Выбив двенадцать человек из двадцати, заблокированных в холле, нападавшие бесследно растворились в темноте. А автоматические двери снова начали реагировать на приближение человека, приветливо распахивая створки.

Происходящее в здании напоминало чудовищный ночной кошмар, причудливый фильм ужасов или реалити-шоу на головидении. Казалось, что резня будет продолжаться до тех пор, пока не останется в живых лишь один победитель, которому подарят новую стиральную машину от спонсора, сертификат на годичное обслуживание в сети «Стар-март» и огромную плюшевую обезьяну.

Однако победителей оказалось больше одного. Выстрелы внезапно прекратились, а через пять минут на этаже разом вспыхнул свет, заставив всех уцелевших болезненно сощуриться и закрыть лица руками, словно после взрыва светошумовой гранаты, — судя по всему, этажом ниже запустили резервный генератор. А затем по сохранившейся лестнице с молчащими плазмометами в стенах с нижнего этажа наверх хлынули люди Саггети-младшего во главе с неумело держащей ствол Джулией и Кенни Бампером. Как позже выяснилось, все это время они прятались поодиночке в соседних домах, подворотнях и канализационных люках, дожидаясь сигнала Кенни, который возглавил жалкие остатки клана после ужасного разгрома в тайном убежище. Парни Саггети-младшего оказались напрочь безбашенными, вполне под стать своему боссу, поэтому уговорить их попытаться освободить Глама не составило большого труда.

Джулия уже избавилась от корзинки с цветами и причудливого этнонаряда, а также вынула линзы, менявшие цвет ее глаз, и отключила специальный портативный генератор, который заставлял напрягаться строго определенные группы мышц лица и тем самым менял его черты до неузнаваемости. Однако ее волосы так и остались коротко остриженными и выкрашенными в черный цвет, хотя теперь она собрала их в куцый пучок на затылке.

Боевики Колхейна были совершенно деморализованы, поэтому люди Саггети быстро разоружили их и согнали обратно в усеянный телами и битой посудой банкетный зал. Официантов отделили от толпы и загнали в сервировочную. К пиджакам всех уцелевших Колхейнов и гостей были приколоты белые лилии — символ чистоты и невинности; не выжил ни один боевик или гость, помеченный трупной орхидеей.

Вскоре в зал, сопровождаемый незаменимым Кенни, ворвался растрепанный Глам с опухшим левым запястьем. Первым делом он бросился к Джулии и под одобрительные вопли своих людей заключил ее в жаркие объятья.

— Что ты сделала с волосами, радость моя? — удивился он.

— Обменяла их на твою свободу, — ответила Джулия.

Затем Глам с достоинством, но не без удовольствия осмотрел захваченных противников и вдруг изменился в лице.

— Где Колхейн?! — прорычал Саггети.

Джулия попятилась.

— Братишка-один, — проговорила она, отвернувшись в сторону и прикрывая рот ладонью, — беда: Колхейн исчез!

— Щас — исчез! — фыркнул в наушнике Джо Стрелок. — Колхейн — умный и осторожный человек, у него наверняка был резервный путь к отступлению в подобной ситуации. И он им, судя по всему, благополучно воспользовался. Для такого случая, Сестренка, я сразу настроился на его булавку-маркер и теперь веду по приборам…

Неповоротливый бронированный глидер Колхейна медленно выползал из-под арки. Скала с двумя телохранителями сидел на заднем сиденье и то и дело оглядывался на нависавшее над ними здание.

— Чертов Саггети, — возмущенно бормотал он. — Щенок! Как же ему удалось?! Черт, неужели эти бредни Фробишера насчет личного вассала действительно имеют под собой основание…

— Что, сэр? — предупредительно повернулся к нему один из его охранников.

— Не твоего ума дела, — зло ощерился Колхейн.

Ничего, главное — он жив. И обладает уникальной информацией. А информация, как известно, стоит дорого, очень дорого, гораздо дороже всего остального. Так что даже если Фробишера прикончили там, наверху, Скала сумеет выйти на людей, на которых работал разведчик, и предложить им…

Тоненько взвизгнуло где-то в вышине. Полыхнула вспышка, и заряд плазмы ударил в крышу глидера.

Этому заряду пришлось тяжелее, чем тому, который сразил Джорджо Саггети. Во-первых, он был выпущен с более дальнего расстояния и потерял больше энергии от трения о воздух. Во-вторых, лимузин Колхейна был оснащен новейшей системой плазмопоглощения, и большая часть сжатого ионизированного газа без вреда растеклась по поверхности глидера. Мощности снайперского комплекса «Агата», впрочем, хватило на то, чтобы остаток заряда сумел прожечь даже двойной защищенный корпус. Однако на этом его возможности оказались практически исчерпаны. Поэтому когда потерявший устойчивость и концентрацию плазменный заряд вошел в голову Скалы Колхейна, он не оставил в ней аккуратную сквозную дыру, как у Саггети, а распался крошечным облаком разреженного газа, отдав остатки энергии на то, чтобы прогрызть входное отверстие в черепной коробке.

Впрочем, Колхейна это не спасло, поскольку переход из плазменного агрегатного состояния в газообразное сопровождается мгновенным расширением вещества и несильным динамическим ударом, едва заметным на открытом пространстве и совершенно катастрофическим в пространстве замкнутом и совсем маленьком. Прежде, чем газ покинул голову Скалы через рот и нос, мозг мафиозного босса превратился в кровавую кашу.

— С Колхейном порядок, босс, — доложил Кенни Бампер и, когда Саггети поднял на него удивленный взгляд, жестом уточнил, что он имеет в виду, проведя ребром ладони себе под горлом.

— Я должен увидеть труп, — мрачно проговорил Глам.

— Непременно, босс, но для этого придется спуститься на первый этаж. Наши ребята уже остановили его машину. Однако сейчас есть более насущные вопросы. Например, что нам делать со всей этой бандой? — Кенни небрежно ткнул пальцем в столпившихся с поднятыми руками людей Колхейна.

— Кончить всех! — заорал Саггети, не в силах больше выдерживать роль крутого босса. — Немедленно, всех до единого!

— Ясно, босс, — согласно кивнул Бампер. — Верное решение. Только стрелять придется посменно, потому что уж больно у нас людей мало. Кому-то надо ведь и охранять тех, кого еще не кончили.

Глам задумался. Заявление помощника придало его мыслям новое направление. Быстро организовав в углу банкетного зала импровизированный военный совет с Кенни и Джулией, он снова повернулся к пленникам и предложил им перейти к нему на службу. Это было вполне по понятиям (король умер — да здравствует король, бизнес есть бизнес), тем более что от обоих кланов практически ничего не осталось, поэтому им предстоял очень тяжелый период, но зато у тех, кто первым окажется «у трона» и выживет в ближайшие недели, появлялась возможность головокружительно быстро продвинуться по карьерной лестнице. Поэтому боевики Колхейна начали один за другим приносить клятву верности новому главе нового клана. Среди них оказался даже главный финансист семьи, которому повезло занять эту должность уже после операции на Дальнем Приюте, иначе Гламу Саггети наверняка пришлось бы подыскивать бухгалтера на стороне, потому что финансиста уже не было бы в живых. Верный Кенни Бампер молнией метнулся вниз, к трупу Колхейна, и теперь новоиспеченные члены клана Саггети целовали руку босса, увенчанную сразу тремя перстнями власти.