Надо сказать, что у тех авторов, которые профессионально писали последние пятнадцать лет о Чингис-хане, есть любопытные и заслуживающие внимания характеристики личности Чингис-хана. Нам кажется, что было бы справедливо ознакомить с ними нашего читателя.

Итак, слово Л. Гамбису: «Он был человеком своей эпохи и был помечен той грубой средой, в которой он жил. В этом следует искать причины его безразличия к принесению в жертву человеческих жизней, поэтому он обладал мало развитой чувствительностью. Свои юные годы он начал с убийства своего сводного брата, который мог бы оспаривать его власть главы семьи. Без всяких колебаний он отбрасывал все то, что становилось на пути его безмерного честолюбия, потому что по сути своей он был холодный и расчетливый политик, который терпеливо действовал так, как будто право на его стороне. С чрезвычайной выдержкой он добивался реализации своих проектов, старался завершить дело так, чтобы не оставлять врага позади себя. Он не прощал измены данному слову. Однако сам действовал изворотливо и всегда хотел бы оставить право за собой, полагая, что его действиям покровительствует божественное начало. И терпел только тех, кто признавал его авторитет. Так же безжалостен он был, когда мстил за оскорбление и отвечал на вероломство. Молодым он вынужден был долгие годы ждать случая утвердить себя; когда он состарился, он всегда действовал быстро и реализовал огромные замыслы за короткое время. Он постоянно был осторожен и не искал приключений. Он был воздержан во всем, хотя и имел страсть к женщинам и крепким напиткам; он был щедр и всегда вознаграждал тех, кто заслужил. Он вершил великие дела и полностью наслаждался жизнью, ее спокойной радостью, без необузданных страстей, не думая о каком-то ее смысле. Он никогда не отправлялся в поход, не взяв с собой одной из своих жен…Он интересовался мыслями завоеванных людей, не отдавая предпочтения тем или другим, считая, что все правила морали хороши, и не считая, что какие-то из них лучше. Прежде всего он был практиком и великим организатором. Все в его жизни было распределено, даже в самые трудные минуты он никогда не терял спокойствия. Он умел связать людей со своей судьбой, и когда они начинали служить ему, они не хотели иметь другого господина. Таковы причины его успеха и его величия. Никогда ни один человек не достигал такой степени могущества, без всякого тщеславия» [Гамбис, с. 126–127]. Это писал француз, легко, изящно, не забыв про женщин и вино.

Предоставим слово немцу. «Личность Чингис-хана соединяет силу и страстность человеческой натуры с дисциплиной, которую диктует ей разум. В частной жизни он был сердечным другом, заботливым отцом, пекущимся о благополучии своей семьи и своих домашних, человеком обычного и простого нрава. Как правитель он был исполнен безмерного честолюбия, не боялся никаких средств для достижения своей цели, с безжалостной жестокостью подавлял малейшее сопротивление» [Рачневский, с. 148]. Это писал немец: сила, дисциплина, немного сентиментальности.

Автор хотел бы представить читателям в этой книге все основные известные нам факты из жизни Чингис-хана. Нам он представляется личностью незаурядной, на которую наложили жесткий отпечаток его тяжелые юные годы и та среда, в которой он рос и мужал. Талантливый государственный деятель; если не способный военачальник, то великолепный организатор армии, он был человеком карьеры, искренне считавшим, что избран для нее высшими силами. На пути к власти он не был разборчив в средствах, а приобретя эту власть, использовал ее в личных интересах и интересах своего уруга, своих мужских потомков и членов их семей. Его жестокость, возможно, объяснима средой, жизнью, шире – эпохой, когда действительно людей не жалели, но она была все-таки чрезмерной. Он считал, что цель оправдывает средства, и не ограничивал себя в выборе этих средств.

Положа руку на сердце мы не можем сказать, что он был любящим сыном, мужем и отцом. По-видимому, это оттого, что наши источники рисуют нам образ хана-правителя, а не человека. Любил ли он братьев? Кого вообще он любил, кроме своих нукеров, в которых ценил прежде всего преданность, а затем храбрость и силу. Он заботился о тех, кто служил ему, оказанных услуг не забывал и вознаграждал за службу и услуги. Он требовал беспрекословного подчинения и дисциплины. Выделял ли он среди своих подчиненных монголов, особенно в последний период жизни? Кажется, нет. Для него неважно было, к какому народу принадлежит тот, кто ему служит, лишь бы он служил хорошо ему и его делу. В этом он был чужд национальной ограниченности.

Чингис-хан был человеком подозрительным, как все правители, пришедшие к власти по трупам и сознающие, что те методы, которые они применяли к другим, могут быть применены и к ним самим. Мы не знаем примеров его мужества в зрелом возрасте, его умения владеть оружием. Воевать он доверял другим. Он создал идеал облеченного властью грабителя и следовал ему, не без основания полагая, что многие захотят следовать за ним. Он, безусловно, был опьянен властью и не знал ограничений в пользовании ею. Любил ли он свой народ? Неясно. Тогда не задавались, как правило, таким вопросом. Он требовал от народа службы и дисциплины, слепого повиновения его ханской воле и строго карал за упущения по службе и неповиновение.

Представьте себе этого седого, крепкого рыжеватого старика с плоским волевым лицом, с бородой, растущей в основном с подбородка, человека коварного и изворотливого, который одержим жаждой сокрушения власти соседних владетелей и возвеличения своего уруга. И этой идее подчинена вся его жизнь, по крайней мере с 1211 г. Он не увидел при своей жизни свержения своего главного соперника – императора Цзинь. Император Си Ся, видимо, был убит уже после его смерти. Его реальный приз – хорезм-шах Мухаммед. Мы так и не узнаем, утолил ли он лично свою жажду властолюбия. Можно согласиться с тем, что он был умерен в страстях, справедливо видя в них препятствие к успешному достижению цели. Если, как полагают, он был одержим некоторыми из них (пьянство, женщины) и ограничивал себя, это лишний пример наличия у этого человека твердой воли. Он не был, возможно, счастлив в детях и не без тревоги за судьбы своего уруга оставлял этот мир. Таков был Чингис-хан, хан карающий и вознаграждающий, видевший личное счастье в бесчестье и гибели поверженного врага.

Можно не согласиться и с такой характеристикой. Есть книги, есть основные источники, два из которых, «Тайная история» («Сокровенное сказание») и «Сборник летописей» Рашид-ад-дина, переведены на русский язык. Читатель сам может ознакомиться с ними и сделать свои выводы.

Побежденные… были повинны не менее победителей.

Л.И. Гумилев. Поиски вымышленного царства

Великий Рашид-ад-дин не случайно в своем «Сборнике летописей» каждый период в жизни Чингис-хана сопровождал «Летописью государей, современников Чингис-хана». Истоки побед Чингис-хана не только в его таланте государственного и политического деятеля и полководца, в военном мастерстве его военачальников и воинском искусстве его солдат, они и в объективных слабостях его противников, в той политической ситуации, которая сложилась в Азии на начало XIII в. Причины эти – в психологии победителей и побежденных, в их восприятии событий и отношении к ним.