Танака располагал эсминцами «Наганами», «Таканами», «Оясио», «Куросио», «Кагэро», «Макинами», «Кавакадзэ», «Судзукадзэ». У адмирала Райта были тяжелые крейсера «Миннеаполис», «Нью Орлеанс», «Пенсакола», «Нортгемптон», легкий крейсер «Гонолулу», эсминцы «Флетчер», «Дрейтон», «Мори», «Перкинс», «Лэмсон», «Ларднер».

В 21.40 японские корабли увидели остров Саво, и в это же время ОС 67 вошло в пролив Ленго. Оно также шло кильватерной колонной, причем эсминцы авангарда находились в 4000 ярдов впереди крейсеров, однако Райт допустил грубую ошибку. Он не стал выдвигать радиолокационный дозор, как это предусматривалось планом Кинкейда.

В 22.40 японские эсминцы уже шли южнее Саво, примерно в 3 милях от берега Гуадалканала, пока соединение Райта выходило из пролива Ленго на печально известный участок акватории, получивший название «Железное дно». Райт совершил еще несколько мелких ошибок, еще больше осложнивших его положение. Головные эсминцы сместились чуть влево, выйдя на крамбол флагманского крейсера, а сами крейсера растянулись строем пеленга. Совершать такие маневры неопытным соединением было более чем рискованно, что и подтвердилось в ближайшее время.

В 23.06 радар SG на «Миннеаполисе» обнаружил две цели на расстоянии 23 000 ярдов. Райт начал перестраивать корабли в единую колонну, а отметки на экране радара уже стали плодиться, как кролики, – их уже стало то ли 7, то ли 8. Тем временем обе японские группы снабжения разделились и направились к местам выгрузки, снизив скорость до 12 узлов. Казалось, в руках у американцев находятся все козыри, однако в 23.12 «Таканами» обнаружил прямо на востоке американские корабли и сообщил адмиралу, остальные эсминцы подтвердили это сообщение. Танака немедленно приказал прекратить разгрузку и атаковать противника. Транспортная группа впала в легкое замешательство, какие-то эсминцы все-таки сбросили бочки, какие-то – нет.

А далее все пошло по накатанным рельсам. Американская колонна повернула на новый курс, эсминцы развернули торпедные аппараты на левый борт, и командир «Флетчера» в 23.15 запросил разрешение атаковать. Хотя дистанция к этому времени составляла всего 7000 ярдов, адмирал Райт заколебался и ответил: «Расстояние до «призраков» пока еще слишком велико». Когда капитан 2-го ранга Коул ответил, что расстояние нормальное, Райт снова погрузился в размышления, которые длились до 23.20, в скоротечном ночном бою такое непозволительно. Поэтому, когда Райт разрешил стрелять, японские эсминцы уже находились позади траверза «Флетчера», и благоприятная возможность была упущена.

«Флетчер», «Перкинс» и «Дрейтон» все-таки выпустили несколько торпед, а когда адмирал приказал открыть огонь, начали стрельбу осветительными снарядами и сразу отвернули в сторону острова Саво, чтобы не мешать своим крейсерам. Адмирал Райт позднее рапортовал: «Начался короткий, но жестокий бой». «Миннеаполис» дал первый залп в 23.21, а к 23.25 пустили в ход главный калибр и все остальные крейсера, причем снова свидетели отмечали, что 152-мм орудия «Гонолулу» прямо-таки окутались мерцающим сиянием. Американцы были убеждены, что засыпали неприятеля шквалом снарядов, впрочем, в море места много…

Большая часть американских снарядов досталась несчастному «Таканами», который находился ближе других к противнику. В считаные минуты он превратился в пылающую развалину, погибли командир дивизиона и командир корабля, но, как ни странно, 48 человек команды все-таки спаслись и даже добрались до берега Гуадалканала. Между прочим, эсминец даже успел выпустить торпеды. Но главное – «Таканами» отвлек на себя все внимание противника, что позволило остальным эсминцам действовать без помех.

Американцы даже не увидели толком транспортные группы, лишь какие-то неясные силуэты, мелькавшие на фоне берега, хотя замыкавший американскую колонну эсминец «Ларднер» и выпустил наугад 5 торпед. Ответный удар японцев был гораздо более эффективным. Впрочем, действия эскадры адмирала Танаки также отличались изящным беспорядком, что не удивительно в ночном бою. Первым на обратный курс повернул флагманский «Таканами», причем он выполнил поворот вправо и в 23.22 начал ставить дымовую завесу. Следовавшие за ним два эсминца повернули влево, и в 23.23 «Судзукадзэ» выпустил 8 торпед, целясь по вспышкам выстрелов.

Во многом успехом боя Танака был обязан хладнокровию командира головного дивизиона капитана 1-го ранга Сато либо его растерянности – каждый пусть судит сам. Он спокойно проследовал прежним курсом с умеренной скоростью, пропуская мимо себя американские крейсера, а потом чуть довернул в сторону противника. В 23.28 его дивизион начал стрелять торпедами, причем каждый корабль пускал столько торпед, сколько считал нужным его командир. После этого дивизион повернул на обратный курс, причем «Макинами» и «Кагэро» повернули вправо, а «Куросио» и «Оясио» – влево. Вот именно это и вызывает определенные сомнения в идеальных действиях японцев, всего же за последние 10 минут эсминцы Танаки выпустили 44 торпеды, но его эскадра следовала 4 отдельными отрядами.

Адмирал Райт уже совсем было собрался отвернуть в сторону, так как расстояние до противника сократилось до 6000 ярдов, как в 23.27 первые японские торпеды прибыли к цели, и оказался ею как раз флагманский «Миннеаполис». Он получил 2 попадания в носовую часть либо с «Судзукадзэ», либо с «Таканами», которые стреляли первыми. Сдетонировала цистерна с авиабензином, расположенная перед башней № 1, потом последовал взрыв в котельном отделении № 2. На крейсере вспыхнули сильнейшие пожары, вся носовая часть впереди башни надломилась и нагнулась вниз. Крейсер потерял ход, три кочегарки были затоплены. Однако американские команды многому научились за время боев возле Гуадалканала – уже через 4 минуты пожар был потушен, а крен снизился до 4 градусов. Хотя «Миннеаполис» потерял ход, гибель кораблю уже не грозила.

Следующая торпеда из того же залпа примерно через полминуты попала в «Нью Орлеанс». Экипаж крейсера едва успел ужаснуться столбу пламени, поднявшемуся над «Миннеаполисом», как их корабль постигла та же участь. Снова торпеда попала в носовую часть, и снова взорвалась цистерна с бензином, но вместе с ней взорвались и погреба. Все, что находилось впереди башни № 2, просто исчезло. Оторванная носовая часть беспомощно продрейфовала вдоль левого борта «Нью Орлеанса» и вскоре затонула. Корабль еще успел повернуть вправо, после чего рулевое управление отказало.

Командир «Пенсаколы» капитан 1-го ранга Лоув организовал весьма своеобразную систему управления кораблем, отправившись на верхний мостик, а непосредственное маневрирование осталось в руках старшего помощника капитана 2-го ранга Килера. Ни к чему хорошему все это привести не могло. Когда Килер увидел, что «Миннеаполис» и «Нью Орлеанс» получили попадания, он решил обойти поврежденные крейсера, но совершил при этом грубейшую ошибку, повернув влево, в результате чего силуэт «Пенсаколы» ясно обрисовался на фоне горящих крейсеров. А ведь американцы предполагали наличие крейсеров в составе японской эскадры! В этом случае маневр Килера мог стать роковым – вспомните Саво.

Но сразу после этого Килер совершил вторую ошибку – он вернулся на прежний курс, и в 23.39 «Пенсакола» получила торпеду под грот-мачту. Была потеряна связь, отказало рулевое управление, оторван левый внешний вал, но что гораздо хуже – в заднее машинное отделение выплеснулся поток горящей нефти из разорванных цистерн. Грот-мачта превратилась в фантастический факел. Крейсер получил крен 13 градусов.