«Соня, у меня дурные предчувствия. Если мы не вернемся, пропадем без вести, отнеси камни Айзу и расскажи принцип работы. Целую, папа».

Граф Айз — первый заместитель начальника службы безопасности Кронийской империи, человек чести. Он бы с легкостью вытащил родителей и брата. А я… я лишила их верного шанса.

Ох и глупая я, глупая гусыня…

Сидя на полу возле дорожного сундука, ругаю себя последними словами. И одновременно оправдываю. Ну откуда я могла знать, что мешочек подписан? Ладно, буду честной: я могла это предположить.

Что ж, теперь поздно переигрывать. Нет гарантий, что я доберусь в столицу с земель приграничья без приключений. А связаться с безопасником, не выезжая из Вышеграда, не сумею, даже не представляю, как это сделать!

Поэтому придется ставить на Каррая.

Место для тайника выбираю за будкой Малыша. Убедившись, что Совкины крепко спят, а в радиусе двадцати метров нет живых существ, кроме пса, заклинанием для отогрева замерзшего пациента растапливаю снег. Затем уже привычным «sectis» аккуратно вспарываю травяной покров и заледеневший грунт. Камни, перестраховываясь, прячу в стеклянном флаконе с хорошо притертой пробкой. Надеюсь, артефакты перезимуют удачно.

Вернув пласт земли на место, присыпаю его снегом. Более надежно укроет метель, которая не прекращается.

Может быть, поступаю глупо и следовало бы перекинуть всю ответственность на плечи специалистов. Да, граф Айз возьмется вытаскивать изобретателя. Но за помощь государственных служб придется расплачиваться, тогда как отец не хотел отдавать автотелепорты императору.

После определенных событий папа считает, что правитель Кронии не вправе занимать трон, — слишком слаб духом. А усилить слабака — значит, превратить его в злопамятного монстра, настроенного на разрушение.

Ох, какие кощунственные мысли лезут в голову… Это родители могут тихонько ругать императора, нам же с Мирнаном велят его уважать, но на расстоянии. Пристальное внимание правящего рода обычно доводит до беды.

Пока настаивается противопростудный чай, принимаю важное решение, давно подсказанное Мелиссой Вогар. Я попрошу две сотни златников у дяди Энтоля. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что… Нет! Скажу как есть. Устала врать и выкручиваться. Пусть знает, что у отца есть новое изобретение.

Нет, нельзя. Раз уж не получилось связаться с графом Айзом, то и дядьке нечего узнавать такое. Что-нибудь придется наплести…

Дядя Энтоль — светский человек, спать ложится под утро. И я отправляю через почтовую шкатулку послание, надеясь получить ответ в лучшем случае завтра-послезавтра.

Мне нужна его финансовая помощь, сама я не соберу необходимую сумму выкупа, а быть должной Карраю… нет, не смогу.

А еще я не смогу выполнять поручения Фликса, главного источника моего дохода. Ведь, заселившись в общежитие, я больше не сумею свободно выходить в город. Чтобы покидать кампус, нужно разрешение куратора или преподавателя профилирующей дисциплины — целителя, зельевара или травника. Впрочем, мне добро может дать теперь и тренер «Аквилона», только как объяснять, зачем мне в город? Иду сражаться с муравьями на складе какого-нибудь купца? Или спешу — упаси Создатель от разоблачения! — в бордель?

Вывод: необходимо поговорить с мэтром. Я больше не смогу бежать по первому его зову. И у него нет причин для шантажа — целитель Зеймор снял часть запретов на самостоятельную практику.

Перед тем как лечь в постель и погасить «светляк», заглядываю в почтовую шкатулку. А вдруг?..

И этот «вдруг» случается. Шкатулка не пуста!

Золото ослепляет, затмевая собой записку, — и, позор мне, я сначала считаю монеты, только затем обращаю внимание на послание.

Когда писала, что на выкуп родителей и Мирнана из плена орохоро мне нужны две сотни златников, я не сообщала о камнях автотелепорта, нет. Я пообещала дяде, что дам расписку с магической клятвой, что верну деньги. И готовилась к затяжным беседам в письмах, при этом надеясь, что об изобретении все-таки не придется рассказывать.

Но, как говорит Мелисса Вогар, что-то большое откинуло копыта в лесу: дядя Энтоль мне верит сразу и высылает запрошенную сумму. Нет, даже больше! Двести двадцать златников!

Я долго прыгаю по комнате. Только устав, читаю ответ.

«Соннэя, малышка, не лезь никуда! Если уверена в найденном проводнике, отдай ему деньги, но сама не лезь…»

Ох, святая Виржия… Смахиваю слезы с ресниц. Неожиданный поступок родственника трогает до глубины души. Дядя переживает. Неужели его мучает совесть, что тогда не помог, когда сбежала от Шелейских? Ему стыдно, все-таки он неплохой человек.

«…Я волнуюсь, что ты можешь угодить в беду. Михал убьет меня, если с тобой что-то случится. Соннэя, ты в Вышеграде? В безопасности сейчас? Если нужны еще деньги, дай знать».

Растроганная заботой, спешу успокоить родственника:

«Да, я в Вышеграде, мне ничто не угрожает. Не волнуйся, денег теперь точно хватит».

Шкатулка мелодично звякает, сообщая, что мое послание отправлено.

И тут меня бросает в жар. После озарения.

Это не дядя! Я переписываюсь не с дядей!

Я четко и ясно понимаю: я — дура! И я переписываюсь не с дядей…

Почерк его, но стиль письма — нет…

Какая же я дура… Глупая гусыня!

Внезапный приступ щедрости, да еще златники сверх той суммы, которую я просила, ослепили. Я сразу не отметила, что Энтоль обращается полным именем вместо сокращенного домашнего варианта «Соня». «Малышка» вместо привычного снисходительного «дитя»… Пишет, что Михал убьет его, хотя боится только мою маму…

Дрожащими пальцами открываю шкатулку, когда в нее приходит ответное послание.

«Соннэя, где ты остановилась в Вышеграде? Я бросаю все дела и еду к тебе. Вместе мы найдем родителей, ты больше не будешь одна».

О да, найдем! Теперь я могу поклясться, что знаю имя того, кто диктовал дяде Энтолю текст посланий.

Ох, а ведь родственник старался дать знак, что это не он… А я не заметила! Шэйш!

Кусая губы, горячечно думаю, как исправить совершенную глупость.

Ничего не придумав, быстро пишу:

«Эрд Лардо, что будет с дядей Энтолем? Если вы причините ему зло, я сделаю все, чтобы желаемое не попало в ваши руки. Я выйду замуж за первого встречного, и тогда Ирдия потеряет шанс заполучить патент на изобретение».

Глупость написала, но это я пойму немного позже.

А сейчас голова кружится, горло стискивает ужас, меня бросает то в холод, то в жар.

Звук полученной корреспонденции.

«Не глупите, эрдесса. Выйдете замуж — станете вдовой».

В глазах темнеет. Все-таки Лардо. А об участи дяди ни слова…