– Угрюмость тебе не к лицу, О’Коннер. Твой безрассудный оптимизм нравится мне больше.

Он улыбнулся:

– Мне он тоже больше нравится.

Прожевав первый кусок двойного сандвича[42]и запив его глотком газировки, Джилли вздохнула:

– Наномашины, нанокомпьютеры… если все эти маленькие жучки стараются сделать меня умнее, почему я с порога отвергаю эту идею?

– Совсем необязательно, что они сделают нас умнее. Мы просто станем другими. Не все изменения ведут к лучшему. Между прочим, Проктору не нравилась эта словесная конструкция: наномашины, управляемые нанокомпьютерами, и он придумал новое слово – наноботы. Соединил в одно два: нано и роботы.

– От красивого названия они не становятся менее страшными. – Джилли нахмурилась, потерла шею, словно изгоняя оттуда холод. – Опять deja vu. Наноботы. Что-то мне это напоминает. Слушай, в номере ты вроде бы намекал, что я должна знать об этом больше. Почему?

– Текст, который я вывел на экран, чтобы ты его прочитала, выжимки из которого мне пришлось озвучить… это распечатка часового интервью, которое Проктор дал твоей любимой радиопрограмме.

– Пэришу Лантерну?

– За последние пять лет Проктор трижды участвовал в программе, последний раз в течение двух часов. Можно предположить, что ты хоть раз слышала его.

Джилли задумалась над словами Дилана и решила, что ей определенно не нравятся выводы, которые из них следовали.

– Может, я лучше начну волноваться из-за смещения магнитного полюса Земли и присасывающихся к мозгу пиявок из альтернативной реальности?

За окнами автомобиль свернул с улицы на стоянку и промчался мимо окна, у которого они сидели, с такой скоростью, что рев двигателя привлек внимание Дилана. Черный «Субербан». Стойка с четырьмя прожекторами на крыше определенно не входила в стандартную комплектацию этой модели.

Джилли тоже увидела внедорожник.

– Нет. Каким образом они смогли нас найти?

– Может, нам следовало еще раз поменять номерные знаки после произошедшего в ресторане Саффорда.

Внедорожник остановился около административного блока мотеля, рядом со входом в ресторан-кафетерий.

– Может, этот маленький стервец, Шкипер, на автозаправке, что-то заподозрил.

– Наверное, не стоит гадать.

Дилан сидел лицом к мотелю, Джилли – спиной. И указала в другую сторону, нацелив палец в окно.

– Дилан. На той стороне улицы.

Сквозь тонированное стекло они увидели второй черный «Субербан», стоявший у тротуара на раскаленной солнцем мостовой.

Шеп тем временем съел все, что лежало у него на тарелке.

– Шеп хочет торт.

С того места, где сидел Дилан, он не мог полностью видеть первый «Субербан», остановившийся у административного блока. В поле зрения оставалась только водительская половина. Обе дверцы раскрылись, из кабины вышли двое мужчин. В легкой, пастельных цветов одежде, очень подходящей для расположенных в пустыне курортов. Они выглядели как гольфисты, которые, отдав должное любимой игре, решили скоротать самое жаркое время дня за чашечкой кофе. Правда, как крупные гольфисты, необычно крупные, с жестокими лицами.

– Пожалуйста, – Шеп вспомнил волшебное слово. – Пожалуйста, торт.

Дилан привык к тому, что в любом помещении выглядел здоровяком по сравнению с остальными, но эти верзилы из «Субербана» могли дать ему форы. Они обошли автомобиль и скрылись из виду, направившись к регистрационной стойке.

– Пошли. – Поднявшись, Дилан выскользнул из кабинки.

Джилли тут же встала, но Шеп не шевельнулся. Склонив голову, он смотрел на свою пустую тарелку.

– Торт, пожалуйста.

Несмотря на то что кусок торта по форме напоминал клин, а не куб или параллелепипед, закругленный торец без труда выравнивался. И клин – это, как ни крути, треугольник, исключительно прямые линии, ничего закругленного, ничего фигурного. Торт Шеп любил.

– Мы закажем торт, – солгал Дилан. – Но сначала нам нужно заглянуть в мужской туалет, дружище.

– Пи-пи? – осведомился Шеп.

– Пи-пи, – тихим голосом подтвердил Дилан, стараясь не привлекать к ним внимание.

– Шеп не хочет пи-пи.

Требования противопожарной безопасности и необходимость подвоза продуктов и всего, что может потребоваться для нормальной работы ресторана, гарантировали наличие служебного входа. Не вызывало сомнений и другое: путь к служебному входу лежал через кухню, то есть даже если бы им и разрешили выйти, об этом узнали бы многие. А выйти через парадную дверь они не решались: боялись попасться на глаза гольфистам. Так что покинуть ресторан они могли только одним, нетрадиционным способом.

– Возможно, другого случая тебе долго не представится, дружище. Лучше заглянуть в туалет сейчас, – объяснил Дилан.

– Не хочу пи-пи.

Подошла официантка.

– Хотите рассчитаться?

– Торт, – сказал Шеп.

– Можем мы взглянуть на меню десертов? – спросил Дилан.

– Торт.

– Я думала, вы уходите, – заметила официантка.

– Только в мужской туалет, – заверила ее Джилли. На лице официантки отразилось недоумение, и Джилли добавила: – В мужской и женский.

Официантка достала из кармана листок с их заказом.

– Торты у нас замечательные. – В ее второй руке появился карандаш. – С кокосовой стружкой, «Черный лес», лимонный, лимонно-ореховый.

– Нам не нужны торты. Мы хотим взглянуть на меню, – ответил Дилан.

– Торт, – настаивал Шеперд.

Как только официантка отправилась за меню, Дилан повернулся к брату:

– Пошли, Шеп.

– Торт с кокосовой стружкой…

– Сначала пи-пи, Шеп.

– …«Черный лес»…

Мужчины из «Субербана» уже наверняка подошли к регистрационной стойке.

– …лимонный…

Если у них были документы, свидетельствующие об их причастности к работе правоохранительных служб, то уже показывали их портье.

– …и лимонно-ореховый.

Если документы отсутствовали, в ход могли пойти угрозы. Так или иначе требуемую информацию они бы получили.

– Без пи-пи никакого торта, – тихо, но твердо заявил Дилан.

Облизывая губы в предвкушении торта, Шеп обдумывал ультиматум.