– У меня нет денег на гостиницу, – бросил Самойлов. – Я всего лишь бедный сельский доктор.

– Какая гостиница! – в порыве чувств воскликнул Петраков. – Вы будете жить у меня дома!

Еще через несколько дней непрекращающихся безуспешных поисков Самойлов сказал, что не может вернуться в С-к, пока не отыщет пропавшую жену. А поскольку поиски сильно затянулись, ему надо устраиваться на работу в Москве. С больницей в С-ке он вопрос уладит, но в столичные клиники ему без московской прописки нечего и соваться. И он потребовал, чтобы Петраков прописал его в своей квартире.

К этому моменту доцент был полностью деморализован. Он уже понимал, что, скорее всего, Насти нет в живых, и постоянные угрозы Кирилла отправиться в милицию сильно расшатали его интеллигентную нервную систему. Наплевав на здравый смысл, он дал большую взятку в домоуправлении и прописал у себя Самойлова. Назавтра тот с городского телефона-автомата позвонил по «02» и, не называя имени, сказал, что только что во время прогулки по Битцевскому лесопарку наткнулся на труп. И дал точные координаты места, где, заваленная ветками, уже две недели лежала Настя.

– Там же нашли и окровавленный топорик с отпечатками Петракова, и его расшитое полотенце, – все тем же ровным тоном закончил свой рассказ Кирилл Петрович. – И то и другое опознали соседи. У бедняги не было шансов отвертеться.

– И что? – осторожно спросила я.

– Петраков отправился на постоянное место жительства в колонию, – охотно закончил Кирилл Петрович. – А я вместе с сыном, – опять заговорил о себе в первом лице Самойлов, – в Москву, в его квартиру, где был законно прописан. Там начал работать, поступил в аспирантуру. Занялся наукой будущего – генетикой. Что вы на меня так смотрите? Жалеете Петракова? Правильно делаете – ему дали всего десять лет, но он не вынес ужасов зоны. Назад он уже не вернулся. – Он пристально посмотрел на меня и сказал: – Что же вы такая бледная, Вероника Николаевна? Вы слишком впечатлительны, голубушка моя. Проще надо быть. – И совсем тихо добавил: – Вот я с тех самых пор никого не жалею.

Он повернулся и пошел к дому. Я, как завороженная, шла за ним, стараясь осмыслить рассказ. Да, рассчитывать на жалость Самойлова было явно бессмысленным занятием. Но что же делать? Кстати, знает ли Стас, кто на самом деле убил его мать? Может, если ему рассказать, он пойдет против отца? Я вспомнила судорогу, исказившую красивое лицо Стаса при упоминании матери. Мать его бросила, и он ее ненавидит… Не дай бог, точно так же скоро начнут ненавидеть меня мои сыновья.

Возле самого дома Кирилл Петрович внезапно остановился и повернулся ко мне:

– Да, я тут увлекся рассказом и забыл вам рассказать о моем бассейне. Ужасно невежливо с моей стороны, я смущен. Но сейчас исправлю свою оплошность.

Это не простой бассейн. Именно там покоится невеста вашего друга, Лилия. Там же упокоены Татьяна и Надежда со своими младенцами. И все пропавшие жители города, и московский актер, и прелестная московская журналистка Тамара… Их никто никогда не обнаружит. В бассейне не вода, а концентрированный раствор серной кислоты.

Для моих измученных нервов это было последним ударом. Я почувствовала, как свет меркнет в глазах и сознание ускользает от меня, и упала на каменные плиты, не чувствуя боли от удара.

– Стас тоже читал эту статью. Он приехал за мной в С-к и сегодня ждал у гостиницы. Если бы не ты, он бы меня задушил, – закончила свой длинный рассказ Алена и покосилась на сидевшего рядом мужчину.

Тот слушал ее опустив голову, и невозможно было понять, слышит он ее или думает о чем-то своем.

Когда они отошли от гостиницы и сели в стоящий поодаль скромный бежевый «жигуль», Алена начала было расспросы, но невысокий светловолосый мужчина жестом велел ей замолчать. Некоторое время он прислушивался, затем велел Алене ждать его в машине, а сам куда-то ушел. Вернулся примерно через полчаса, которые Алена провела как на раскаленных углях, сжимая в замерзших от волнения руках боевое оружие. Ей хотелось сбежать от незнакомца, но инстинкт самосохранения удерживал от поспешных действий. Она понимала, что преследователи рано или поздно вычислят ее в маленьком городке, где каждый человек на виду. И потом, она смертельно устала убегать и прятаться. Ей хотелось перейти в нападение и уничтожить тех гадов, которые так настойчиво старались ее убить. Незнакомый мужчина обещал помочь ей в этом, по крайней мере именно так Алена отнеслась к предложенному пистолету.

Из темноты не раздавалось ни звука, когда незнакомец внезапно материализовался из темноты и тихо сел за руль.

– Теперь рассказывай, – устало попросил он.

Алена начала с самого начала. Она подробно описала, как познакомилась со Стасом, как согласилась на его предложение, как чудом спаслась от смерти в лесу возле Москвы. Про свои скитания по съемным квартирам особо не распространялась, только пояснила, что Стас убил ее подругу с телестудии, которая прицепила ей на ворот маячок. И что она приехала в С-к, чтобы рассказать правду Веронике Неждановой, и тогда, как она рассчитывала, бандиты от нее отстанут. Закончив рассказ, Алена замолчала и долго ждала хоть какого-то ответа. В машине было темно, полная луна лишь слегка подсвечивала темный силуэт мужчины с низко опущенной головой. Не поднимая головы, он хрипло проговорил:

– Получается, дело серьезнее, чем я думал. Бедная Вероника, во что она вляпалась?..

– Ты ее знаешь? – живо заинтересовалась Алена.

– Да. Это моя жена.

Он снова замолчал. Алена притихла, стараясь собраться с мыслями. Почему ее спаситель так переживает? Что может угрожать незнакомой ученой тетке в этом тихом городке? Стас охотится за ней, Аленой, это она – единственный свидетель. Зачем ему Нежданова?

– Ты думаешь, ей угрожает опасность? – не выдержав, подала она голос. – Стас может ее убить?

– Если бы один Стас! – горько усмехнулся мужчина. – Ты сама рассказывала – за тобой охотилось несколько человек. И тот, которого ты называешь Стасом, вовсе не сегодня вечером приехал в город. Он живет в этой гостинице несколько дней, я узнавал. И многое указывает на то, что он работает в милиции.

– Я не знаю, кто он, – тихо призналась Алена. – Подруга, та, которую он убил, говорила, что он волонтер из фонда Фороса. Но с тем же успехом он может работать в московской милиции.

– Понятно, – механическим голосом откликнулся он.

– Но чего мы тут сидим? – спросила Алена. – Надо предупредить твою жену.

– Мне она не поверит, – откликнулся мужчина. – Звони ты.

Алена набрала номер, по которому недавно говорила с Неждановой. Но он был занят.

– Позвони вот по этому номеру. – Незнакомец продиктовал ей номер. – Это телефон портье, я уже знаю его наизусть.

Портье откликнулся сразу. Да, Вероника Нежданова у себя. Сейчас он попробует соединить с ней. Извините, но телефон в номере занят, возможно, уважаемая постоялица с кем-то беседует. Ей что-то передать?