— Красиво? — спросил он, как будто всё вокруг было его личной собственностью. Маша кивнула:

— Я не знала, что тут может быть так красиво…

Они о чём-то заговорили с Кириллом, а Олег неожиданно хмуро подумал, что, может, стоит её всё-таки отправить сейчас на Дорогу? От греха… Но предлагать этого не стал.

Почему-то был уверен: девчонка откажется

* * *

Дорога весь день вела без развилок — можно было быть уверенным, что не ошибёшься. Три раза слева и справа возникали деревянные строения, слышался собачий брёх и даже голоса, но мальчишкам точно сказали — шестое поселение на дороге.

Артур предложил попроситься на ночлег в одну из деревушек, но Олег решил, что лучше будет заночевать «частным порядком», а не трубить о том, куда и зачем едут — а как без этого обойдёшься, если завалишься ночевать? И, как по заказу, вильнула откуда-то река (явно не та, на которой стояла Житица — меньше, в смысле — уже примерно вшестеро), потянулась рядом с дорогой. А там — солнце стояло ещё высоко — и бережок появился подходящий, рядом с которым обнаружилось до чёрта сухостоя.

Напевая «розпрягайте, хлопци, коней…», Олег распряг коня, стреножил и пустил пастись на опушке. Кирилл и Артур тем временем развели костёр, а Маша аккуратно разостлала под телегой плащи и одеяла и теперь изучала продуктовые запасы.

— Она умеет готовить? — Кирилл, округлив глаза, толкнул Олега локтем. Тот усмехнулся:

— Спроси…

Вообще-то по правилам американских кино Маша должна была гордо заявить, что готовить ничего не будет и что попытка взвалить на неё готовку — мужской шовинизм. Но то ли она не смотрела американских кино, то ли (что вернее) уже понимала, какая пропасть лежит между ними и жизнью. Тем не менее Кирилл поинтересовался:

— А ты правда умеешь готовить?

Девчонка поправила косу и тихо ответила:

— На костре я никогда не готовила… А вообще умею.

— Тебе помочь? — без энтузиазма спросил Кирилл. Маша посмотрела на него удивлённо:

— Зачем?

— Отлично, — обрадовался Кирилл. — Тогда я лично искупаюсь.

Он отошёл к берегу и начал раздеваться. Покосился через плечо на девчонку и прошептал:

— У меня трусов нет.

— Мне жаль тебя, — серьёзно сказал Артур. — Я, пожалуй, тоже искупнусь.

— И я тоже, — решил Олег. Кирилл свёл брови и горько сказал:

— Подлые предатели.

— Извини, — сказал Артур. — Но мои трусы с тебя упадут. Покараулишь на берегу. Всё равно кому-то нужно.

— Точно, — спохватился Олег. — Похоже на пляж, согласен, но это не пляж.

— Купайтесь, — Кирилл с размаху воткнул в песок меч и сел рядом. — Но я буду торчать тут живым укором.

По правилам хорошего тона, в воду надо было влететь с разбегу и с воплем. (Кстати, она была прохладная, так что это не помешало бы.) Но мальчишки вошли по пояс — а потом дно у Олега ушло из-под ног. Впрочем, он не забеспокоился, а просто присел, погрузился с головой, выпрямился в воде, и движением ног вытолкнул себя на середину реки.

Артур поплыл в другую сторону. Олег несколько раз нырнул. Тут было глубоко, дно обрывалось в темноту, из которой даже водоросли не поднимались, и Олегу стало немного не по себе. Крокодилы-осьминоги — чушь, но есть щуки и сомы. До пяти метров даже в мире Олега. А тут?!

Но страх прошёл, едва мальчишка вынырнул. Ну их к шуту, этих щук и сомов. Переживём… Олег лёг на спину, раскинул руки и ноги и поплыл по течению.

А в небе плыло одно-единственное облачко и пылало вечернее жаркое солнце. Впрочем — как «вечернее»? Вечер был по ощущению (и по часам, кстати, тоже — как они, бедные, ещё с ума не стикнули от всех пертурбаций?) А так солнышко было ещё очень даже высоко. Похоже, это север. Может, тут вообще белые ночи…

Артур тем временем выбрался на берег, мотнул головой Кириллу, и тот, быстро оглянувшись, молниеносно разделся, не сводя взгляда с возящейся у костра Маши — и чуть ли не от берега нырнул. А вынырнул аж у другого берега — Олег даже перевернулся в воде от удивления.

— Эй, балерина Большого Театра! — крикнул он. — Ты где так нырять наловчился?!

Вместо ответа Кирилл молча исчез. Олег, сообразив, что это значит, быстро и целеустремлённо погрёб к берегу, буквально ощущая, как Кирилл настигает его. Не успел — Олег выскочил на мелководье раньше, чем его схватили за ноги. Лениво брызнул в сторону появившегося на поверхности и тяжело дышащего Кирилла водой, встал в рост и побрёл к берегу. На секунду возник соблазн — подальше утащить барахло мальчишки. Кирилл, стоя в воде, с опаской наблюдал за Олегом, явно ожидая чего-то подобного. Но от костра уже начинало вкусно пахнуть, и Олег сообщил через плечо:

— Я тебя пощажу. Так и быть…

…Если Маша и не готовила раньше на костре, то это никак нельзя было определить. Во всяком случае, пшённая каша с копчёным салом и луком оказалась очень вкусной, и девчонка буквально засияла, увидев, как мальчишки едят — сосредоточенно похрюкивая от жадности и сопя — а потом разлила по кружкам чай из запасов, принесённых с Дороги.

— Я на тебе женюсь, — пообещал Кирилл. Олег внимательно посмотрел на него, вспомнив младшего сына хозяина. Девчонка покраснела и спросила:

— Ещё положить?

— Не, я лопну… — и Кирилл полизал миску. То ли ради шутки, то ли всерьёз.

— Послушай, — вспомнил Олег. — Ну, что ты петь умеешь — это понятно… А вот эта песня, которую ты пела, когда я услышал. Откуда ты её знаешь?

— А у меня дядя моряк, он её часто поёт, — охотно сообщила Маша. — Я просто запомнила. Грустная песня, но красивая. Только я не знаю, что такое кабестан.

— Ты слышишь печальный напев кабестана… — повторил Олег. — Кабестан, Маш, это такая лебёдка. Тросы на корабле вытягивать.

— А я думала… — девчонка немного смутилась. — Я думала, что это какой-то инструмент… А почему тогда «напев»?

— Говорят, он скрипит, когда его вращают… Раз скрипит кабестан — значит, корабль собирается в море.

— А… — девчонка задумалась и вдруг предложила: — А хотите, я ещё спою?

— Да конечно! — оживился Кирилл. Артур просто кивнул.

— Её один мальчишка из старшего состава пел, а я сразу запомнила… — Маша задумалась. — Мне кажется, что она… в общем — она вам понравится, потому что она как бы про вас.

Мальчишки — все трое — слегка ошалевшие от такой заявочки, ничего не успели спросить, потому что Маша уже запела — просто запела, глядя в огонь:

— Отпусти меня, лорд, отпусти на закат!

Там когда-то стояли ребята…

Среди них был и я — синий плащ, робкий взгляд…

Не забыть мне, что было когда-то!

Мы пришли в этот град — полусотня ребят,