– Да уж, это ты верно подметил, – кивнул Нитирэн.

Сакамото исподлобья посмотрел на наставника: что он имеет в виду? И вдруг его будто молния ударила!

– Кацухиро-сан!

– Узнал-таки, наконец, – усмехнулся Нитирэн.

– Кацухиро-сан! – Сакамото принялся кланяться, как заведенный. – Я знал! Я знал, что Император не просто так послал меня к вам!

– Ну может быть… – чтобы отвести взгляд в сторону, Нитирэн принялся поправлять свесившийся с кровати край одеяла. – Все может быть в этом самом странном из миров.

– Так вы знакомы? – Бутов указал пальцем сначала на Сакамото, затем – на настоятеля Кубоканэ.

– Встречались пару раз, – ответил Нитирэн.

– Это хорошо или плохо? – глубже копнул русский.

– Ну это как посмотреть, – ушел от прямого ответа Нитирэн.

– Кацухиро-сан! – в тридцать первый раз поклонился Сакамото.

– Будет тебе, будет, – махнул на него рукой наставник. – Теперь я Нитирэн, настоятель монастыря Кубоканэ.

– А прежде вы кем были? – деликатно поинтересовался Бутов.

– Прежде я был капитаном линкора «Аравасу», – ответил Нитирэн.

– Точно! – звонко хлопнул в ладоши Бутов. – То-то я чувствую, имя знакомое! Мне про вас Рюичи рассказывал! «Аравасу» – это же прежнее название «Дасоку»!

– Именно так, – слегка наклонил голову настоятель Кубоканэ.

– Но что могло заставить боевого офицера податься в монахи?

Сакамото неодобрительно глянул на Бутова – по незнанию русский задавал вопросы, которые не принято было задавать даже очень близким людям. Бутов его взгляда не заметил, и Сакамото не стал ничего говорить – потому что ему и самому было интересно, что ответит бывший капитан «Аравасу».

– Темная зона, – сказал Нитирэн. – Темная зона меняет человека. Заставляет его по-новому взглянуть на мир, чтобы попытаться понять свое место в нем… Или – свое предназначение?.. Не знаю, – Нитирэн пожал плечами. – Честное слово, не знаю… После Темной зоны я почувствовал себя будто заново родившимся… – Настоятель усмехнулся невесело. – Избитое сравнение. К тому же совершенно неправильно отражающее суть того, что действительно случилось, – он махнул рукой. – Я не родился, а воскрес из мертвых. И не потому, что кто-то решил предоставить мне второй шанс, а потому, что не выполнил еще свою миссию… Люди ведь, по сути своей, это комочки жизни, разбросанные по просторам Вселенной. Что представляет собой каждый из нас? Да ничего! Ровным счетом ничего! Это мы сами можем тешить себя иллюзиями собственного величия, твердить, что человек – это звучит гордо… А что пингвин – не гордо звучит? Чем он хуже человека?

Нитирэн сделал паузу, как будто хотел знать, что ответят гости на поставленный им вопрос.

– Пингвин ничего не знает о своем предназначении, – сделал попытку отгадать загадку Бутов.

– А что ты знаешь о своем предназначении? – хитро прищурился Нитирэн.

– Ну я хотя бы знаю то, что человек – это звучит гордо, – нашелся-таки что ответить Бутов.

– Молодец, – похвалил его наставник. – Только знание это ровным счетом ничего тебе не дает.

– Я могу выбирать свой Путь, – предложил свой вариант ответа Сакамото.

– Это такая же иллюзия, как и все остальное в жизни, – грустно покачал головой Нитирэн.

– Вы считаете, что Путь каждого человека прочерчен от начала и до конца?

– Если бы я знал ответ на этот вопрос, то был бы самым великим философом со времен обезьяны, первой решившей, что сидеть всю жизнь на дереве невыносимо скучно. Но я точно знаю, что у каждого из нас есть своя крошечная миссия, которую необходимо выполнить. Зачем? – Бутов кивнул – Нитирэн угадал вопрос, щипавший его за кончик языка. – Снова не ко мне вопрос. Я не знаю, кто все это придумал и кто следит за тем, как протекает процесс. Но у меня есть серьезные подозрения, что карма и реинкарнация – это не воздаяние за грехи и неправедную жизнь, а второй заход, если в первой своей жизни человек не смог выполнить отведенную ему миссию.

– Ну хорошо, – не удержался-таки Бутов. – Допустим, выполнил я свою миссию. А дальше что?

– Для тебя лично – ничего. Выполнив свою миссию, ты уходишь в небытие.

– Какой тогда в этом смысл? – разочарованно пожал плечами Бутов.

– Миллионы, десятки миллионов крошечных миссий складываются одна к другой, как гигантский паззл. Что получится в итоге, лично я не могу себе даже вообразить. Да, честно говоря, и не хочу об этом думать. Потому что есть истины, постичь которые в принципе невозможно. Однако вся история человечества – это, по сути, процесс сборки некой гигантской конструкции, за которой, когда она будет готова, не станет видно Вселенной.

Бутов задумался, пытаясь осмыслить то, что сказал наставник Нитирэн. Крепко задумался. И все равно ничего не понял. Делать умное лицо, с серьезным видом сдвигать брови и многозначительно кивать, ощущая при этом в голове субстанцию, по плотности близкую к космическому вакууму, Бутов никогда не умел. Поэтому он решил оставить в стороне проблему вселенского паззла, в который, если верить Нитирэну, он тоже должен был вложить свой кусочек, и вернуться к более понятной и интересной для него теме.

– Ну хорошо, а при чем тут Темная зона?

– Темная зона, – тихо произнес Нитирэн и обеими руками принялся разглаживать складки на одеяле, – Темная зона показала мне, насколько мы пока еще далеки от понимания Вселенной и осознания своего места в ней.

– Поэтому вы ушли в монастырь? Чтобы попытаться понять?

Понять?..

Нитирэн сделал глубокий вдох, медленно выдохнул, задержал дыхание и сосредоточился на точке, расположенной чуть ниже пупка. Глаза настоятеля Кубоканэ оставались открытыми, поэтому со стороны могло показаться, что Нитирэн просто глубоко задумался. На самом же деле он вернулся в прошлое, в те времена, когда наставник Нитирэн был капитаном «Аравасу» Ёсидзавой Кацухиро.

…Никакого дурного предчувствия у Кацухиро не было. К приказу сопровождать экспедицию в Темную зону он отнесся, как к самому обыкновенному заданию. В роли конвоира капитану «Аравасу» приходилось выступать не раз – обычное дело в мирное время, когда кругом враги. О Темной зоне ходило много слухов, один другого чуднее, но что она представляет собой на самом деле, никто не знал и объяснить не мог. Что ж, будет шанс самому взглянуть на это чудо. Можно сказать, что Кацухиро был даже рад – задание несложное, но интересное.

Помимо «Аравасу», базовый лайнер со странным названием «Цурануки» сопровождали еще два боевых корабля – «Китасиракава» и «Юдзухира». С капитаном «Юдзухиры» Сирато Мануэмасой Кацухиро был знаком еще с академии. Сирато был старше его на год, но курсанты быстро сдружились и даже после окончания академии продолжали поддерживать добрые отношения, что случается, прямо скажем, не часто. С Котаро Синэфусе, капитаном «Китасиракавы», Кацухиро встречался всего несколько раз на официальных приемах, поэтому ему трудно было судить, что это за человек. Но, исходя из того, что Кацухиро доводилось слышать о капитане Синэфусе от других офицеров, он был настоящим военным, не только преданным своему делу, но еще и любящим его. Капитан «Аравасу» придерживался мнения, что чем лучше офицеры знают друг друга, тем слаженнее они действуют в боевых условиях, да и вообще, в любой экстремальной ситуации, поэтому Кацухиро искренне надеялся, что за время совместной экспедиции у них с нито кайса Синэфусе сложатся более близкие отношения.