтобы его у меня украли.

— Мне жаль, — сказал Фредрик и заговорил тише. — Помните нашу встречу после завершения дела Сульру? Когда вы показали мне тесты ДНК, свидетельствующие, что Дранге — биологический отец Уильяма.

— Конечно.

— Вы показывали эти документы еще кому-либо?

— Нет.

— Недавно ко мне приходил мой знакомый с TВ2. У него с собой была копия анализов. От анонимного источника. — Фредрик посмотрел прямо на Кари Лисе. — Кто-то хочет вас уничтожить, Ветре. Мы думаем, это попытка повлиять на выборы лидера вашей партии.

Ее лицо застыло, зрачки сузились.

— Какое чудовищное зло, — тихо произнесла она. — Я-то переживу, но Уильям? Он что, должен узнать от одноклассников, что его отец — убийца? Мальчик прошел уже через многое. Что за свиньи. — Она теребила одну из пуговиц пальто. — Что будет делать TВ2?

— Долго они хранить эту информацию не станут. Но они понимают последствия. Как бы то ни было, это не имеет значения. Кто-то подбросил это. Кто-то, кто очень жаждет, чтобы об этом узнали до выборов в партии. Если TВ2 не опубликует, это сделает кто-нибудь другой. Будьте наготове. Как думаете, кто хотел бы так навредить вам?

Ветре несколько раз моргнула и ногтями убрала предполагаемые пятна туши из уголков глаз.

— Это политика, Бейер. Здесь нет ничего святого. В наше время политики вышли за все рамки дозволенного. Взламывают почтовые ящики, крадут документы. Только сам дьявол знает, кто за этим стоит. Дьявол и… — она задумчиво нахмурилась, — и еще некоторые.

Раздался звук лопнувшей нитки. У Ветре в руке осталась пуговица.

На лестничной клетке стоял сигаретный дым, а на коврике перед квартирой Кафы лежали номера «Афтенпостен» за последние дни. Фредрик собрал газеты и заметил отпечаток ботинка на самой нижней. Похож на женский ботинок маленького размера, и газета вышла в печать как раз в день исчезновения Кафы.

Фредрик запустил руку в карман зимней куртки. Там так и лежал пакетик с нижним бельем Стине. И ключ. Фредрик взвесил его в руке. Давно он тут не был, больше года. Тогда Кафа разрешила пожить ему у нее несколько дней. Напарник Фредрика, Андреас, был убит при исполнении, сожительница собиралась уехать, и единственным живительным источником полицейского стали таблетки счастья и болеутоляющие. Кафа так и не попросила вернуть ей ключ, а он так и не отдал ей его.

Фредрик постучал, но дверь, конечно, никто не открыл.

У Кафы был свой аромат, и Фредрику пришло в голову, что он уже не в первый раз стоит здесь, ощущая его. От коллеги веяло кисловатым запахом свежескошенной травы, и его слабые нотки остались в квартире. В гостиной стоял диван, на котором он спал. Бросив газеты на стол, Фредрик осмотрел голые стены и полки с книгами, которые в основном занимали материалы учебной программы Высшей школы полиции, и приоткрытую дверь в спальню. Воздух в квартире был спертый, и, открывая окно, на подоконнике Фредрик увидел семейное фото Кафы. Родители с радостными лицами в традиционной пакистанской одежде, Кафа и мальчик в джинсах и мешковатой футболке. Мальчик выглядел строгим, чуть ли не рассерженным. Фредрик всегда думал, что это ее брат, но никогда не спрашивал у Кафы.

Он открыл холодильник. Почти просроченный йогурт, немного колбасы с сыром и сухой кусочек питы. В ванной полицейский отметил, что зубная щетка в стакане над раковиной отсутствует, а в спальне открыты несколько ящиков в комоде. Он заглянул в них. Немного белья, пара рубашек и несколько пустых блистеров противозачаточных. Фредрик с чувством стыда открыл шкаф с одеждой. Проверил содержимое на полках. Что бы сказала Кафа, узнай она, что он роется в ее вещах? Наверняка пришла бы в ярость, но в таком случае они были бы квиты. Как вообще можно вот так пропасть? Если она сидела с больным родственником, то почему не отвечала на звонки Фредрика? Почему хоть эсэмэс ему не отправила?