Одним из определяющих условий существования демократии является возможность сменить действующее правительство путем свободных выборов. Если такой возможности нет или она сильно ограничена, то следует говорить уже не об искаженной, урезанной демократии.

Стабильность правого, консервативного режима, существовавшего в Венгрии между двумя мировыми войнами, обеспечивалась административным ограничением избирательного права (цензовыми, а в провинции до 1939 г. – открытыми выборами). Выражение мнений по политическим вопросам хотя и стыдливо, но считалось привилегией среднего класса. Поиск параллелей с тоталитарными режимами был бы ошибкой, поскольку для них была характерна однопартийная система. После Второй мировой войны при коммунистических режимах властная монополия коммунистической партии обеспечивалась запретом на основание партий, а также тем, что в выборах могли участвовать только кандидаты Патриотического народного фронта, игравшего роль приводного ремня компартии, к тому же эта же организация занималась и проведением выборов. Однако, поскольку при этих режимах власть основывалась на открытом насилии, не было необходимости тратить время на детальную манипуляцию условиями и результатами выборов. При фашистском режиме Муссолини в Италии 1939–1943 гг. традиционный многопартийный парламент был вообще упразднен, в то время как в Германии с середины 1930-х гг. не проводилось даже подтасованных выборов. В СССР существовали однопартийные выборы, на которых можно было голосовать только за одного кандидата. При тоталитарных режимах все граждане полностью мобилизовывались и контролировались.

Однако в мафиозном государстве применяется смешанная техника мобилизации и демобилизации . С 2010 г. условия свободных выборов постоянно ухудшались. Наряду с ограничением свободы печати, о чем уже говорилось выше, были урезаны и другие права и свободы избирателей. Свобода ассоциаций иногда может быть реализована лишь вопреки «придиркам» властей, затруднена реализация свободы собраний, и практически невозможно осуществление права на забастовку. До сих пор не решен вопрос стабильного и прозрачного финансирования партий. К тому же для ханжеского удовлетворения популистских требований правящие партии сократили бюджетные субсидии партиям, но одновременно с помощью щедрой материальной поддержки поощряли массовое участие в выборах 2014 г. так называемых партий-однодневок, создававшихся лишь на время выборов из соображений «бизнеса» и затруднявших ориентацию избирателей. В то же время миллиарды тратились на партийную пропаганду, замаскированную под правительственную информацию. Установление контроля над материальной и коммуникационной средой выборов уже само по себе резко нарушает равенство избирательных шансов.

В отношении деклассированных, то есть тех, кто был оттеснен на периферию приемной политической семьи или изгнан из нее, применяется метод перепозиционирования, комбинированный с шантажом и угрозами таким образом, чтобы было невыгодно или слишком рискованно открыто выступить против автократической власти. Это похоже на большой микшерный пульт, на котором для отдельных лиц и организаций составляют мелодии из награждения-пренебрежения-наказания. В то время как разные случаи властного произвола являются каждодневными темами общественного дискурса, можно лишь изредка встретиться с открытым сопротивлением этому произволу или обращениями в суд. Людям все еще есть что терять, и в то же время уже едва можно верить в независимость судебных учреждений. Индивидуальный риск слишком велик. Такова демобилизационная, распылительная техника, применяемая автократией и отличающаяся от техники диктатур. Aналитики более или менее разбираются в действии этого механизма и прикидывают, может ли сложиться в рамках манипулированного избирательного закона такая ситуация, которая позволит сменить правительство. Однако рост доли разочарованных, разуверившихся и растерянных может быть обманчивым, поскольку речь идет скорее просто о статистическом множестве, не образующем ткани общества. Направление этого процесса однозначно: свободные и честные выборы (free and fair elections) сначала превращаются в свободные, но нечестные выборы (free, but not fair elections), а затем складывается ситуация, когда в распоряжении властей оказываются все средства для того, чтобы следующие выборы попали в категорию выборов, правильность которых оспаривается (contested elections).

Самым непосредственным и конечным средством закрепления на долгое время существующей власти все же является манипуляция избирательным законом и законом о процедуре выборов, то есть фактическая фальсификация воли электората.