Эти три книги объединяли все науки, все бесконечные комбинации предположений человека, все концепции и религии. Они вдохновляли и заставляли думать, как бесспорно прекраснейшие из вещей, оставленных нам древностью. Всеобъемлющий ключик, имя и образ которого были поняты лишь единицам в наши дни. Корчагин понимал, что от того, как он распорядится этими знаниями, будет зависеть ход развития дальнейшей цивилизации или её гибель.

Ему открылась суть рождения вселенной, суть и смысл людского бытия, законы миров и междумирья. Самое главное, что он увидел бессмертие души, не просто как слепую веру, а, если так можно сказать, со стороны научного подхода, необходимого человеческому уму. И сразу пропал страх. То единственное чувство, которое его, как миллиарды людей на земле, тянуло назад в пучину. Он понял, что бояться просто нечего!

Бог, Дьявол, Небо, небеса, ад, рай – понятно, что бывший детектив был столь же далек от смысла, придаваемого этим словам пустословами, как тень далека от солнца. Однако он никогда не встречал хоть какого-то внятного толкования слова Бог. Именно по этой причине одна из расшифровок заставила его притормозить и отложить рукопись. Бог (Богъ) – Более (б) Оного (о) Потоков (г) Сотваряше (ъ). По разумению предков, всё состоит из энергии в различных её проявлениях, а в понятие «БОГЪ» вкладывался образ множественной, многомерной структуры, создающей энергоинформационный поток.

– Это человек! – то ли вслух, то ли про себя восхитился Глеб своей догадке.

– Ты готов моголинян! Гора ждёт тебя! – шепнул в ухо знакомый сладковатый голос.

Он узнал бы его в толпе среди тысяч похожих. Сомнений не было. Это был тот же голос, что он слышал утром в деревне, в доме у Дугини. У Корчагина волосы на голове шевелились, не останавливаясь.

– Ты должен остановить космическую заразу!

Оглядываться или переключать внимание на тонкий план смысла не было. Голос неба тела не имел.

– А ты хоть представляешь, что это такое? – заорал во всё горло Энергетик. Почему никто даже тревогу не поднял, когда она распространялась по миру?

Ответ материализовался сам собой.

– А теперь представь, если бы люди во время болезни не хворали, а, наоборот, – лучше себя чувствовали. Кто-нибудь стал бы бить тревогу?

– Может быть, я сам с собой говорю? – попытался встряхнуть сознание Жига и стал машинально собираться, хотя собирать ему было нечего. Ещё минуту назад спокойное и равномерное существование сменилось противоположным порывом. В этом порыве он и нашёл то место, куда решил двигаться. К Варваре. «Как я собираюсь дать людям энергию, силу, свет и любовь, если я сам в себе не разобрался?» – крутилось в голове. Образы только что пролистанных книг сообщали, что существует не только душа человека, но и душа всего мира. В них пульсирует ток любви и ток гнева. Любовь, по словам Храна, та сила, без которой Великий Энергетик не сможет выполнить свою миссию.

Высокий аквариум мешал коту ловить рыбу и скрывал старый дисковый телефонный аппарат. Приезжать к Варваре без предупреждения Жига не решился. Не хотелось, чтобы его чистое и светлое чувство принесло проблемы любимому человеку. Так уж, видно, решила Мать-Земля: моголинян является на свет тем, что называется мужчина, и то, что зовется женщина, для него такая же тайна, как для всех остальных. Между мужчиной и женщиной такая же пропасть, как между жизнью и небытием, но в то же время нет ничего на свете ближе и роднее друг другу, чем Он и Она! Вот это и есть вторая половина, вот это и есть пара. Бог не может быть один, законы бытия действуют и на тех, кто их придумал. Творец един в своей двойственности мужского и женского начала.

Схватив случайную книгу, с виду совсем не старую, Глеб нервно открыл первый лист и прочитал первые строчки: «Ни одно существо не предназначено к счастью, но живое, именно поскольку оно живет, предназначено к жизни. А жизнь есть любовь» (Л. Фейербах)… Захотелось по-волчьи завыть от сжавшегося в солнечном сплетении густого комка. Может быть, Волкодлак, чувствуя душевные мучения своего хозяина, тесно прижался, породив в сознании не того волка, который стремится убить, а того, который, зализывая раны, воет от тоски и любви.

Кошка всё-таки решилась атаковать краснопёрую рыбку, предательски нарочито плавающую на самой поверхности воды. Охота не удалась, и животное без единого звука выпрыгнуло из воды, брызгами оросив половину комнаты. Жига на кухне отыскал тряпку и вернулся, чтобы помочь четвероногой бестии скрыть следы покушения на убийство. Ах, как же он благодарил сейчас и кошку, и рыбку. Короткого шнура раритетного телефона хватало лишь до аквариумной подставки. Трижды Глеб крутил диск и бросал трубку, пока любовь, наконец, не выдавила последние страхи и сомнения. «Завтра никакого нет, есть только сегодня. Завтра опять будет сегодня», – старался успокоиться Энергетик и снова взял трубку.

К телефону подошёл садовник Степан Елисеевич, и Корчагин, немного изменив голос, решительно заявил:

– Мне нужна Тихонова Варвара Сергеевна…

– А кто её спрашивает?

– Я старый знакомый Константина Викторовича, его, кстати, нет дома?

– Сейчас нет, – оборвался на полуслове садовник, поняв, что взболтнул лишнего. Такая оплошность не позволила продолжить короткий допрос относительно личности звонившего.

В эту минуту Жига слышал шаги на скрипучей винтовой лестнице, ведущей к открытой мансарде. Это возбуждающенеторопливое равномерное цоканье заставляло холодеть и закипать одновременно. Он слишком отчетливо представлял каждый её шаг на этой неудобной лестнице. Вот остался уже последний виток!

– Алё…

– Я сегодня хотел бы видеть вас у себя или приехать к вам, – игнорируя приветствие, выпалил Глеб.

– Это ты Глебушка? А я думала… – на другом конце провода послышался сдавленный плач.

– Ну что ты, родная, успокойся…

Корчагин так крепко сжимал телефонную трубку, что пальцы побелели от напряжения.

– Волчок, я тогда не знала, куда ответить на письмо. Тот, кто мне его принёс, ничего не сказал. Обратного адреса ты не оставил, телефон твой два месяца уже выключен.

– Ты звонила?

– Да, конечно. И не только звонила. Константин Викторович проверял номер и сказал, что последний раз звонок с твоего телефона был сделан в тот вечер, когда ты уехал от меня…

– Я, честно, не знаю, Варя, зачем он мне тогда деньги передал и для чего я ему нужен был. Только догадываться могу. Я сейчас многим нужен оказался…

– Мне надо о многом сказать и спросить. Костя всё знает про твоего сына и наши отношения. Я ему всё рассказала. Он неплохой человек. Он всё понял и просто попросил некоторое время пожить в одной из комнат. Нам надо увидеться.

– Я с этого и начал сразу. Давай приеду к тебе сейчас, – сказал Корчагин, сдерживая вопросы и эмоции, а сам окинул себя взглядом в зеркале напротив. В таком одеянии он далеко не уйдёт…

– Я же знаю всё, милый, – тихо ответила Варвара, и было слышно, как она прикрыла за собой дверь комнаты.