— Спасибо. Спокойной ночи.

— Не думаю, что она будет очень спокойной…

Валерия Петровна ушла. Последний листок приплыл к Косенкову, он прочитал, положил его в стопку и всю стопку вернул на стол Меркулова.

Меркулов включил запись. И хотя все уже знали содержание разговоров, слушали с напряженным вниманием.

В одном из мест Меркулов остановил пленку и вернул ее немного назад. «Пуск»:

«— А если мы сменим партнера?

— Поздно. Мы перекрыли все выходы лития из Сибири. Наши люди не дадут вам взять ни унции материала. Ни за какие деньги…»

Меркулов остановил запись. Спросил Вадима:

— Это так?

— Не думаю, — ответил Вадим. — Точно не знаю, но скорее всего, нет. Может быть, он и намерен это сделать.

Во время разговора Марата с аль-Аббасом Меркулов еще раз остановил магнитофон и вернул запись.

«— Какое количество материала могут выдавать ваши заводы?

— Сколько вам понадобится, столько и будут. Только не заводы — у нас всего один такой завод.

— Вдвое — возможно?

— Вполне.

— На порядок?

— То есть в десять раз? Думаю, да.

— За счет чего:

— За счет повышения производительности труда…»

По лицам присутствующих в кабинете Меркулова пробежали усмешки.

«— А на два порядка?

— В сто раз то есть? Не знаю…»

Меркулов остановил запись.

— Господи, они что — собираются запустить бомбу в серийное производство? — ни к кому в отдельности не обращаясь, проговорил он. Ему никто не ответил, да он и не ждал ответа.

«Пуск»…

Запись закончилась.

«Стоп».

В кабинете повисла напряженная тишина. Даже видавшие виды, опытнейшие оперативники, Турецкий и сам Меркулов были ошеломлены тем, что они только что прочитали и услышали. И не в меньшей, наверное, мере — тем, что эту важнейшую и опаснейшую информацию всего за несколько дней собрал один-единственный человек — этот вот невысокий, худощавый, с пластырем на лбу, скромно сидевший возле стола Меркулова.

— Я в шоке, — констатировал Турецкий, прерывая молчание.

— Мы все в шоке, — подтвердил Меркулов и кивнул на полиэтиленовый пакет, стоявший возле кресла Вадима. — А что в той папке?

Вадим извлек вторую папку и положил на стол перед Меркуловым. Объяснил:

— То же самое, в более сжатом виде. И без кассет, только с расшифровкой. Я хотел бы, чтобы эта папка от имени Генеральной прокуратуры России была передана посольству Израиля.

— Вот как? — переспросил Меркулов. — А почему вы сами не отнесете ее туда?

— Это будет не то. Верней, не совсем то. Одно дело, когда эти материалы будут получены официально, от Генпрокуратуры, а совсем другое — когда от частного лица.

— Не думаю, что генеральный прокурор пойдет на это. Напротив, совершенно уверен, что не пойдет. Как минимум год Россия снабжает режим Каддафи материалом для создания термоядерной бомбы. Если об этом станет известно — позор на весь мир.

— Позор не то, что об этом станет известно, — возразил Вадим. — А то, что Россия действительно, хоть и не по своей воле, снабжает Ливию стратегическим сырьем.

— Возможно, вы правы, — согласился Меркулов. — Даже без возможно — правы. Но генеральный прокурор вряд ли разделит вашу убежденность.

— А от своего имени вы не можете их отправить? Вы же — официальное лицо, заместитель Генерального прокурора России.

— Теоретически — могу. Но не уверен, что должен так поступить. Это политическое решение.

— Жалко. Пусть эта папка пока останется у вас. Может, передумаете. А нет — я приеду за ней и сам отвезу. При себе мне ее держать слишком опасно.

Меркулов кивнул:

— Договорились.

Он поднялся из-за стола и спрятал папку в сейф. Спросил:

— А где же сам груз?

— В камере хранения на одном из вокзалов, — ответил Вадим.

— Вы не считаете нужным передать его нам?

— Обязательно передам. Я и сегодня хотел, но…

— Вы нам не доверяете?

— Не в этом дело. Просто я решил сначала посмотреть, чем кончится история с Сильвио и Родригесом. Ну — с теми, из Риги. Про которых говорил аль-Аббас Марату. Вы только что слышали — на пленке.

— Это те люди, которые так демонстративно искали вас в поселке? — спросил Меркулов, вспомнив рассказ Петровича. — В красной «БМВ» с черным открытым верхом?

— Да.

— Что это за люди?

Не особенно вдаваясь в подробности, Вадим рассказал о событиях минувшего дня, записи о которых не было в папке.

— Они должны были убрать Марата. Сегодня вечером или ночью. Я уверен: они получили такой приказ. И произойти это должно было на Плющихе, там они оставили серого «жигуленка», чтобы на нем уйти. Возле дома номер двенадцать.

— Плющиха, двенадцать. Это дом, где живет Марат, — вспомнил Турецкий.

— Вот видите. Значит, я был прав.

— И что же — не получилось? — нетерпеливо спросил Турецкий.

Вадим покачал головой:

— Нет.

— Почему ты… извиняюсь, вы так думаете?

— Я видел.

— Что?

— Посмотрите кассету — увидите сами.

Меркулов включил видеомагнитофон и вставил принесенную Валерией Петровной кассету.

Пошла реклама. Меркулов на скорости перемотал пленку вперед, пока в кадре не возникло лицо ведущего.

— А сейчас вы увидите уникальный материал, снятый сегодня вечером на одной из улиц Москвы. Итак, специальный репортаж.

Пошел видеоряд с закадровым текстом:

— Региональным управлением по борьбе с организованной преступностью получены данные, что в Москву из Риги прибыли два международных террориста для выполнения специального задания. На запрос, тотчас же посланный в Интерпол в Париж, пришел срочный ответ: да, эти люди числятся в розыске. Группа захвата была поднята по тревоге…

Звук сирены. Из какого-то здания, похожего на казарму, выбегают люди в камуфляже, с автоматами, на ходу натягивая на головы черные полумаски. Рассаживаются по машинам. Машины движутся по улицам Москвы.

Перекресток вблизи тунисского посольства. Одна за другой подкатывают машины с группой захвата, останавливаются, выключают огни.

Репортер — в кадре:

— Это место выбрано для засады не случайно. Высокий профессионализм и точный расчет позволили руководителям операции предугадать маршрут преступников. Известно было, что они вооружены автоматами «узи». Засада… томительные минуты напряженного ожидания…