litbaza книги онлайнДетективыТайна Зинаиды Серебряковой - Елена Арсеньева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Перейти на страницу:

— Да вы что, ничего не понимаете, Анна Васильевна? Есть у нее там дочь, нет ли, в рублях вы мне заплатили или в баксах — какая разница для суда?! Может быть, я легкомысленная, может, плохая-нехорошая, но я — законная мать девочек! Вон я недавно в газете читала: теперь наука на высоте, теперь в нашей судебно-медицинской экспертизе не хуже, чем на Западе, делают анализы на предмет установления отцовства. И материнства, конечно. Да вы хоть вашего мужа спросите, он же биолог, должен такие вещи знать.

Аня покосилась на Диму.

Дима убито кивнул. Делают, значит.

— Ну и что? — изо всех сил тщась сохранить высокомерное выражение, спросила Аня.

— Да то, — пожала плечами Ирка. — Запросто установят, кто настоящая мать. Хотя тут и анализов никаких делать не надо, стоит только посмотреть на девочек. Это же вылитая я — что одна близняшка, что другая! Если суд — вам конец, Анна Васильевна. Узнают на новой работе Дмитрия Васильевича — его сразу турнут. Да за такие дела запросто посадить могут!

Аня покосилась на убитое лицо мужа. Вот почему скис Дима! Он мгновенно понял, чем чревато для них появление Ирки. А поскольку у него весьма живое воображение, он уже увидел себя небось в тюрьме, куда жена будет носить передачи… Кстати, еще не факт, что ее не засудят тоже, так что им даже передачи носить будет некому!

Нет, Ане надо держаться, не показывать, как ей страшно, как щемит сердце.

— Какая жуткая жуть, — выдавила она похолодевшими губами, — сорок бочек арестантов. Кстати, эта твоя Ковальчук не испугалась, что может к нам присоединиться? В одну тюрьму мы вряд ли попадем, а срок, пожалуй, дадут одинаковый. Ведь она прекрасно знала о подмене, однако гражданская совесть ее сладко вздремнула.

— Ковальчук хотела подзаработать, — холодно сообщила Ирина. — У нее рак. Она помрет скоро. И ни в какую тюрьму ее не посадят, конечно. Просто не успеют. Зато у ее дочки теперь деньги есть на книжке, может спокойно учиться, на первое время без копейки на останется. Марина Федоровна сделала это ради своего ребенка. Вы же знаете, Анна Васильевна, на что человек может пойти ради своего ребенка!

В голосе Ирки зазвенели слезы, и Аня бросила на нее быстрый проницательный взгляд. Неужели готова пойти на некоторые уступки? Не за просто так, конечно. Ох, если бы удалось снова купить ее! Деньги еще есть. Правда, Аня рассчитывала на них, но лучше экономить и поджиматься, чем сидеть на казенных харчах. И при этом думать, непрестанно думать, что Ирка получила дочерей обратно, что, пока Аня тоскливо смотрит в зарешеченное окошко, Ирка кормит девочек, гордо возит их в коляске, купает, забавляет погремушками… Сонька спит, а Лидочка лежит на спинке, сучит ножками и, довольнехонькая, хохочет беззубым ротиком. И в голове этой крохи не осталось и обрывка воспоминания о маме Ане, которая ее так любила…

Аня медленно взялась за сердце и спросила глухо:

— Сколько ты еще хочешь?

Ирка смотрела на нее, напряженно сдвинув брови:

— Сейчас скажу. Только одна просьба: вы меня не перебивайте, ладно?

Аня кивнула. А что ей еще оставалось делать?

— Значит, так… Никакого суда я затевать не буду. Разойдемся полюбовно, так и быть. Вы мне дадите еще тысячу долларов рублей — в возмещение моих расходов на Ковальчук и на дорогу. Это во-первых. Дальше! Вы обязуетесь выплачивать мне ежемесячно определенную сумму, ну, скажем, долларов сто. Как-нибудь мы проживем, тем паче если деньги на книжке будут лежать и давать проценты.

«Мы проживем! — Эти слова болезненно забились в Аниной голове вместе с толчками крови. — «Мы»! Ирка с дочками. А мы, мы с Димой, платить за то, чтобы Ирка не подавала в суд. Ведь о втором экземпляре письма Ковальчук она молчит. Значит, собирается держать у себя — как такой моральный хлыстик. Чуть только Литвиновы замешкаются с выдачей очередной «зарплаты» — тут же Ирка помашет хлыстиком. Забыть об этом она не даст нам никогда. Продут годы, мы постареем. Два одиноких, бездетных старика будут содержать Ирку. Потому что детей мы усыновить больше не сможем, просто не на что…»

И вдруг Аня ощутила себя маленьким глупым мышонком, с которым играет сытая, жирная, беспощадная кошка. Рядом слабо вздыхал еще один такой же загнанный мышонок — Дима. А кошкой — белой, ленивой, наглой — была Ирка. У ее безобразно-пышных сисек тихонько сопел хорошенький котеночек, которому спустя некоторое время предстоит стать такой же гадкой кошкой, — Сонька. У Лидочки черты еще младенчески-расплывчаты, а у Соньки уже сейчас проглядывает опасное сходство с матерью.

— Как же ты говоришь, что не собираешься подавать в суд, Ира? — спросила Аня безжизненно. — Ведь в метриках девочек значимся родителями мы. А чтобы переписать метрики, чтоб тебя их матерью назвать, надо обо всем заявить… Но только знай, — попыталась Аня сохранить остатки гордости, — упечешь нас за решетку — никто тебе тогда платить за дочек не будет!

— Думаете, я этого не понимаю? — хитренько усмехнулась Ирка. — Отлично понимаю. Поэтому я не собираюсь переписывать никаких метрик. Вы по-прежнему будете значиться родителями, но только значиться, понимаете? А почему вы все время говорите: «девочек», «дочек», «их»? — широко раскрыла свои невероятные глазищи Ирина. — Я не собираюсь забирать у вас обеих девочек. Мне с ними и не справиться. Да и вам с близняшками тяжело, я прекрасно понимаю. Речь идет только об одной девочке!

Дима вскинулся на стуле, словно его шилом в бок пихнули:

— Не всех заберешь? Не обеих? Только одну? А которую?

Аня медленно приподняла голову. Она еще не могла позволить себе обрадоваться. Надежда могла взлететь самоцветным, радужным шариком — и тут же лопнуть, как мыльный пузырь. Если Ирка скажет — Лидочку, это совершенно все равно, что она скажет — обеих. Даже лучше, если она заберет тогда обеих. Потому что смотреть все время на Соньку — и искать в ее чертах Лидочкино ненаглядное личико, видеть Сонькины недостатки (а у нее, можно не сомневаться, будут одни сплошные недостатки!) — и думать о Лидочкиных достоинствах, — это будет не жизнь, а пытка. Вечная тоска о несбывшейся мечте.

— Которую? — нарочито медленно протянула Ирина, как бы теряясь в раздумьях. — Ну уж пускай сама Анна Васильевна выберет.

Дима, словно не веря, уставился на Ирину, потом на жену. Худое, некрасивое лицо его напряглось:

— Анечка, решай скорей!

А она ни рукой, ни ногой не могла шевельнуть — такое навалилось счастье, такое облегчение. И все еще не могла поверить в такой подарок судьбы.

— О господи, Аня! Думай скорее! — Не выдержав, Дима шагнул к Ирке, протянул руки. — Давай сюда Сонечку. Давай!

Что? Какую еще Сонечку? Да он что, совсем спятил, этот дурацкий Тушканчик?!

— Подожди! — хрипло выкрикнула Аня. — Не трогай ее!

Дима застыл с протянутыми руками.

— Я решила! Оставлю Лидочку!

— А-аня-а… — Димин молящий голос она предпочла не услышать.

1 ... 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?