– И что тогда? – проблеял Ксавиус. – Ты хочешь бросить мне вызов, легат?

– Тишина, – спокойно приказал Белиал и подошел к Аваддону.

Несколько секунд, растянувшихся в вечность, великий князь молча смотрел на легата, не смевшего поднять голову. Смотрел, изучая, оценивая, взвешивая слова – словно сканировал каждую клетку его мозга, считывая информацию, выискивая потайные замыслы и скрытые мотивы.

Все это время царила мертвая тишина. Даже торжествующие проклятые инквизиторы задержали дыхание.

– Поднимись, старый друг, – наконец ласково произнес Белиал. – Ты прав. Победы есть победы, с Врагом они добыты или усилиями лишь демонов. А если кто-то забыл… – Белиал повысил голос, нотки стали угрожающими. – До Великого исхода благословенный народ Андары, противостоя захватчикам, никогда не отказывался от помощи других племен! Да, Упорядоченное – Враг, враг Хаоса, но мы – не Хаос! Мы есть демоны, и в конце концов добьемся своего и сумеем жить без хао!

Мое сердце снова забилось, я опять обрел способность двигаться.

– Вставай, Хаккар! Вставай, Враг! – призвал меня Белиал. – Закончим церемонию награждения, а потом мы втроем, я, ты и Аваддон, поговорим…

И в этот момент все пришло в движение. От меня не укрылось, как нервно дергался хвост Ксавиуса, как с каждым словом князя мрачнели лица инквизиторов. Сигналом им стал момент, когда Белиал освободил меня.

Меня снова загнали в стан, в который раз обесценивая читерские характеристики и блокируя таланты. Ксавиус и Баал, стоящие по разные стороны от Белиала, одновременно сделали выпады в его сторону, и – я не поверил своим глазам! – ткань пространства затрепетала, в ней появились микроразрывы, откуда, как кровь из раны, вытекли струйки абсолютной черноты. Повинуясь воле заговорщиков, они обрели форму сотен черных лезвий, роем обрушившихся на Белиала.

– Как вы посмели? – взревел Аваддон, по нему побежали огненные сполохи, глаза разгорелись адским огнем.

Он вертелся вокруг своей оси как крупный хищник, которого окружает стая псов – демоны Проклятой инквизиции. Они бросились на Аваддона, когда все лезвия, кроме одного, исчезли, не долетев до не шелохнувшегося Белиала.

Единственный клинок оказался обманкой – царапнул князя по лицу и развернулся так, что Белиала накрыл странный цилиндрический купол, в полупрозрачных стенках которого мельтешили черные точки.

Остальные инквизиторы в это время скрутили Аваддона. Как бы ни был могуч бывший генерал, но все проклятые инквизиторы ему мало уступали. Даже Данталиан, у которого в альтернативной реальности было лишь девять красных звезд, в этой ветке имел все двенадцать.

– Умно… – донесся приглушенный голос Белиала. Казалось, он не удивлен и спокоен. – Скрыть Стилет вечного заточения, замаскировав в рое Хаотического шквала клинков… Использовать мою же собственную божественную кровь, чтобы активировать его… Последний раз я видел этот артефакт Ушедших у Люция тысячу веков назад. Мой собрат как-то участвует в вашем маленьком перевороте?

– У нас огромные возможности, Белиал, – сообщил Ксавиус без нотки хвастовства.

– У вас?

– Да ты совсем завшивел в своем логове, князь, – сплюнул генерал. – Да, у нас! Догадываешься, у кого?

– Ваши маленькие развлечения меня не беспокоили, если ты о своей принадлежности к хаоситам, – ответил Белиал. – Но признаю, был не прав. Стоило развоплотить всю вашу верхушку, пока это не зашло так далеко.

– О, это зайдет еще дальше, – проблеял Ксавиус. – Этот день войдет в историю!

– И почему же именно сегодня?

– Белиал, ты знаешь почему, – проворчал Баал. – Прости, повелитель, но чествовать Врага – это перебор даже для тебя. Это стало последней каплей!

– А вы уверены, что другие князья вас поддержат? – задумчиво поинтересовался Белиал.

– Люций с нами, – кивнул тиран. – Диабло и Азмодан повозмущаются, конечно, но не посмеют нарушить Закон невмешательства. Как там?

– Дела одного доминиона не касаются другого доминиона… Хм… – Белиал усмехнулся. – Знал бы я последствия, когда предлагал этот закон после Великого исхода… Закон писался для князей, не для вас.

– Мы знаем, – сказал Рофокал. – Нарушить его – подорвать основы Преисподней! Иначе бы не осмелились, но нет большего счастья осознавать, что Старый никому не нужный бог коварства и обмана провел сам себя! Наконец-то демоны отринут твое владычество и придут к истинному покровителю – к Хаосу!

– Успеем еще наобщаться с Белиалом, – рокотнул Баал. – Давайте, тащите Врага в мою лабораторию.

– А с этим что? – спросил кто-то из инквизиторов, указывая на Аваддона, оплетенного пульсирующими и будто бы живыми жгутами.

– Хотелось бы просто развоплотить, – проблеял Ксавиус, – но лучше устроить публичный суд. Народ должен знать, что их «герои» Хаккар и Аваддон – всего лишь Враг и предатель…

Оттуда, где лежал Аваддон, скрытый инквизиторами, донесся крик:

– Хаккар! Круг! Требуй поединка правоты! Враг имеет право освободиться, если…

Вопль Аваддона оборвался. Баал приблизился ко мне, ощерился:

– Что ж, Враг, вижу, вы с предателем спелись. И он прав, ты можешь потребовать поединка правоты, это древний закон времен Андары. Взятый в плен враг – доказательство силы демона, пленившего его. Однако пленение должно быть честным, и если враг считает иначе, он может вызвать демона в Круг. – Баал обернулся к другим заговорщикам. – Что, ребята, кто обездвижил Врага и заблокировал его способности?

– Это сделал я, – ответил Ксавиус. – И готов ответить на требование.

Сатир приблизился, глумливо посмотрел в глаза. От него воняло чем-то едва ощутимым, сладковато-приторным. Видимо тем самым широко рекламируемым в Рубиновом городе спреем для рта, «Признаком вашей силы и власти».

– Ну же, вонючка! Бросай вызов! Ну?

Он явно издевался. Во власти его блокирующей способности я не мог даже ворочать языком, не то что говорить.

– Ы-а… у-а-ю… е-я…

– Что? Что ты сказал, Враг? – продолжал глумиться Ксавиус. – Не слышу! Не понимаю! Говори четче и внятнее!

Усмехнулся Данталиан, а следом расхохотались остальные. Поулыбавшись, Ксавиус врезал мне в подбородок. Мир замелькал: потолок-пол, потолок-пол.

– Вот твой поединок правоты, Враг! – донеслось вслед.

Я летел кувырком, пока не натолкнулся на стену, в глазах потемнело от боли, а когда разлепил веки, я висел в полуметре над поверхностью.

– А вообще, не много ли чести для Врага под шкурой вонючего тифлинга? – продолжал Ксавиус. – Напомню, что Хаккар все еще центурион… нет, первый трибун пятого легиона! Моего легиона! А в этом случае все иначе, ведь только легат первого легиона может бросить мне вызов!

– Вы правы, генерал! – воскликнул бес Рофокал. – Главное, хе-хе, не увольняйте Хаккара, пока он не окажется в пыточной Проклятой инквизиции! А потом Враг может требовать каких угодно поединков. С расчлененным телом-то! Ха-ха-ха!