Татьяна каким-то образом переписала с нашего ноутбука запись анализа из генетической лаборатории, которые моему отцу передали по знакомству коллеги. Собственно, никакого секрета в этих данных не было, но невежественная медсестра этого не знала. Она увидела табличку имен пациентов с контрольными суммами их файлов и, возможно, подумала, будто это и есть генетический код. В любом случае она полагала, что этой записи вполне достаточно для шантажа. Она должна была передать записку с кодом соседке, чтобы та послала в случае каких-либо проблем. А для ее братца получение записки с непонятной записью должно было послужить условным сигналом – с Татьяной что-то случилось, пора приезжать!

Татьяна надеялась, что братец озаботится ее спасением, но тому, похоже, не было дела до проблем сестры. А вот позвонить тому, кто втянул ее в авантюру, и потребовать бабла – совсем другое дело.

Так что Ромашов приехал сюда шантажировать нас. Его так или иначе пришлось бы убрать. Но, сделав это с большим шумом, мы достигали нескольких целей.

Во-первых, можно сказать, на глазах у изумленной публики вырезали у него почку, чтобы убедить всех: людей похищают ради органов, все дело в этом. Ни в коем случае нельзя было привлекать внимание к тому, что в городе работает генетик… Эту почку в нужный момент можно было подкинуть тому, кого назначим на роль козла отпущения. А во-вторых, разрезанный на органы Ромашов вызвал возмущение в городе, обличительные статьи в прессе, приехало разъяренное областное начальство – и… Ну что, сама догадаешься, чего мы достигли?

– Нет, не догадываюсь. – Платон все еще не подавал признаков жизни, и я потихоньку начала впадать в панику. – Зачем?

Стас с загадочной полуулыбкой молчал, а я нервничала все больше:

– Стас, но майор Федотов знает, куда мы поехали… Да, я понимаю, ты скажешь, что мы не попали в дом и уехали отсюда, а в городе расстались, но все равно… Разве нас не станут тут искать? Разве не заглянут в этот дом, когда выяснится, что мы с Платоном пропали бесследно?

– Заглянут, – после молчания, показавшегося мне безумно, невероятно долгим, ответил Стас. – Обязательно заглянут, прямо сейчас. Машина только что подъехала, и гость как раз входит в дом. Откроем ему дверь. – Он достал из кармана маленький пульт и нажал пару кнопок. – Прошу вас, майор!

– Ох, и задали вы нам всем жару, Вероника Николаевна! – Майор Федотов удобно расположился в широком кресле и с отеческой улыбкой глядел на меня сверху вниз. – А чего вы на полу-то сидите? Холодно уже, простудитесь. Садитесь в кресло, потолкуем. Вы так и не поняли, зачем убили генерала Нечаева?

– Чтобы освободить вам кресло? – вдруг прозрела я, осторожно поднимаясь с пола и садясь в стоящее рядом кресло. В самом деле, сидеть на полу было не слишком удобно. – Вы боялись, что после отъезда комиссии из области генерал вернется на свою должность?

– Ну наконец-то, дорогая моя! – искренне обрадовался майор. – Я засомневался было в вашей сообразительности. Как же так, думаю, ученый с мировым именем, а таких вещей никак понять не может! За державу, знаете ли, обидно. А я рассуждал просто. Комиссия временно убрала Нечаева с занимаемой должности из-за народных волнений, умело вызванных мною. А потом, когда банду разоблачат и волнения утихнут – так ведь его могли бы и обратно вернуть. А так – нет генерала, нет проблемы. Громкое раскрытие дела припишут мне, я и останусь главной городской властью.

– А если бы на место Нечаева назначили бы другого офицера?

– Кого же? – усмехнулся майор. – У нас в городе кто полковника получит, сразу в область перебирается. Не задерживаются у нас офицеры. Подполковник Черных через два месяца на пенсию уходит, какой из него начальник? Конечно, могли Мишку Малышева на это место сунуть. Он тоже майор, но выслуга чуть больше. Ну что же, тогда мы б и его вслед за генералом отправили. Раз уж пошла такая пьянка, то майором больше, майором меньше… – Он негромко рассмеялся.

– И кто убил генерала?

– Ну вот, а я уже обрадовался, – огорчился Федотов. – Я и убил. Пришел навестить его вместе с другими офицерами и областным начальством, а когда они выходили, попросил разрешения задержаться, чтобы сказать генералу пару слов наедине. Когда все вышли, поднес к его носу открытый на секунду пузырек с эфиром, он заснул, а я поменял в капельнице бутыль. Жаль, что она была не больничная, но времени на поиски нужного пузыря у меня не было, а так вышло даже лучше. Эффектнее. Все это заняло не более двух минут, офицеры еще шли по коридору, когда я их догнал. Никто и внимания не обратил на мою задержку.

– И органы из судмедэкспертизы тоже вы вынесли? – начала прозревать я.

– Ну вот, молодец девочка! – похвалил майор. – Конечно я. Я же был в управлении днем. Спокойно зашел в лабораторию с большой спортивной сумкой, положил в нее контейнер и вышел. Охрана и внимания на меня не обратила – раз зашел, значит, так надо. Тем более пропавших органов-то хватились лишь утром. А ночью была устроена небольшая инсценировка, чтобы все запомнили, когда именно пропал контейнер. Ну, и твоего дружка собирались подставить, конечно.

Словно услышав его слова, Платон зашевелился на полу и открыл глаза.

– Впрочем, это мы еще сделаем, – с удовольствием глядя на него, продолжал майор. – Вот оклемается немного доктор Рыбалко, и устроим громкий открытый процесс. На нем наш доктор скажет, что он – лишь исполнитель. Да, устроил дома подпольную клинику по изъятию органов, но сам только оперировал. Людей не похищал, органы заказчикам не передавал. Руководил процессом «оборотень в погонах», лейтенант Платон Зубарев.

Платон дернулся и попытался сесть, но веревки мешали. Сквозь зубы он процедил:

– Не думаю, что в это поверят.

– Поверят, Платон, как же не поверить? – ласково ответил ему майор. – Ты ведь сам подтвердил свою вину поспешным бегством из города. Узнал, что сообщник арестован, и подался в бега. Еще и влюбленную в тебя ученую даму из Москвы с собой прихватил. – Да-да, Вероника Николаевна, – повернулся он теперь уже ко мне. – Вы сначала пытались обеспечить своему любовнику алиби, а когда он, опасаясь разоблачения, сбежал из города, последовали за ним. Как говорят романистки, погрузились в пучину страсти, совсем голову потеряли. Бывает.

Он ненадолго замолчал, видимо собираясь с мыслями, а затем повернулся к Вадиму.

– Да, пока не забыл, надо сообщение отправить. Телефон ее где? – спросил он. – Давай сюда.

Вадим порылся в моей сумке и бросил майору мой мобильник. Тот ловко поймал его на лету и деловито начал нажимать на кнопки, приговаривая:

– Ага, вот и Роман. Это ведь ваш супруг, верно? Сейчас мы ему эсэмэску пошлем. Мол, прости, дорогой, я от тебя ухожу, теперь я жена Платона. Не ищи меня, я не вернусь. Береги сыновей. Все, посылаю.

Я в ужасе глядела на майора. Нет, в тот момент я думала даже не о Ромке. Но мои дети, мои бедные сыновья…

– Майор, миленький, умоляю, не надо! – взмолилась я. – Не пишите этого. Мои дети будут думать, что я их разлюбила, бросила, что я о них просто забыла… Они же совсем маленькие, каково им остаться без матери и думать, что они ей стали не нужны?! Не надо! Ну вы же не зверь, у вас, наверное, тоже дети есть. Объявите меня убитой или без вести пропавшей. Ну пожалуйста! Я буду послушной, я сделаю все, что вы захотите!