Как на грех, чесотка только усиливалась. В отчаянии я крепко сжал челюсти и даже не понял, что случилось – то ли зубы мои затрещали, то ли где-то застучал пулемет. Но вот ухнула пушка, и теперь я точно знал, что блокпост атакован.

Мне показалось, что по крыше кто-то пробежал, и тут же стена гулко содрогнулась от чиркнувшего по ней снаряда, грянул взрыв, и на меня полетели обломки блоков и железобетонного перекрытия. И еще сверху сквозь поднятую пыль потянуло свежим воздухом. Похоже, в стене, под самой крышей образовалась дыра… Может, запрыгнет в нее кенг и сразу покончит со мной и моими страданиями.

Но никто не ломился ко мне, а бой продолжался. Я слышал, как бьют пушки, ухают гранатометы и карабины, лупят очередями пулеметы. А в какой-то момент мне даже показалось, что истошно закричала женщина, но ее вопль, похожий на стон, быстро смешался с грохотом боя.

Но вот канонада стала стихать. Перестали стрелять пушки, затем замолчали пулеметы, перестали рваться гранаты. А потом и вовсе все стихло. Предатели отстояли свои позиции, или с ними покончено. Уж лучше последнее. Тогда монстры сожрут и меня. Скорей бы…

Ждать пришлось недолго. Скрипнула дверь, кто-то вошел в помещение, склонился надо мной. Я зажмурился, представляя, как метит в меня своим клювом косорог. А может, это топор, который занесла надо мной Марица. Что ж, я готов к казни. У меня даже мешок на голове…

Что-то холодное прикоснулось к моим рукам. Не с того начинает косорог. Но ведь ему решать, с какого боку зайти. Вот его рог зашевелился, надавливая на веревки…

Я почувствовал, как путы перестали вдруг удерживать мои руки. И тут же кто-то сдернул с головы мешок. В глаза выплеснулся свет фонаря.

– Командир, ты живой? – услышал я голос Гуцула.

Жаль, рот у меня забит кляпом, я бы сказал ему пару ласковых.

– Живой, – обрадовался он.

Сначала срезал веревки с ног, затем вытащил изо рта кляп.

– Ну, вы и гады! – взревел я.

Вскочил на ноги, но голова так закружилась, что мне пришлось сесть на корточки. И к горлу подкатил тошнотный ком. Боком прислонившись к стене, я ощупал рукой шишку на затылке. Хорошо же приложился ко мне Баян.

– Командир, тебе плохо?

– Нет, мне хорошо. Не видишь, вприсядку сейчас пойду. Петь будем, танцевать… Где Баян?

– Нет больше Баяна! – услышал я голос Шарпа.

Он стоял где-то рядом, но, как мне показалось, спиной к нам. Видимо, он оберегал нас от внезапного нападения.

– Косорог на него напал, – подтвердил Гуцул. – Якут убил монстра, но поздно… Баян успел сказать, где тебя спрятал… Мы-то думали, что ты погиб… Он еще прощения у тебя попросил…

– Почему вы думали, что я погиб?

Я понимал, что положение серьезное. Ночь на дворе, одна атака зосов отбита, но, возможно, на подходе другая. И не болтать сейчас надо, а действовать. Но мне нужно было время, чтобы вернуть себя в вертикальное положение.

– Вы же из автопарка выехали, на объездную свернули. Он сказал, что ты из люка высунулся, а тут кенг… Сказал, что на части тебя порвали. А сам засунул тебя в западный бокс…

– Сволочь он.

– Нет его больше, командир. Помер… И Вика погибла, ее кенги сожрали… У нас генератор заглох, потом «Корды» сдохли. А когда наблюдение накрылось, зомби поперли. Ну и кенги с косорогами. Та же тактика, что и вчера. Только «колючки» не было и минного поля. И пулеметов. А еще ворота открылись…

– Как так открылись?

– Да сами по себе…

– Само по себе ничего не делается.

– Понятное дело, злоформеры постарались. Вон они как с мародерами нашими расправились. Значит, смогли проникнуть… Они где-то поблизости… Командир, уходить нам надо, опасно здесь. БТР рядом, пошли.

Гуцул подал мне руку, но я не стал опираться на нее. Поднялся сам, с трудом, но вышел из подсобки в пустующий гаражный бокс, за которым, блокируя вход, стоял «девяностный» бронетранспортер с пушечно-пулеметной установкой. Шарп открыл боковой десантный люк, и я кое-как забрался в бронированную утробу.

За рулем, с опущенной головой сидела Юля. Место башенного стрелка занимал Якут. Он тоже прятал глаза.

Гуцул показал мне на командирское место, но я отказался. Плохо мне, голова кружится, нутро выворачивается наизнанку, как в таком состоянии руководить боем. Да и не хотел я поворачиваться спиной к своим подчиненным. Может, они действительно не знали, куда спрятал меня Баян. А может, общий сговор все-таки был.

Десантное отделение было завалено оружием. Автоматы, карабины, гранатометы, ящики с патронами, подствольные гранаты. Далеко не весь наш арсенал, но хоть что-то…

Зато люди все на месте. Гуцул, Пух, Шарп, Якут и Юля. Раз, два – и обчелся.

– Где Баян и Вика? – спросил я. – Где их тела?

– Мы их в другой машине закрыли. До утра… Если живы будем…

– Нормально все будет… Гуцул, давай на свое место. Якут за командира, Шарп – за пулемет…

Я не доверял Якуту и поэтому отправил его на правое переднее место для того, чтобы он не мозолил мне глаза. Да и не командирское это место, по большому счету. В «девяностом» БТР рядом с водителем сидит старший стрелок. Командир же вместе с оператором-наводчиком должен находиться в боевом отделении. Именно там я сейчас и находился. Юлю и Пуха я разместил в десантном отделении. И велел всем готовиться к бою. Сам же выбрал из груды оружия карабин с подствольником и универсальным прицелом.

Баян был уверен, что я не развяжусь без посторонней помощи. Поэтому не стал снимать с меня бронежилет-разгрузку. И магазины с патронами оставил, и даже ятаган в ножнах. Снял только радиостанцию. Еще он забрал у меня каску, но я уже обзавелся новой.

Гуцул выгнал машину на середину автопарка. Шарп навел пушку, пулемет и гранатомет на открытые ворота. Юля и Пух должны были стрелять из боковых бойниц. Смотровые устройства там установлены – пусть контролируют обстановку. И в перископы заднего обзора нужно посматривать так же, как всем остальным – стрелкам, водителю. БТР-90 – машина глазастая, если не зевать.

– Ну что, Якут, помогла тебе твоя шаман-баба? – озлобленно спросил я.

Парень подавленно мотнул головой и еще ниже опустил ее.

– Не помогла ему шаман-баба, – занятый наблюдением, ответил за него Гуцул. – А шайтан-бабу потерял…

Якут лишь гневно покосился на него, но ничего не сказал. Зато Юля не стала молчать.

– Головы нам эта шаман-баба заморочила. Счастье обещала. Привалило нам счастье, – заявила она с сарказмом, обращенным к самой себе. – Я без Баяна осталась. Якут без Вики… Коза я теперь без баяна… И совсем не смешно.

– Да никто и не смеется…

– Видишь, командир, не смогли мы без тебя удержаться, – сказал Гуцул. – Кенги здесь где-то и косороги…