– Ты его тоже не видел, Вин?

– Нет, со вчерашнего дня, – ответил он.

– Хорошо, спасибо, – проговорила я и нажала «отбой».

Я уставилась в пол, внутри возникло странное чувство.

Я прождала Акселя в студии несколько часов, но он так и не появился. Я пыталась позвонить ему на мобильный, но, должно быть, аккумулятор разрядился. Вин его не видел, так что я предположила, что он в доме Остина.

При мысли о том, как нервничал Аксель, собираясь рассказать братьям о выставке, о скульптурах… о своих занятиях в последние годы, по губам скользнула легкая улыбка. В сумочке лежали их приглашения на завтрашнее открытие, по одному для Остина, Леви и Лекси. Они должны там быть. Но я все еще сомневалась, придет ли Аксель. Вероятно, нет. Он по-прежнему не хотел, чтобы люди знали о нем. Но родные Акселя обязаны увидеть его творения… В конечном счете, именно они послужили ему источником вдохновения.

Через несколько минут я свернула на подъездную дорожку у дома Остина и припарковала машину. Я постучала в дверь. Мне пришлось немного подождать, стоя под дождем, прежде, чем Остин открыл.

Я быстро проскочила в коридор, отряхивая плащ.

– Там чертовски сыро! – воскликнула я и, наконец, посмотрела на Остина.

Он выглядел бледным, в глазах его застыла печаль.

– Ты в порядке, Ост? – спросила я, взглянув наверх.

По лестнице спускался Леви с покрасневшими глазами.

Внутри у меня все упало.

– Что? – прошептала я. Из кухни появилась Лекси. – Что случилось? Где Аксель?

От устремленных на меня взглядов по спине пробежала дрожь. Остин положил руку мне на плечо.

– Он не такой, как ты думаешь, Эл. – Голос его звучал хрипло, будто бы парень проплакал несколько часов подряд.

Я взглянула на всех троих и спросила:

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Об Аксе, – произнес Остин. – Он снова продавал наркотики.

Я ощутила, будто из-под ног исчез пол.

– Что? О чем ты, черт возьми, говоришь? Он больше никогда к этому не вернется, – проговорила я.

Остин покачал головой.

– Прости, Эл, но это правда. Я тоже не хотел верить. Но я пошел на рыбный рынок, где он работал по условиям досрочного освобождения. Там о нем даже не слышали. Он лгал, Эл. Все это время.

– Нет! – Я замотала головой, пытаясь представить, что случилось здесь сегодня днем. Остин поднял руку.

– Я нашел в его комнате пакетик с наркотой, Эл! Он торговал дурью с тех пор, как приехал сюда. И, что еще хуже, принес эту дрянь в мой дом. Я попросил его уйти. Хватит с меня этого дерьма. Я больше не допущу, чтобы мою семью вовлекли в подобную жизнь.

Я ощутила, как в груди поднялась смесь страха и сочувствия. Я закрыла рот рукой.

– Ты… попросил его уйти? – Остин кивнул. – А вы хоть поговорили с ним? Дали возможность объяснить насчет наркотика, рынка? – Остин смотрел в пол. Когда я взглянула на Леви, тот тоже опустил голову. – Нет, правда ведь? – произнесла я.

Глаза наполнились слезами. Боже, Аксель пришел сюда сегодня, чтобы рассказать о скульптурах, а они вышвырнули его и обвинили в торговле наркотиками, поскольку нашли проклятый пакетик… который он купил лишь потому, что тонул в этой новой жизни… когда братья отвергали его, как и я.

– Господи… – воскликнула я и прижала руку ко лбу. Остин шагнул вперед, но я отступила. – Где он сейчас? Я весь день не могла с ним связаться.

На лице Остина промелькнуло беспокойство, впрочем, тут же сменившееся каменным выражением.

– Я сказал ему уйти. Он послушался. Он даже не забрал свои вещи, просто сорвался с места и убежал, – пояснил он. У меня перехватило дыхание. – Эл, он не появится в ближайшее время. Он всегда так поступает, когда все летит к чертям. Просто сбегает.

Во мне вскипел гнев, и я попятилась к двери.

– Вы даже не представляете, – в отчаянии проговорила я, – понятия не имеете, что он для вас сделал. Вы не знаете, скольким ему пришлось пожертвовать, и как сильно он изменил свою жизнь.

Услышав мои слова, Остин нахмурился. Но прежде, чем он успел что-то сказать, я полезла в сумочку и вытащила приглашения. Если Аксель не смог рассказать братьям о своем занятии, это сделаю я.

Бросив приглашения на стоящий сбоку столик, я по очереди посмотрела на каждого из них и сказала:

– Приглашения на открытие выставки завтра вечером. Вы должны прийти.

Остин покачал головой. Лекси подошла ближе и встала рядом с ним.

– Эл, я правда счастлив и горжусь тобой, но, черт возьми, не думаю, что сейчас подходящее время…

– Вы должны прийти, – прерывая его, повторила я, и Лекси нахмурилась.

– Почему, Элли? – спросила она, и мой гнев немного утих. Черт, не стоило злиться на Лекси. Она не сделала ничего, лишь приняла Акселя в своем доме. Хотя уж у нее-то были причины его отвергнуть.

– Пожалуйста, Лекс. Просто будьте там… Вам нужно кое-что увидеть.

Сунув руку в карман, чтобы достать ключи от машины, я повернула дверную ручку. И в этот момент Остин проговорил:

– Я знаю, он тебе нравится, Эл. Но Аксель всегда был таким. Тянулся к темной стороне жизни, к запретному дерьму. Мне жаль, что во всем этом пострадала и ты.

Я обернулась и, недоверчиво взглянув на Остина, ответила:

– Он мне не просто нравится, Остин. Я по уши в него влюблена. Он во всех смыслах изменил мою жизнь к лучшему. Очень жаль, что ты ослеплен его прошлым и не видишь, каким достойным человеком он стал. – Постучав рукой по приглашениям, я напомнила: – Приходите завтра вечером.

Бросившись к машине, я достала мобильный и вновь набрала номер Акселя. Сразу же включилась голосовая почта. Я нажала «отбой» и уставилась в мокрое лобовое стекло.

Слезы бежали по щекам, от тревоги дрожали руки. Закрыв глаза, я откинулась на спинку сиденья и прошептала:

– Аксель… куда, черт возьми, ты подевался?

* * *

Следующим вечером я стояла в туалете музея, разглядывая себя в зеркало. Я выглядела бледной и усталой; и ощущала, будто сердце мое разбилось вдребезги.

Аксель так и не появился. Становилось все очевидней, что он таки уехал. И на самом деле меня бросил. Отчасти я в это не верила. Он не мог просто так уйти. Хотя Остин и Леви утверждали, что для него это обычное дело. Но ведь Аксель любил меня… И не оставил бы.

Но другая часть меня твердила, что это вполне правдоподобно. Братья снова отвергли его. Конечно, он не захотел остаться. Сколько может человек терпеть подобное отношение к себе? Но я думала, что он, по крайней мере, мог бы позвонить. Сказать, что ненадолго уезжает, любит меня и в скором времени ко мне вернется.