– Я бы попыталась его выкрасть, но у меня не получилось выудить из них даже намека на то, где они его хранят, или как его сделать, или хотя бы есть ли он у них в готовом виде. – Нефрита тряхнула гребнями на голове. – Есть идеи?

У Луна была лишь одна.

– Среди них есть женщина по имени Селис. Я жил с ней, и она знала, кто я такой. Если ты сможешь поговорить с ней наедине, скажи ей… Скажи ей правду.

Нефрита заколебалась, проводя носком ноги по песку.

– Ты уверен? Если она предаст нас и расскажет остальным, то у нас не останется возможности получить яд по-тихому. Придется забрать его силой.

– Я не знаю, – признался Лун. Все было возможно. Особенно когда дело касалось Селис. Но она всегда открыто презирала старейшин и почти всех в лагере. И у нее была масса возможностей предать его прежде, но она этого не сделала. – Она единственная может согласиться помочь нам. Если она захочет поговорить со мной, скажи ей прийти в лес завтра утром. – Женщины часто выходили из лагеря по утрам, чтобы собрать листья бандана, нарвать кореньев и собрать созревшие орехи и фрукты. Это давало им удобную возможность поговорить без свидетелей.

Нефрита еще немного поразмыслила, задумчиво глядя на противоположный берег реки.

– Хорошо, – наконец сказала она. – Я ее найду.

– Я буду вас ждать. Удачи. – Лун снова нырнул под воду, двинулся вдоль дна на глубину, а затем поплыл вверх по течению.

Поскольку охотиться в лесу ночью было затруднительно, Лун поймал себе ужин в реке. Поев, он снова пробрался по деревьям на свой насест, откуда продолжил следить за окутанным тьмой лагерем. Из-за томительного ожидания той ночью он спал урывками.

Наконец, не успел серый рассвет озарить небо, Хэк распахнул ворота и, почесываясь, встал у прохода. Первыми лагерь покинули охотники – длинной беспорядочной вереницей они направились по тропе, что вела вверх по склону в лес. Затем, когда утреннее небо посветлело, из лагеря начали выходить женщины и старшие дети.

Они шли маленькими группками по трое или четверо. Неся с собой корзины, они направились через поле к опушке леса. За одной из групп шла Нефрита – будучи выше других, она выделялась среди них, даже несмотря на свои коричневые одежды. Рядом с ней шагала приземистая, крепкая корданка с корзиной на бедре.

Они позволили остальным уйти вперед, а затем свернули в лес. Осторожно, стараясь не шуршать листвой, Лун слез с дерева и стал пробираться через заросли к месту встречи.

Он ждал их в нескольких сотнях шагов от опушки, скрытый высокими зарослями папоротников. Наконец Лун услышал рядом шаги – шаги Селис. Нефрита даже в облике арборы передвигалась почти бесшумно. Он принял земной облик.

Когда женщины подошли ближе, Лун услышал, как Селис сказала:

– Ты уверена, что он здесь? На него же нельзя положиться.

Лун вышел из укрытия, и Селис резко остановилась. Лун заставил себя стоять неподвижно, хотя его сердце вдруг заколотилось от напряжения. Он не ожидал, что, вновь увидев Селис, почувствует себя настолько странно.

Они уставились друг на друга. Затем Селис иронично сказала:

– Все в порядке. Я убедилась, что Илейн за мной не идет.

Ее слова застали Луна врасплох, и он горько усмехнулся:

– Ну хоть один из нас догадался.

– Это не смешно. – Она подошла к нему на пару шагов ближе. – Я теперь живу со своей сестрой.

Лун поморщился, сочувствуя сестре, да и Селис тоже. Селис терпеть не могла свою семью, и, насколько он знал, эти чувства были взаимными.

Укоризненным тоном она сказала:

– Они говорили, что ты умер, что тебя утащил Скверн.

– Это был не Скверн.

Судя по выражению ее лица, она решила, что он все еще такой же тупой, каким она его помнила.

– Это я и сама поняла. – Она втянула носом воздух и прибавила: – Илейн живет с Ильдрасом.

Лун сложил руки на груди и стиснул зубы. Ильдрас, глава охотников, был его другом. И он уже жил с двумя женщинами. Почему-то Лун не думал, что Илейн захочет быть третьей.

– А что случилось с Фианис и Элиной?

– Они теперь у нее на побегушках. – Селис и Лун с отвращением переглянулись. Селис тогда немного расслабилась, опустив плечи, и бросила свою корзину на землю. – Так, значит, вам нужен яд.

Он кивнул.

– Нефрита сказала тебе, зачем?

Селис вздохнула и почесала москитный укус на руке.

– Его использовали на востоке, на мысу, довольно долгое время. Но в качестве оружия он не настолько хорош, насколько они себя убеждают. Нужно, чтобы яд попал внутрь Скверна, иначе он бесполезен. Говорят, что последний гарнизон Борани в Киаспуре выпил его. – Она закатила глаза. – Провидец сказал им, что яд их спасет. Солдатам-то он вреда не причинил, но Скверны сожрали их, отравились и не смогли преследовать беженцев.

Нефрита от удивления приподняла брови.

– Теперь я понимаю, почему это оружие последней надежды.

Селис недобро на нее посмотрела:

– Последней надежды для дураков.

– Мы знаем, где живут эти Скверны, – сказал Лун, обращаясь к Селис. – Мы можем отравить их воду.

Вечно хмурое лицо Селис приобрело задумчивое выражение.

– Может сработать, – нехотя признала она. – Я не слышала, чтобы кто-то раньше так делал, но мы и знаем-то только слухи. Говорят, что яд случайно нашли дуази – племя дикарей, живущее в мшистых лесах. Он был в их пище, и Скверны никогда на них не нападали.

– Ты знаешь, из чего он делается? – спросила Нефрита, пристально глядя на нее.

– Нет. Но, должно быть, ингредиенты найти очень просто, иначе бы его у нас не было. Я знаю, что они хранят его в шатре старейшин. – Селис вздернула нос и упрямо посмотрела на Луна: – Я хочу тебя увидеть.

Лун понял, что она имеет в виду, но такая просьба показалась ему на удивление личной. Он всегда жил двойной жизнью – как земной обитатель и как некто еще. Когда он повстречал Утеса, обе жизни слились воедино, но Селис знала только его земную сторону.

– Ты меня уже видела.

Она снова шагнула к нему:

– Не вблизи. Меняйся.

Это был вызов, и он не хотел выдавать своих сомнений. Лун перевоплотился, нарочно делая это медленно. Селис осталась верна себе и не дрогнула. Он принял облик раксура, и она стала рассматривать его, подавшись вперед. Лун приподнял гребни и шипы, венчавшие его голову, чтобы показать ей свою гриву. Через какое-то время Селис протянула руку и коснулась его носа. Она сказала:

– Все еще похоже на тебя.

– Это и есть я.

Она моргнула, услышав его изменившийся голос, а затем шагнула назад.