Зимой по воскресеньям он сгребает снег, осенью — собирает граблями листья, весной — поливает подъездную аллею и громыхает мусорными баками. Джейн подозревала, что он чокнутый. Какой нормальный подросток добровольно лишит себя единственной за неделю возможности отоспаться? Паренька звали Норманом Феллоу, и он рассчитывал, что через двадцать лет его имя затмит имена Эйнштейна и Хокинга[31]. Что ж, может, и так. Но пока, по мнению Джейн, он был настоящей занозой в заднице. Да еще зарабатывал на этом!

А вот запах свежескошенной травы ей всегда нравился.

— И то слава богу, — пробормотала она. На этот раз не Норман был повинен в ее раннем пробуждении, а пустота подле нее в постели.

На кухне Джейн поставила чашку на столешницу и налила кофе.

— С добрым утром, — улыбка далась ей нелегко.

Ни Мерси, ни Уилл не ответили. Как только Джейн села, Мерси поднялась со своего места.

— Джесс Куинлан умер, — сообщила она и направилась к плите. — Есть хотите?

— Чуть позже. — Джейн опять улыбнулась и взъерошила и без того лохматые волосы сына. — Ты когда-нибудь пользуешься расческой?

— По будням. А по воскресеньям — нет. Где папа?

Подлянка.

Уилл на это мастак: начинает об одном, а заканчивает совсем о другом. Причем всегда рассчитывает на то, чтобы огорошить. Дать по мозгам.

Господи!

— Ты же знаешь, что он ушел.

— Хорошо… Но куда?

Джейн взяла сигареты и спички.

— Отсюда. Отсюда — и все.

— Тебе нельзя курить в доме, когда я здесь, — сказал мальчик. — Ты сама установила это правило. Не я. Мне-то все равно, что ты делаешь.

Но Джейн тем не менее отложила в сторону сигареты и спички.

— Ты правда не знаешь, где папа? — спросил Уилл.

— Правда не знаю.

— Я видел его вчера на улице — на другой стороне Онтарио у «бентли». Я ждал, но он не посмотрел в мою сторону.

Джейн не стала задавать естественного вопроса.

Но мальчик сказал сам:

— Он был один.

— Понятно.

Мерси переворачивала на сковороде ветчину.

— Хочешь яйца? — спросила она Уилла.

— Одно. Только одно.

— Ты что, за ночь забыл слово «пожалуйста»? — одернула сына Джейн.

— Я не обязан говорить «пожалуйста» Мерси. Она прислуга.

Джейн ударила его.

Ладонью — больно, но не опасно.

Он ответил тем же.

Джейн была поражена. Онемела.

Уилл встал и направился на террасу. На пороге обернулся и без всякого выражения произнес:

— Почему бы вам всем не пойти на хрен? Даже не вопрос. Просто слова: Почему бы вам всем не пойти на хрен?

И закрыл за собой дверь.

Не хлопнул — тихо закрыл.

Все происходило, как в замедленной съемке. Джейн ждала; чиркнув спичкой, затянулась.

— Вот так, — только и произнесла она.

Затем встала, сходила в столовую, взяла бутылку «Коте де Рон», вылила свой кофе в раковину, наполнила чашку вином, выпила и налила снова.

— Что вы сегодня намерены делать?

Мерси выключила конфорку и накрыла сковороду крышкой.

— Если бы я не любила Уилла, ушла бы от вас.

— Интересное заявление, — хмыкнула Джейн. — Я хочу сказать, интересное — из уст прислуги. Простой прислуги.

— Я на него не обиделась, потому что понимаю: он сказал это вам, а не мне.

— А я его ударила только потому, что вы стояли рядом и все слышали.

— Значит, если бы меня не было и я бы не слышала, вы бы его не ударили?

— Мерси, вы знаете, что я имела в виду не это. Если бы вас здесь не было, я бы могла его пристукнуть, вышибить из него дух. Господи, Мерси, я это сделала ради вас.

— Спасибо, конечно, только в следующий раз попридержите руки. Я сама с ним разберусь.

— Он мой сын!

— Да неужели? Верится с трудом.

Мерси взяла пустой стакан и присела к столу.

— Можно немного вина?

— Конечно.

Она налила себе и Джейн.

— Учтите, если вы напьетесь до полудня, то пропустите встречу.

— Какую встречу?

— А разве вы не встречаетесь с некоей Элспет?

— Ах да… Спасибо, что напомнили. Она фотограф.

— Вас будут снимать?

— Очень смешно.

— А что вы будете говорить: «сыр» или «слива»?

— Ни то, ни другое. Буду говорить «дерьмо». Запомните на будущее: невозможно сказать «дерьмо», не улыбнувшись.

Мерси рассмеялась и стащила у нее сигарету. Джейн притворилась, будто не заметила.

— А куда девать всю эту ветчину?

— Мы ее съедим. Вы, я и Уилл. Он вернется. Уилл мальчик. Знаете, он из тех юных созданий, которым каждую неделю требуется новая пара обуви, потому что он растет. И зовется мальчишкой. Совсем не похож на девочек. Мы росли только по воскресеньям. В такие дни, как сегодня. Именно поэтому нам надо есть ветчину — это наш день — ваш и мой. А если вспомнить, то когда-то это был и мой выходной. Вот так…

Джейн взяла ее за руку.

— Господи, спасибо Тебе за милость, что послал мне Мерси. И спасибо вам. — Она поцеловала Мерси руку и опустила ее обратно на стол.

Наступила тишина.

Ни одна из женщин не двигалась.

А потом Мерси нарушила молчание:

— Вы слышали — я сказала: умер Джесс Куинлан?

— Нет. Боже мой! Бедный Люк.

— Люк нашел его в парке у реки. Скончался от передозировки.

— Этого следовало ожидать.

— Вероятно.

— А где он был? Я думала, он убежал.

— Гм… вернулся.

2

Воскресенье, 9 августа 1998 г.

В два часа Джейн, как и договаривались, приехала на Морнингтон-стрит к Элли Бентон, где у той был дом, он же студия. В отличие от многих зданий на этой улице, дом Элли не поражал размерами, зато радовал глаз прекрасным эдвардианским стилем. Как и два соседних — очевидно, их проектировал один архитектор.