Однако я никак не ожидала того, что последовало дальше.

— Добрый день, — поприветствовала я стройную, даже изящную даму, которая королевой шагнула в покои.

Черные волосы, алые капризные губы, огромные зеленые глаза в обрамлении пушистых ресниц, светлая кожа, румянец на щеках.

А дальше дар речи покинул меня, потому что… я просто не ожидала таких масштабов. Кроме портнихи пришли десять ее помощниц, которые тут же вытащили меня на середину гостиной и принялись крутить в разные стороны, измеряя и изучая. Следом штук двадцать слуг, что тащили готовые платья, выкройки, образцы, коробки с обувью, шляпками, бельем. От всего этого изобилия, пестрых красок и шума у меня тут же закружилась голова.

— Добрый день, — поздоровалась главная портниха, стоя в центре этого кошмара. — Меня зовут айми Даринэй. Ох, какой ужас! — вдруг воскликнула она, всплеснув руками.

Я от неожиданности замерла, силясь понять, что же ее так испугало. Оказалось я, точнее мое платье.

— Нет-нет-нет! — Она бросилась ко мне, продолжая стенать, и начала кружить вокруг, брезгливо двумя пальчиками касаясь моего платья. — Так нельзя. Это кощунство такое носить. Особенно жене приближенного к королевской семье!

— Эм...

— Ничего. Мы все исправим. Фигура хорошая. Талия есть, грудь небольшая, но аккуратная, бедра не широкие, ноги… стройные. Волосы пышные. Не хотите подстричь?

— Что? Нет! — испуганно воскликнула я.

Я слышала, что в последние пару месяцев общество начало посматривать в сторону королевства Маринай, откуда была родом невеста наследного принца. А там давно принято отрезать волосы по самые плечи. Только вот я до такого опускаться не собиралась.

— Правильно, — кивнула айми Даринэй. — Глаза большие, личико симпатичное. С таким приятно работать. Девочки, замеры.

И началось.

Меня водрузили на неизвестно откуда взявшийся постамент и стащили платье, разрешив надеть одну из сорочек, что принесли с собой, потому что мои были признаны уродливыми и недостойными молодой аристократки. А потом вертели из стороны в сторону, прикладывали разные ткани, изучали, смотрели. Надевали и снимали платья, тыкали иголками, заставляли не двигаться по полчаса и даже не дышать и так далее.

Где-то в промежутке между этим непрекращающимся кошмаром мне удалось перекусить бутербродами, которые заботливо принесла Бригая.

Мне собирались сшить кучу платьев (домашних, нарядных и парочку бальных), костюмы для прогулок, пальто, шубку, шляпки, перчатки, платки, веера. И, конечно же, нижнее белье. Ему айми Даринэй уделила особое внимание.

— Самый лучший материал, очень нежный и мягкий, — промурлыкала женщина, поднеся мне нечто невесомое. — Вы только потрогайте.

— Действительно очень нежная ткань, — согласилась я, с сомнением изучая новую сорочку красивого пыльно-розового цвета.

Уж слишком та выглядела легкой, слишком откровенной. Рукавов не имелось, вместо них были тоненькие бретели, а соблазнительно низкий вырез украшало тончайшее кружево.

— Ваш муж очень настаивал на смене белья. Уверена, ему понравится.

Портниха мне дерзко подмигнула, а я едва не свалилась с постамента.

Сил больше не оставалось. Кто бы мог подумать, что обычная примерка может настолько меня измучить. Но я чувствовала себя просто кошмарно. Мало того, что ломило все тело, так от постоянного шума и разговоров разболелась голова, а от пестрых красок рябило в глазах. Кроме всего прочего, от избытка народа в гостиной было ужасно душно и жарко.

Вот в такой суматохе незаметно прошел день. К вечеру меня, наконец, оставили в покое, пообещав часть вещей доставить уже к утру.

Бригая бросилась разбирать беспорядок, оставленный портнихой и ее командой, а я на негнущихся ногах, едва двигаясь от усталости, поплелась в спальню.

Упала на кровать, смежила веки и провалилась в спасительный сон, уже не думая ни о муже, ни о нашей игре. Когда вернется, может делать все, что хочет, потому что сил сопротивляться у меня просто не осталось.

Проснулась я только на следующее утро. Мышцы болели и ныли, словно я вчера сдавала в академии двадцатикилометровую полосу препятствий или всю ночь сражалась на погосте с ожившими мертвецами. Во рту пересохло, а еще я жутко проголодалась.

Приподняв голову, я поняла, что лежу в кровати в том же положении, в котором свалилась вчера вечером. Единственное отличие было в том, что меня заботливо накрыли покрывалом.

Со стоном повернувшись на спину, я взглянула на соседнюю половину кровати.

Никого.

«Он что, опять спал в гостиной?»

Стоило мне так подумать, как дверь в спальню тихо открылась, и на пороге возник демон собственной персоной. Одетый в дорогой костюм и белую рубашку, умытый и явно хорошо отдохнувший.

— Доброе утро, — с улыбкой произнес Мейнор, застыв в проеме.

— Я бы не назвала это утро добрым, — отозвалась я, хватаясь за голову, которая от резкого движения начала раскалываться.

— Все настолько плохо? — хмыкнул муж.

Я лишь застонала.

Следовало собраться, призвать магию и подлечить себя. В конце концов, голова — это не так сложно, заклятие простенькое, сил требует немного, но…

Как же трудно сосредоточиться, когда от боли хочется спрятаться куда-нибудь подальше, а перед глазами плывут круги. Никогда не страдала от мигрени, но сейчас в полной мере ощутила все прелести этого кошмарного состояния.

— Расслабься, — раздался рядом тихий голос, и теплые ладони осторожно коснулись головы.

— Не надо, я…

— Сама, знаю-знаю, — согласился Мейнор, но руки не убрал. — Я всего лишь хочу немного помочь и только.

Его ладони вдруг из теплых стали прохладными. Контраст и переход был таким резким, что я снова застонала. На этот раз от удовольствия.

«Хорошо-то так!» — подумала я.

А потом раз — и все! Нет рук, мужа, прохлады, правда, и боли тоже нет.

— Так лучше? — поинтересовался Мейнор, отступая.

Я посмотрела на мужа, краем глаза успев заметить легкий темный дымок на его пальцах, который мгновенно растворился в воздухе.

— Спасибо.

Выглядела я, наверное, кошмарно: в помятом платье, с растрепавшейся прической, бледная, с синяками под глазами. Кроме того, я вчера так устала, что не приняла ванну и даже зубы не почистила.

«А вдруг… от меня пахнет?»

— Который час? — осторожно прикрыв рот рукой, осведомилась я.

— Еще рано. Я попросил твою служанку принести завтрак. Поднос в гостиной.

Желудок болезненно сжался, напоминая, что вчера я почти ничего не ела, если не считать плотного завтрака.