А можно ли как-то инициировать способности Видящего у тех, у кого нет задатков, потенциала? Маловероятно, крайне маловероятно, ответил Профессор. Ни у кого пока не удавалось. Хотя и эту тему давно изучают. Но это евгеника, и к ней в Конторе относятся неоднозначно.

— Вадим! — Галина осторожно потормошила его. — Мы приехали. Задумался?

— Есть немного, — согласился Вадим. Последовало короткое путешествие в лифте, и — этот момент Вадим не успел понять — они уже летят вертолётом. Так всё стремительно!

— Прибыли, — указал Травматург. — Развалины вон там. Туда мы дойдём пешком.

* * *

— Мы изучили место встречи, — сказала Агата. — Там нет ничего, что мы видели в моргах. Ничего металлического вообще, кроме железобетонных панелей, естественно. Интересно будет посмотреть, как они туда прибудут. В самой точке никого не оставили, только за пределами зоны отчуждения.

— Понял, твой временный штаб на связи, — кивнул Колосов. — Проверь ещё раз свой костюм до начала операции. И полная тишина в эфире на время её проведения. Полицейских частот тоже касается.

— Да-да, инструкции я помню, — улыбнулась Агата. Дима так и не отучился от роли Капитана Очевидность — но в их профессии это скорее достоинство. — Всё по инструкциям. До связи.

И отключилась. Никаких «пожелайте мне удачи» и всех прочих суеверий. За Агатой такого никогда не водилось.

— Чую, Сергеич, сегодня нам снова нос утрут по полной, — высказался Панкратов. — Они, конечно, умеют действовать чётко и грамотно — сколько раз уже видели. Но сегодня нам точно покажут, что мы им в подмётки не годимся.

Колосов пожал плечами. Покажут и покажут. Не в первый раз сталкиваться с тем, что по всем представлениям о физике и прочей точной науке не имеет права на существование. И ничего, справлялись.

* * *

Не зря их нарядили в бурнусы — сразу ощущалось, что пустыня. То, что это Египет, им сказали буквально перед тем, как выйти из вертолёта.

Судя по палаточному городку неподалёку и специфическому пейзажу, здесь работают археологи. Настоящие. И они ожидали своих гостей — особо не удивились. Травматург тут явно за старшего: поздоровался (рукой в перчатке) с пожилым седовласым человеком, о чём-то вкратце поговорил, указывая в сторону тех самых плит с наскальными надписями — седовласый кивнул и улыбнулся. Всё, можно идти — судя по тому, куда кивнул Травматург.

Дальше всё было просто: Вадим дошёл, вместе с остальными, до плит — и принялся за работу. Стоило припомнить буквально пару тактов «шарманки», и «включилась» способность к переводу. Чем дальше, тем проще включается. И всё равно не могу поверить, подумал Вадим, когда закончил диктовать. Вот так вот, из ниоткуда, приходит в голову перевод! Оглянулся и обратил внимание, что Лаки, Магна и Галина стоят в сторонке, что-то обсуждают вполголоса. Метрах в ста от них явно был когда-то оазис — видны развалины колодца, других строений. Нет давно уже оазиса, кругом каменистая пустыня.

— На колодце тоже есть надписи, — указал Травматург. — Не устал ещё? Глянешь на колодец?

Отчего ж не глянуть. И с чего бы устать, всего-то двадцать минут диктовал перевод? Однако стоило пройти десяток шагов, и почувствовалось: словно прошёл десяток километров быстрым шагом. И это всё после перевода? Получается, стихия действительно отнимает много сил?

Поверх колодца заботливо установлена решётка — чтобы не упасть ненароком. Вадим заглянул внутрь — далеко-далеко внизу видна груда камней. Да, вода ушла, давно ушла. И действительно, есть надписи. Ну то есть геометрический орнамент на самом деле, скрывает осмысленный текст. Странно звучит, но всё равно осмысленный.

— Интересно, — покачал головой Травматург. — Интересно звучит. Ты, случайно, не «шарманку» сейчас вспоминаешь?

Вадим отрицательно покачал головой. И действительно: где-то на границе восприятия, прислушаешься — и она ускользает, гаснет — звучит та самая песенка. Как интересно!

— Вы тоже слышите? — Лаки подошла вместе с остальными. Охранники и техники остались там, в городке археологов — видимо, нужна их помощь. У Травматурга отличное чутьё на возможные неприятности, припомнил Вадим. Плюс у каждого в снаряжении следящая аппаратура. Одних камер насчитал пять штук, а сколько ещё скрытых, и других датчиков?

— Я точно слышу, — подтвердила Магна, и Галина кивнула — я тоже. — Интересно, откуда?

— И вроде бы на записи… о-о-ох!

Они не сразу поняли, что случилось. Вроде бы стояли впятером — и вдруг заметили шестую. Девушка, одетая, как и они, в бурнус, с платком на голове — в соответствии с традициями. Обнимает Лаки. Травматург опешил, а когда пришёл в себя, вновь появившаяся отпустила Лаки и стояла, глядя на неё с довольным видом.

— Кысь?! — Лаки не сразу пришла в себя. — Ты?!

— Я, — ответила девушка и оглянулась. Вадим понял, что в её лице много черт той самой Даны Бойко, которую он видел прежде. Но всё же это другое лицо — хоть и загорелая почти дочерна, Кысь вновь выглядит человеком европеоидной расы. — Ты говорила, что я слишком отличаюсь от человека, трудно общаться. Так лучше?

И после каждого её слова в ушах Вадима звучала мелодия — слабая, но явственная.

— Я слышу музыку, — сказал Вадим, а когда Кысь посмотрела ему в глаза, добавил: — После каждого вашего слова.

— Я тоже, — кивнула Лаки. Все остальные кивнули — включая Травматурга.

— Я видел вас там, — указал Травматург. — В городке. Вы там работаете, или…

— Работаю, — подтвердила Кысь. — Там меня зовут Мари Вернье.

— А что с настоящей Мари Вернье? — спросила Лаки не без ехидства. Кысь улыбнулась, и ответила:

— Я и есть настоящая. С рождения.

Лаки и Травматург переглянулись.

— Да, — сказала Кысь. Лаки вздрогнула.

— Но я ничего не спрашивала!

— Ты подумала, что я помогла ей выжить. Мой ответ — да. Вы пришли сюда прочесть надписи? — повернулась Кысь к Вадиму. Тот не сразу ответил — очень уж по-другому вела себя Кысь. А уж привыкнуть к её бесчисленным обликам…

— Верно, — кивнул он. — Похоже, это и есть моё призвание.

Кысь помотала головой.

— Нет, — повторила то же на словах. — И да. Талант, но не главный.

— А главный какой?

— Но вы уже знаете. — Она подошла вплотную. — Вы им несколько раз пользовались.

Вадим не сразу понял, о чём речь.

— Музыка? То есть… то, что я могу мысленно играть песни?

Кысь кивнула. С очень серьёзным видом.

— Вы шутите! — Вадим не поверил своим ушам. — Так многие могут. Что в этом такого особенного? Это же просто музыка!

Кысь вновь помотала головой.

— Не бывает «просто музыки». Я могу показать, если хотите.