Ни атеистическая научная школа, апеллирующая только к разуму, ни богословская, подстригающая достижения разума под догматы рукотворных земных Писаний и традиции истолкования жизни на их основе, не способны сформировать безущербную целостную систему образования, которая могла бы реализовать полноту достоинства человека. Это требует формирования единства взаимно дополняющих разума и веры.

В системе познания всегда будет сохраняться зона непознаваемого разумом, поскольку разум человека ограничен, а следовательно, заведомо, на уровне идеальной модели интеллектуального познания Мира ограничены возможности его отображения во всей полноте и детальности. В Мироздании всегда было, есть и будет то, что остается принимать исключительно на веру. А потому только диалектическое единство разума и веры позволяет расширить принципиальные возможности модели мировосприятия и познания истины до границ объективной реальности, до потенциальной возможности объять в этой модели всю полноту Мироздания.

Отказ от составляющей веры в мировоззрении и миропонимании влечет за собой их ущербность, то есть неполноту, ограниченность. По существу принцип «я никому и ничему не верю» обязывает всякого, кто его провозглашает, единолично воспроизвести в очищенном от ошибок и заблуждений виде всю совокупность достижений культуры человечества в его историческом развитии. Но никто не способен подменить своей персоной все человечество во всей череде поколений. Поэтому все люди обречены очень многое принимать на веру.

Принятие чего-либо на веру обладает своей спецификой. Согласие принять какую-то информацию на веру, а равно и отказ от этого, обусловлены в психике индивида его истинной нравственностью. Информация, которой мы верим, и информация, которую считаем интеллектуально обоснованной, не изолированы одна от другой, а взаимно дополняют друг друга в нравственно обусловленном порядке обработки информации психикой личности. При этом объективно порочная нравственность позволяет принять на веру в качестве истинной ошибочную и заведомо ложную информацию, а праведная нравственность исключает принятие лжи и ошибок на веру в качестве истины потому, что интуиция во всех ее проявлениях, так же, как и интеллектуальная деятельность, носит нравственно обусловленный характер.

Бог говорит с человеком языком жизненных обстоятельств. По выражению А. Франса: «Случай – это псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться своим собственным именем». Любая случайность, произошедшая с человеком, – это прямая подсказка свыше на необходимость каких-то перемен в направлении объективной праведности. Многие не замечают этих подсказок и не реагируют на них. Их жизнь протекает в рамках попущения Божеского и зачастую полна несчастий вплоть до завершения ее трагической гибелью или тяжелой болезнью. Ведь Бог не меняет того, что происходит с людьми, пока люди сами не переменят того, что есть в них (Коран, 13:12). Человек может не осознавать возможностей диалога с Богом, но искренней, осмысленной, праведной молитве Бог отвечает всегда. Если же не происходит изменений в жизни в соответствии со смыслом молитвы, то обращающемуся к Богу даются те или иные пояснения, почему это не свершилось, нужно только научиться читать эти пояснения, большей частью даваемые не через других людей, а на языке «случайностей», спонтанных жизненных обстоятельств.

Вышеизложенное практически подтверждает, что способность к выделению сигнала, несущего новую информацию из фона в темпе развития ситуации, дается человеку непосредственно Богом, и это обусловлено нравственностью человека и его верой Богу, о чем прямо говорится в Коране (8:29). Иными словами, человек не самодостаточен в деле выделения сигнала из фона: первичный сигнал адресуется ему непосредственно Богом в адаптированном именно под особенности его организма, психики и судьбы виде. А что именно адресуется и кому именно, обусловлено целями промысла Божьего, нравственностью отдельного человека и его устремленностью, опирающейся на нравственность. Если этой устремленности есть место в русле промысла, она обретает поддержку Свыше. Если ей нет места в русле промысла, то индивид предоставляется самому себе и воздействию на него неблагоприятных обстоятельств и случайностей или его деятельность подавляется вплоть до изъятия его из этого мира по исчерпании индивидом попущения Божьего ошибаться и противиться промыслу.

Самостоятельность человека в вопросе выделения сигнала из фона и в поиске информации носит ограниченный характер и обусловлена информационным наполнением его психики, которое уже стало достоянием личности. Поиск новой информации в пределах того, что его чувства способны воспринять в самостоятельном режиме, обусловлен нравственностью и сложившимися привычками восприятия. Эти привычки включают в себя как информационное своеобразие памяти и освоенные навыки психической деятельности, так и личностную культуру чувств и мышления.

Изложенный выше подход предполагает объективность информации и систем ее кодирования в объективно существующем материальном Мироздании. Именно в нем материя является носительницей информации о своем бытие как в постоянном, так и в переходном состояниях.

Интеллектуальное осмысление законов и явлений, которое способен осуществить человек разумный, подчинено определенному порядку и является естественной частью его бытия. Результатом естественной деятельности развитого интеллекта является создание новых информационных связей между явлениями и синтез неизвестной ранее информации.

Эта ранее неизвестная информация, новое знание в культуре общества может производиться двумя способами:

● доказательный, в основе которого лежит соответствующая информационная база, полученная в результате наблюдений или экспериментов. А далее следует некая интеллектуально-рассудочная деятельность, результатом которой являются определенные мнения о тех или иных явлениях в жизни природы и общества, выраженные теми или иными языками (лексическими, иносказательно-символическими, образными и т. п.), которые поддерживает культура общества;

● описательный, в основе которого лежит восприятие личностью объективной информации, преломляющейся в «призме» субъективизма личности. За этим, как и в первом случае, следует выражение этой объективной информации, преломившейся в призме личностного субъективизма, с помощью языковых средств, которые поддерживает культура общества.

Первый способ более распространен в естествознании и инженерном деле, а второй более распространен в сфере гуманитарных дисциплин. Отказывать любому из них в состоятельности – значит плодить ошибки в познавательной практике и творчестве, поскольку в основе эффективного творчества лежит эффективное познание объективно реализуемых возможностей создать что-либо. Познание и очищение культуры от накопившихся заблуждений требует сочетания обоих способов.

Эти способы имеют принципиальное отличие. Если информационная база или природные и социальные явления, лежащие в ее основе, общедоступны, то алгоритм доказательного способа, посредством которого то или иное знание было впервые получено, может быть повторен другими с теми же результатами. Если же информация, которая легла в основу некоего знания, получена описательным способом, то во многих случаях она может быть недоступна другим людям. Вследствие этого процесс, в котором некое знание было впервые получено, не может быть воспроизведен другими.