– Как-то это сложно, – засомневался Федерико. – Другие предсказательные зеркала, с которыми я работал, были совсем простыми. Направляешь силу и смотришь. А когда и где происходит то, что ты видишь, – потом сам угадываешь.

– И что ты там обычно видишь? – на всякий случай спросил Бруно. Он читал множество отчетов провидцев, но у каждого были свои особенности.

– Когда как, – важно задумался Федерико. – Бывает, тени какие-то, силуэты. Иногда картины, но вроде как в сильном тумане.

– То есть ничего ясного и отчетливого? – уточнил Бруно, которого ответ Федерико на самом деле порадовал – если машина и не сработает правильно, то какую-то туманную картину она обязательно выдаст. В этом он был уверен, поскольку уровень магического наполнения зеркала-визора в схеме явно указывал на то, что какая-то картина формируется.

– Ну да. А потом мы обычно используем для толкования свод таблиц Игнация Мегалора. Вот, я как раз прихватил, – Федерико похлопал по толстому тому, зажатому у него подмышкой. – Ну что, начнем? А то скоро на обед пора…

Бруно давно решил, что первый опыт должен быть максимально простым. Нужно предсказывать какое-то событие, которое невозможно ни с чем перепутать, и случиться оно должно здесь, на Мурано, причем в самое ближайшее время, иначе он не узнает, верно ли было предсказание. Лучше всего подходил пожар. Малые и большие пожары то и дело вспыхивали в мастерских, где постоянно имели дело с расплавленным стеклом. До финального испытания шедевра оставался месяц, и вероятность, что за это время случится пожар, была очень велика. Бруно установил схему зеркала на ближайший месяц и область Мурано, а также дополнительно активировал фильтр отражений, настроенный на стихию огня.

– Теперь направляй, – велел он Федерико. – Только потихоньку….

– Не боись, – ухмыльнулся Федерико и, конечно, тут же вломил по полной. Сказались отсутствие упражнений и сложность новой машины, с которой ему прежде не приходилось сталкиваться. Бруно чудом успел отреагировать и компенсировать неуклюжее вступление в игру медиума-предсказателя. Потоки уравновесились, зеркало, покачнувшись, вернулось в исходное положение, однако ничего не показало.

– Ну вот, – разочарованно протянул Федерико, и тут по зеркалу пробежала мелкая рябь. Потом словно занавес в театре раздвинулся, и они увидели Мурано как бы с высоты птичьего полета. Нет, это была не туманная картина. Напротив, она отличалась поразительной резкостью. Приглядевшись, можно было разобрать не только людей, идущих по улицам, но даже имена кораблей и гондол в гавани.

– Святой Евстафий! – лихорадочно перекрестился Федерико. – Никогда ничего подобного не видел.

– Изображение есть, а никакого пожара нет, – мрачно резюмировал Бруно. Это было еще хуже, чем если бы были невнятные тени. Он сделал машину, которая вовсе не дает предсказаний, но при этом просто показывает, хотя, признаемся честно, отлично показывает, изображения. Это обычный дальновизор, и сейчас они смотрят на то, что происходит на родном острове именно в эту текущую минуту. Тоска зеленая и месяцы выброшенного зря труда.

Федерико в это время продолжал с любопытством пялиться в зеркало.

– Гляди, сколько народу на пристани. Похоже, пришел корабль с алхимическими припасами, а мы все проморгали с этим твоим опытом, – прокомментировал он.

– Не, не должен, – пробормотал Бруно, поглощенный своими мрачными размышлениями. – Его только в следующую пятницу ждут…

– Не знаю, кто кому должен, а он, видишь, стоит себе и уже разгружается… Мадонна, он горит! – вдруг фальцетом заорал Федерико.

– Где горит?! – заорал Бруно, бросился к зеркалу, пытаясь тоже в него заглянуть, вследствие чего они с Федерико столкнулись лбами, мгновенно потеряли концентрацию и отпустили потоки. Бруно так и не успел ничего увидеть, до того как зеркало-визор, не выдержав вторичного грубого нарушения равновесия сил, треснуло и окончательно погасло.

– Так что там горело? – простонал Бруно, потирая ушибленный лоб.

– Святая Мадонна, – Федерико упал на колени и истово перекрестился. – Это был корабль. Я видел, как из-под палубы вырывалось пламя и горящие люди падали в вводу. Никогда не забуду. Все ясно и четко, словно наяву, только беззвучно, будто я оглох. А потом – взрыв. Видимо, селитра в трюме загорелась и взорвалась…

– Да, такой взрыв мы бы и здесь услышали, – задумчиво проговорил Бруно. – Значит, это все-таки не дальновизор…

– Какой, к святому Евстафию, дальновизор? – Федерико вскочил и пылко обнял товарища. – Ты создал великое Гадательное зеркало! Я побегу, предупрежу наставника Флориана. Мы ведь обязаны записывать и сдавать в архив Гильдии все предсказания о бедствиях. То-то он удивится, когда вместо обычного «будет пожар великий в трех домах на севере под знаком полной луны» я ему так и выложу: мол, в следующую пятницу у нас в гавани во время разгрузки случится пожар и взрыв на корабле с припасами для алхимиков… Эх, чудо чудное! Мечта любого предсказателя! И ведь никто же не поверит теперь, когда зеркало испорчено. Ты сможешь починить?..

Но Бруно уже совершенно не волновало испорченное зеркало. Он не станет чинить этого уродца. Принцип действия подтвержден, и даже не без блеска. Засим – снова в мастерскую. Теперь предстояла не менее сложная задача – упаковать всю эту конструкцию внутрь одного зеркала таким образом, чтобы по внешнему виду никто не мог и догадаться о его предназначении. Уже ясно было, что маленьким такое зеркало сделать не удастся. Значит, оно будет настенным…

И вот через месяц он представил свой шедевр на суд Старших мастеров, которые собрались для приема последнего экзамена в том же зале, где когда-то Ринальдо напутствовал юных подмастерьев, впервые переступивших порог Рифлессионе. Молча выслушали Мастера описание принципов и устройства, а также способов использования изготовленной зеркальной машины. Говорить больше было нечего, и Бруно тоже умолк.

– Наслышаны о предсказании, которое якобы было получено тобой ранее вместе с Федерико, – произнес после некоторой паузы Ринальдо. – Пробовал ли ты в действии эту новую машину?

– Со всем уважением, наставник, не якобы: было предсказание, и Федерико видел его. Думаю, оно спасло много жизней.

– Теперь мы уже не узнаем, – еле заметно усмехнулся Ринальдо, – что бы было, если бы наставник Флориан на всякий случай не предупредил капитана. Алхимия учит, что селитра может внезапно вспыхнуть без всяких причин, но может и не вспыхнуть. Забудем пока об этом… Пробовал ли ты в действии эту новую машину?

– Конечно нет! Как и положено, испробовать шедевр может только Мастер на экзамене. Я не нарушаю правил.

Наставники едва заметно переглянулись.

– Что ж, – сказал Ринальдо. – Тогда приступим к испытанию. Я сам испытаю это зеркало. Прошу быть свидетелями вас, уважаемый Мастер Луиджино, и вас, достопочтенный Мастер Витторио…

Трое Старших мастеров встали плечом к плечу, чтобы одновременно увидеть то, что покажет испытуемое зеркало. Бруно не мог видеть этого изображения, поскольку зеркало было повернуто к нему тыльной стороной. Он мог лишь следить за выражениями лиц экзаменаторов. Ринальдо не объявил вслух, на какую цель и дату он настроил Гадательное зеркало, но по едва заметному напряжению на его лице Бруно определил, что как раз сейчас Мастер направляет потоки. Затем несколько секунд ничего не происходило, и вдруг зрачки всех трех наблюдателей одновременно дрогнули и расширились от удивления, а их взгляды стали жадно ощупывать зеркало. Значит, там появилось изображение. Бруно лишь надеялся, что оно столь же четкое, как то, которое видели они с Федерико. По мере того как Мастера обозревали представшую их взору картину, лица их становились все более мрачными и задумчивыми. Вслух они увиденное никак не комментировали. Наконец напряжение покинуло лицо Ринальдо, что означало, что он отпустил потоки. Три Мастера вышли из оцепенения и, наконец, заговорили.