если не века назад, кому-то пришло в голову проложить мостик между двумя окнами второго этажа, глядящими друг на друга. Сначала это видимо был балкон на двух соседей, но с годами таких балкончиков стало много, они обросли деревянными стенами и окнами, а над ними появились еще по два-три таких же, соединяющих третий и четвертый этажи. Сверху образовалась кровля, снизу — дополнительные опоры из кирпича, железа или дерева, и так обычная улица стала крытой, как подземная река, забранная в трубу.

Люди по таким улицам пробирались быстро, суетливо, инстинктивно пригнувшись. На них всегда было темно, свет в это царство мрака проникал лишь из редких проломов, где соединяющие дома кустарные этажи обвалились и их не стали чинить, да еще из не менее редких, светящихся окон.

Мерзкие были места, зато земля и недвижимость дешевая. Некоторые мануфактуры, бывало снимали или покупали всю такую улицу целиком. Размещали в домах цеха и общежития, склады и канцелярии, улицу, перегораживали с обоих сторон и использовали для стоянки своих грузовых экипажей, превращая внутреннюю улицу еще и в закрытую.

Дорогу Наваку и его охране преградили два мордоворота-сторожа, но быстро узнали кто перед ними и пропустили визитеров. Сендми бывал здесь не раз и точно знал куда нужно идти. Спустя три строения и два этажа вверх, они оказались в типографии, и быстро наши выпускающего редактора.

— Приветствую, — невысокий мужчина среднего возраста, лысый, с чисто выбритым лицом, в защитных очках и грубом кожаном фартуке, махнул Наваку рукой — давненько ты к нам не заглядывал. Что случилось?

Сендми не расслышал половины слов из-за тарахтящих и стучащих печатных машин и шелеста бумаги, но махнул рукой в ответ. Приблизившись он открыл папку, и быстро отыскал нужный листок.

— Я придержал первую полосу как ты и просил — сообщил редактор — чего там?

— Ох и не спрашивай — Сендми протянул редактору листок — Артис Адд, альдийский принц, сегодня убил на дуэли сына Мендакса, и разворотил несколько домов в битве неизвестно с кем, после чего покинул столицу.

— Знамо с кем — усмехнулся редактор — мне мои шептуны уже донесли.

— Это ты знаешь, а Мы — Сендми произнес это Мы явно с большой буквы и с нажимом — не знаем, да и не хотим особо, если честно.

— Так — редактор взял листок и пробежался глазами по тексту — ну, в принципе, если уберем статью о выставке лошадей, то влезет. Даже немножко места останется, разместим там пожалуй — он порылся в карманах выбирая что-то из кипы небольших бумажных карточек — ага, вот их и разместим… Слыхал? Новая цирюльня открылась на Висеминовом канале?

На столе с железной столешницей, перед редактором размещалась пробковая доска а уже на ней лежали, приколотые крошечными, коротенькими гвоздями с широкими плоскими шляпками, бумажные квадраты и прямоугольники, со статьями и фотокартинами. Один из прямоугольников с текстом и фотокарточкой лошади, он убрал, вместо нее уложив листок переданный ему Наваком, с рукописным текстом, и фотографическую карточку разрушенного дома. Ниже разместил картонку с объявлением об открытии цирюльни, прищурил один глаз, присматриваясь к разложенным кускам бумаги так и эдак, и воплотил рядом на столе, каменную плиту, с выдавленным, или выгравированным на ней некстом. Пробежался глазами по буквам, проверяя на ошибки, мысленным усилием сделал шрифт где-то тоньше, где-то толще, местами растянул а местами сжал расстояния между словами, перенес несколько строк, несколько слов исправил, подгоняя под один размер текстовые блоки.

Записка Навака, вместо его тонкого убористого почерка, начертанная стандартным газетным шрифтом стала несколько больше места занимать, объявление цирюльни уже не влезало, но пустого места на странице все равно оставалось слишком много, и редактор принялся переписывать текст иными словами дабы ужать статью в нужный размер. Вскоре он закончил работу и оглядел каменную плиту с высеченным в ней текстом. Подул на нее, словно сдувая несуществующие пылинки, предложил Сендми перечитать, и после того как тот одобрил, махнул рукой призывая помощников.

— Давайте ребята, готово.

Двое парней, нацепив толстые рукавицы, сняли с жаровни сосуд на длинных ручках и подтащили его к столу редактора, тот мысленным усилием нарастил вокруг своей каменной плиты с текстом невысокий такой же каменный бортик и кивнул. Парни наклонили тигель и из него серебристым потоком хлынул расплавленный свинец, покрывший каменную плиту тонким слоем, в полпальца толщиной.

Дав свинцу немного времени чтобы застыть, главный маг типографии развоплотил каменную плиту, а его помощники перевернули получившийся свинцовый лист и уложили его на стол. Редактор пробежался взглядом по буковкам, которые были уже не вырезаны, а наоборот выпирали, выступали выше основной плоскости листа. Каким-то образом редактор убедился что в той отзеркаленной абракадабре каждая буква на своем месте, и дал отмашку ребятам.

Те подхватили еще горячий свинцовый лист, называемый тут клише, и принялись наматывать его на железный цилиндр или барабан как они его называли. Работали быстро но аккуратно, изгибая свинцовый лист прямо руками, в толстых жаростойких рукавицах, и местами постукивая по нему небольшими молоточками обшитыми толстым слоем кожи. Село клише идеально — обернувшись вокруг барабана, верхний край свинцового листа, вплотную подошел к нижнему.

Закончив, работяги зафиксировали свинцовую пластину на барабане закрутив в нужные места винтовые гвозди с квадратными головками, продели сквозь отверстия в боковых гранях что-то похожее на железный лом, взявшись за него с двух сторон, как за ручки, установили сию конструкцию, похожую на огромную кухонную скалку в специальный держак, и продемонстрировали работу редактору.

Тот прокручивая закрепленный на подставке барабан еще раз все проверил, убедившись что нигде ни одной буквы не замяли, кивнул ребятам, положил на стол рядом с первой, еще одну пробковую доску и принялся прикалывать к ней широкий лист чистой бумаги. Сами же работники в это время, уложили на соседний стол доску обтянутую толстым войлоком, и теперь размазывали по ней широкой кистью краску. Закончив, согнали лишнее длинным металлическим шпателем, подхватили барабан и прокатили его по пропитанному краской войлоку. Перенесли на соседний стол, чуть прокрутили отыскав начало страницы и плотно прижимая, прокатили барабан теперь уже по листу бумаги, перенося на него краску.

— Держи, редактор протянул Сендми только что отпечатанную страницу — пускаем в печать?

— Да — кивнул голос императора быстро проглядев газетный лист — все правильно. Давай.

Редактор дал отмашку парням и те утащили цилиндр в цех, где его установят в специальный механизм состоящий из кучи шестеренок, шкивов и ременных передач. В котором уже стоит два десятка таких же барабанов и через которые, по очереди,