Она беззастенчиво врала — здесь было не больше тридцати пяти

— Э… — неуверенно произнес Чак. — Вам не кажется, что здесь немного мало песка?

— Ох, простите ради Бога! Это гири, которые я держу для половых гигантов. Подождите, сейчас я возьму настоящие. — Она открыла шкафчик за спиной, достала другой набор разновесов и продолжала отмерять золото порциями по сто долларов до тех пор, пока не взвесила все. Груда оказалась впечатляющей.

— Возможно, вам покажется странным, что я держу при себе так много золота. Но я пережила все потрясения после Происшествия, и я теперь не доверяю банкам.

Чак потер переносицу.

— Милая леди, вы меня спасаете, — сочувственно пробормотал он. — И мое богатство, — добавил он, чуть усмехнувшись. — Но у меня остается еще одна небольшая проблема, — он мотнул головой в сторону мешков с песком и слитками, разложенных по прилавку. — Не могу же я пройти через Врата Дикого Запада с этим на виду у всех? Мне надо производить впечатление человека, который много месяцев добывал все это на месте. У вас не найдется какой-нибудь кожаной сумки в стиле того времени, чтобы я смог погрузить это в нее?

Голди улыбнулась самой своей (как ей, во всяком случае, казалось) очаровательной улыбкой.

— У меня есть как раз то, что вам надо. Пара переметных сум, которую захватил из Нижнего Времени один из моих агентов. Для вас — бесплатно. Сейчас принесу.

Она снова скрылась в задней части своего магазина.

Чак испытывал сильное искушение стянуть свои купюры обратно — они до сих пор лежали на прилавке, — но он не хотел рисковать. Мало ли что, зачем ему арест по возвращении? Его поддельная карточка была безупречна, но к чему рисковать зря? И потом, если его босс поймает его за небольшими приработками на стороне, это может повредить его здоровью. Необратимо повредить.

Они с Голди завершили свои дела рукопожатием, и Фарли отправился в ближайшую уборную переодеться, переложить тяжелые мешки с золотом в свою сумку и поправить тогу перед зеркалом. После этого он вернулся к Маркусу, терпеливо поджидавшему его с багажом. Он улыбнулся ему и направился к пандусу.

Ко времени, когда Голди поймет, что ее обманули, и побежит жаловаться, его давно уже не будет здесь. Чак расхохотался, и раб, которого он приобрел несколько лет назад, удивленно посмотрел на него. Да, дорого бы он заплатил, чтобы посмотреть на ее лицо под этими дурацкими пурпурными волосами. Дилетанты! Продолжая усмехаться, он сунул свою карточку с фальшивым именем в контрольный автомат, получил ее обратно с проставленными на ней датой и временем отправления и махнул рукой Маркусу. Молодой человек поднял багаж и следом за ним зашагал в отверстие, разверзшееся в бетонной стене Восемьдесят Шестого Вокзала Времени.

* * *

Не в состоянии выйти из квартиры, так ему было плохо, Скитер, перебирая возможности получения незаконной прибыли до выздоровления, вдруг наткнулся на ответ. Что-то из того, что говорил как-то Маркус, вдохновило его как раз тогда, когда он больше всего в этом нуждался. Он все еще мучился похмельем, и на затылке, там, куда саданул его Фарли — или это был кто-то другой? — вздулся болезненный желвак. И еще его начинало поджимать время. Поэтому он без лишнего шума купил в разных местах партии маленьких стеклянных пузырьков, пробок и бумажных ярлычков, заказав их через компьютер и попросив немедленно доставить их к нему на дом. Когда все наконец прибыло, Скитер занялся делом, надписывая от руки ярлычки и наклеивая их на закупоренные пузырьки. В пузырьках была вода из-под крана, чуть подкрашенная чернилами. Чем дольше он подсчитывал потенциальные доходы от патентованного медицинского бизнеса, тем больше повышалось его настроение, несмотря на головную боль и похмелье от переизбытка алкоголя в сочетании с переизбытком хлороформа. На ярлыках восхитительным, стилизованным под античный шрифтом (среди прочих, скажем так, необычных талантов Скитера была и способность подделывать почти любую подпись, которую он видел хотя бы раз) значилось:

Чудодейственная вода — прямо из Нижнего Времени!

Знаменитые источники Катерета!

В ваших руках пузырек чудесной истории Галлии Коматы 47 г. до н. э.!

Тысяча страстных ночей гарантируется с самым сильнодействующим приворотным зельем древнего мира!

Денег на это ушло всего ничего, а толпа туристов из Верхнего Времени доверчивостью не уступала фермерам из Айовы девятнадцатого столетия. И уж наследники оккультистов двадцатого века — те наверняка с руками оторвут его «лекарство». Как наглядно демонстрировал киоск Йаниры Кассондры, они купят все, и тем охотнее, чем сомнительнее товар — особенно если он намекнет на то, что зелье не только разлито в Галлии Комате, но вода знаменитого источника пенилась в свое время в священных реках погибшей Атлантиды. Он наклеил еще один ярлык, размышляя над тем, сколько брать за флакон. Десятку? Двадцатку? Полтину? Блин, найдутся дураки, готовые выложить хоть сотню.

Напевая негромко песенку, которой его обучила престарелая мать Есугэя Доблестного, воинственную и беззаботную одновременно, Скитер был счастлив так, как может быть счастлив любой изгнанник-якка, когда ему очень, очень больно. Ему осталось промаркировать всего несколько пузырьков, когда кто-то настойчиво позвонил в дверь. Охая, добрел он до двери и заглянул в дверной глазок.

— Что? — Он открыл дверь и обнаружил за ней Йаниру Кассондру, буквально заламывающую руки. — Йанира! Что ты здесь делаешь?

Он впустил ее внутрь. По бледным щекам и посеревшим губам ее катились слезы, и это потрясло его до глубины души. Дверь за его спиной мягко щелкнула, но он был настолько шокирован, что даже не подумал задвинуть щеколду. Йанира вцепилась в его рукав.

— Молю тебя, ты должен помочь ему!

— Кому? Йанира, да что случилось?

— Скитер, он ушел с тем ужасным человеком, и я не доверяю ему, и это твоя вина, что он пошел с ним…

— Ох, помедленнее. Пожалуйста. Так кто пошел и куда?

— Маркус! В Рим! — слова давались ей с трудом.

Скитер зажмурился.

— В Рим? Маркус отправился в Рим? Но это же бред какой-то. Маркус ни за что не вернется в Рим.

Ногти ее впились ему в ладонь.

— Его проклятый хозяин вернулся! Ты же знаешь, какой он гордый, как хотел вернуть этому человеку те деньги, за которые тот его купил, чтобы освободиться от этого долга!

Скитер кивнул, совершенно не понимая, что все-таки произошло.

— Но ему должно было хватить. Я хочу сказать, я знаю, что завести второго ребенка стоило вам больших денег, и потом еще эта лихорадка, которую подцепила маленькая Артемисия, когда этот кретин-турист занес ее сюда, но я ведь дал ему деньги из своего выигрыша…

— Вот в этом и дело! — вскричала она. — Он узнал, как ты получил их, и вернул их обратно!