Гера, ошалело приоткрыв рот, указывал то на экран, где все еще показывали репортаж с места убийства журналиста Быстрова, то на фотороботы.

Но камеру уже перевели на юного репортера с микрофоном, ведущего передачу.

— … С начала этого года это уже четырнадцатый журналист, погибший от рук убийц, которых направляют те, кто хочет запугать и утопить в крови наше право на свободное слово… — горячо говорил репортер.

— Но им нас не запугать! — хмыкнул Гера. — Толпу еще раз покажите, сволочи!

— Однако им не удастся нас запугать! — повторил ведущий, будто услышав подсказку.

— Ты бы, дорогой, лучше нам опять толпу показал, — вздохнул Гера и включил видеомагнитофон. — Вдруг опять покажут? Причем он снова без усов. С его способностями только от алиментов скрываться… А может, мне действительно померещилось?..

— Да нет же, это он! — сказал теперь Померанцев, когда камера снова наехала на толпу.

И теперь уже все трое увидели, — на секунду, не больше, безусого Реваза Суниева, будто сошедшего со своих фотороботов, но его тут же заслонили другие головы. На этом репортаж закончился. Померанцев схватил свой сотовый и стал набирать номер.

— Чертова электроника! — пробормотал Гера, делавший то же самое. — Видит око, да зуб неймет. Что хочешь можно с этим душегубом сделать: ярче, контрастнее, сжать, вытянуть, записать, отключить. Но только не повязать. Нет, я теперь на все сто уверен: это был он. И ведь до чего же наглый! Почти как я.

— Скорее, дерзкий и расчетливый… — поправил его Померанцев и тут же крикнул в трубку: — Алло! Это старший следователь Генпрокуратуры Померанцев. Срочно соедините с дежурным по городу! Товарищ подполковник, старший следователь Генпрокуратуры Померанцев. Мы только что увидели в репортаже по телевизору в толпе, на месте убийства журналиста Быстрова на Якиманке, его предполагаемого убийцу. Это Реваз Суниев, житель Махачкалы, его фотороботы нами разосланы… Да-да, я жду ваших сообщений.

— Да никого они там не найдут… — махнул рукой Гера. — Менты пока почешутся… И с тобой, Валерий Александрович, я не согласен в том, что касается характеристики этого самого Суниева. Именно наглый! Янастаиваю на этом. Это ж додуматься надо! Вернулся к месту преступления, чтобы посмотреть, не надо ли клиента добить и как там вообще обстоят дела…

Включив видеомагнитофон, он отмотал назад, пока не мелькнуло безусое лицо Реваза Суниева, после чего зафиксировал изображение. Померанцев не ответил. Он с Ереминым молча разглядывали подрагивающее лицо убийцы, сверяя фотороботы.

— Слушай, помнится, в деле ведь был еще один похожий на него убивец, — сказал Померанцев Гере. — Этот, помнишь, была объективка по делу об убийстве охранника ночного клуба «Золотой глобус» Родиона Малютина?

— А, тот… — махнул рукой Гера. — Для нас кавказцы все на одно лицо. Не чересчур ли для одного душегуба? А за несколько часов до этого убил медсестру Марину Антонову совсем в другом конце Москвы?..

— Тамошние девушки из обслуживающего персонала сказали про него, будто тот человек застрелил охранника, оскорбившись, когда Малютин проверял его документы, — пояснил Померанцев Еремину.

— Теперь даже и не знаю… — задумчиво сказал Гера, глядя на остановившееся в кадре лицо. — Похоже, этот может.

Звонок прозвенел неожиданно, как всякий другой звонок, которого напряженно ожидаешь. Померанцев схватил трубку, с минуту слушал.

— Да, спасибо… Я все понимаю. Что ж, видеозапись у нас есть, мы успели ее сделать. И его фотороботы. Да, высылаем вам по факсу… И оформляем в розыск.

— Ну а теперь на десерт… — сказал Гера, когда Померанцев положил трубку и взглянул на него: все ли ясно? — Теперь посмотрим мои материалы, если вы, Роман, уже закончили.

Тот кивнул, и Гера вставил в видеомагнитофон другую кассету.

— Смотрите внимательно, — сказал он. — Вот мой козырь, который я собирался выложить покойному Быстрову Олегу Ивановичу. Это зафиксировано скрытой камерой через видеоглазок… Сейчас перед вами появится тот самый человек, что сумел подслушать наши с Валерой разговоры здесь, в святилище Фемиды. И если бы не всем известная бдительность Валерия Александровича…

Когда на экране возникло серое изображение человека, о чем-то разговаривающего с приятелем Геры Мишей, Померанцев сначала замер, потом перевел взгляд на Геру.

— Вот мне тоже все время кажется, будто я его где-то уже видел, — растолковал взгляд непосредственного начальника Гера. — А вам он знаком?

Он вопросительно взглянул на Еремина. Тот отрицательно покачал головой.

— Останови, — сказал Валерий, когда человек на экране повернулся наконец лицом к камере.

— Я скажу, где ты мог его видеть, — сказал Гера после паузы. — Этот тип по описанию похож на кавалера Марины Антоновой, которого имели несчастье лицезреть труженицы детсада, где она работала. Этот фоторобот сейчас в УВД. А теперь мы имеем фотографию для опознания.

— Похож, — согласился Валерий. — Но я сейчас вспомнил еще об одном «фотороботе». Он был составлен теми же девицами из «Золотого глобуса» и сейчас хранится у следователя районной прокуратуры, ведущего это дело. Помнишь, девушки утверждали, что в тот вечер вместе с Суниевым был некий красавчик?

— Ну и память у тебя! — помотал головой Гера.

— Просто очень уж он заметный. Надо этих девушек срочно найти и пригласить. Причем завтра же. Скажи Зое, пусть выпишет им повестки как свидетелям.

Гера поднял трубку местного телефона:

— Зоя, зайди сюда. Да, прямо сейчас.

Зоя вошла, коротко оглядев посуровевших мужчин.

— Что у вас опять стряслось? — спросила она и вдруг охнула, приложив ладошку ко рту. — Ой, кто это?

— Вот и мы хотим знать… — вздохнул Гера. — Я тоже сижу тут и гадаю: где мы этого Роберта де Ниро прежде видели?

— Так это же тот самый! — Она потрясла кистью руки. — Ну тот, помнишь, который ремонтировал у меня освещение! Я ж рассказывала: он включал свет, залезал на стремянку, когда я печатала ваше постановление, из-за чего весь сыр-бор!

— Еще один вездесущий на нашу голову! — простонал Гера. — Ну ты подумай! И этот пострел везде поспел… Нет, сегодня определенно наш день, одни сплошные узнавания и моменты истины!

— Кажется, я еще кое-что вспоминаю и догадываюсь, где этого субъекта следует поискать, — сказал Померанцев. — Я несколько раз просматривал видеозаписи с Разумневичем, и, если не ошибаюсь, данный человек везде его сопровождает.

Разумневич приехал в театр последним. Белявский уже ждал его в знаменитом кабинете Полынцева, где именитый режиссер и его секретарша хлопотали за столом, на котором парил кофейник, а в вазе лежали конфеты и засахаренные ананасы.

Белявский поднялся из-за стола и вопросительно посмотрел на давнего друга-недруга.