— Псы не продаются… они преданные… И я не продался… я просто полюбил ее… и другое меня не интересовало… Я не знаю, на кого она работает…

— Как ты с ней связывался?!

— Просто сообщение… как СМС…

— Где твоя аппаратура?!

— Дома. И в офисе… Вшито в электронные планшеты… Все очень просто…

— Чье производство? Какой Оазис делает такие вещи?!

— Я не знаю… Мне просто их дали…

— Кто?!

— Она… моя Хелена… Я скучаю по ней…

— А усилители и глушилки, которые не дают тебя запеленговать? Где?! Где они, отвечай!

— На столбах второго периметра…

— Кто их туда установил?!

— Никто… Имущество Оазиса. Для связи с вами и с экспедиционными отрядами… Просто их можно программировать… и это будет незаметно… Вам не следует экономить на электронной оснастке нашего периметра… Та, что есть, защиты от перепрограммирования новыми устройствами не имеет…

Складковский уже не смеялся и не впадал в истерику. Голос стал монотонным, и сейчас поляк был очень похож на сомнамбулу.

Элдридж, тяжело дыша, отошел от него. Отер ладонью потный лоб и снова извлек из внутреннего кармана коммуникатор:

— Алло, Оливер? Как возьмете пилота, полный обыск в доме и офисе Складковского. Все, что имеет отношение к электронике… даже чертов фонарик, если попадется, — все изъять… Что?.. Оливер, я плевать хотел на ордер и прочую юридическую хрень! Делай, что я сказал! Грим потом будем наводить на наших черных делишках! Все… Да, жду результатов.

— Что со мной будет? — тихо спросил Складковский.

— Какого рода информацию ты передавал? — Малколм проигнорировал вопрос арестованного.

— Разную…

— Точнее, черт тебя дери.

— Программные коды наших идентификационных чипов. Наличие боевой техники и численный состав силовых ведомств… Экспансионистские планы руководства…

— По «Сопотскому проекту»?

— График радиосеансов. Что за проект. Где проходят испытания. Детали и результаты исследований.

— И ты все это сливал врагу, — вздохнул Элдридж.

— Про местонахождение группы «Портал» я не знал точно. Знал только, что где-то на востоке. Да и многих других вещей не знал. Я же не курировал этот проект… Он, по сути, ваш. Что узнавал, то и передавал… по мере возможности.

— Идиот. Какой же ты идиот. — Малколм подошел к столу и выключил диктофон, на который шла запись допроса. Затем открыл дверь. — Дэвис, — позвал он, — давай шприц номер два.

— Иду, мистер Элдридж, — раздался голос Эвана.

— Не надо больше уколов, — прошептал Складковский. — Я не хочу…

— Об этом следовало подумать, когда ты решался на измену.

— Что со мной будет?

Эмиссар усмехнулся:

— Теперь ты узнаешь самые сокровенные тайны «Сопотского проекта», безмозглый дурак.

Внизу проплывали запорошенные снегом лесные чащи. Бело-синие изгибы замерших рек и бликующие от солнечных просветов в облаках ледяные зеркала озер. Тучные облака проплывали в холодной безмятежности, и только гул моторов и вращение огромных лопастей конвертопланов, выкрашенных в серый цвет, тревожили их.

— Сигнал радиомаяка устойчивый. Поправка курса — два, два, ноль, шесть, три, — произнес пилот ведущей машины.

Дверь в кабину пилотов головного «Оспрея» приоткрылась, и в ней показался Александр Стоун.

— Джентльмены, судя по времени, мы должны быть уже близко, — сказал он.

— Так и есть, майор. Мы в восемнадцати с половиной километрах от навигационного маяка.

— Я понял вас. — Стоун кивнул и вернулся в десантный салон. — Так, а ну хватит спать, дамочки! — заорал майор, размашисто хлопая в ладони. — Скоро посадка, чертов бесполезный сброд! Нас ждут пьяные медведи с балалайками и одноглазая бабенка, и ее надо схватить за мясистую задницу для наших боссов, которых мы все любим больше, чем родных папаш! Мы ведь любим наших боссов?!

— Да, сэр, — вразнобой ответили голоса.

— Я что-то не понял! Вас просто укачало, девочки, или месячные начались у всех разом?! Что это был за ответ, овощи?! Мы любим наших боссов?!

— Да, сэр! — более дружно отозвались бойцы, сидящие в салоне.

— Больше, чем кого?!.

— Больше, чем папаш!

— Мы любим нашу компанию?!

— Да, сэр!

— Больше, чем что?..

— Больше, чем мамкину титьку!

— Так-то лучше! Конелли, мать твою! Если я сказал, хватит спать, это значит, что ты должен был уже протереть глаза, а не устраивать поудобнее башку на плечике у своего бойфренда!

— Простите, майор!

— Бог простит, а я твою винтовку засуну тебе в задницу, если попытаешься уснуть снова, и тогда ты проснешься с незабываемыми ощущениями! Почти как у твоей мамаши, когда она имела глупость родить тебя на свет!

— Сэр, а мы где?

— Сынок! Я бы сказал тебе где, да не люблю, блядь, материться при дамах!

— В России, идиот, — пояснил кто-то со смешком.

— Что? В России? Майор, я не хочу в Россию, может, вы лучше меня пристрелите?

— Тебя кто-то спрашивает, чего ты хочешь? Если бы меня интересовало, чего вы все хотите, то я, так и быть, подарил бы в сочельник вам всем здоровенные черные резиновые члены, о которых вы так мечтаете, но стесняетесь попросить! А пристрелить тебя, Чайлдс, отличная мысль. Вышибу тебе мозги и отвезу смердящий труп твоей мамаше. А когда она начнет оплакивать своего недоношенного недоумка, так и быть, предложу ей в утешение свою двенадцатидюймовую гаубицу. Я слыхал, что сиськи у твоей мамаши что надо!

— Вам рассказал мой папаша, когда вы нажрались в пабе, сэр?! — засмеялся в ответ Чайлдс.

— Да ты остряк, сынок?! Я и есть твой папашка, твоя мамашка не рассказывала?! А коли у тебя такой острый язык, то изволь побрить им мою задницу, пока вши не завелись от соседства с таким сбродом, как вы! Пристегнуть ремни всем! Скалли, а тебе надо дважды повторить?!

— Нет!

— Что, недоумок?!

— Нет, сэр!

— Сэр, а почему вы сами не сядете да не пристегнетесь?

— Чтобы иметь возможность в любой момент подойти и двинуть подошвой ботинка по твоей наглой ирландской роже!

— Сэр, вы репетировали эту речь долго?! — Очередной смешок со стороны бойцов.

— Не очень долго, недоумок. Как раз в промежутке между двумя палками, что я кинул твоей сестре!

— У меня нет сестры, сэр!