Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Александров вспоминает: «Половину мы отдали в фонд обороны страны. Каждому досталось по 25 тысяч, и каждый на эти деньги мог приобрести на рынке 25 кг масла – целое состояние по тому времени. Кроме того, лауреатам полагался особый, более сытный паек. Но дело было не только в материальных благах. В то время лауреатов было еще очень мало, и поэтому звание лауреата было весьма престижно».
После окончания войны Александров переехал в Москву (где короткое время работал в Институте цитологии, гистологии и эмбриологии AH СССР), затем – в Ленинград (здесь из филиала ВИЭМ был создан Институт экспериментальной медицины АМН СССР).
В период событий знаменитой августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года и цитологического совещания в мае 1950 года Александров вступил в противостояние с самим Трофимом Денисовичем Лысенко (1898–1976) и Ольгой Борисовной Лепешинской (1871–1963) и был причислен к деятелям «реакционного вирховианства». В порядке «борьбы с космополитизмом» его оставили без работы и без зарплаты.
В письме в адрес ЦК КПСС Борис Петрович Токин (1900–1984) обвинял Александрова в создании в институте еврейской масонской ложи и группы сионистского типа. В результате проведенных в институте ВИЭМ кадровых чисток был ликвидирован Отдел общей морфологии, в который входили лаборатории Александрова и Насонова, а последний был снят с поста директора института. Об этих и других событиях того времени в 1993 году Владимир Яковлевич Александров подробно написал в своей книге «Трудные годы советской биологии».
После увольнения занимался переводами (перевёл труд Бенно Ромейса «Микроскопическая техника») и опытами в домашних условиях. Поиски работы ни к чему не приводили. Тем не менее после нескольких месяцев безработицы, вспоминает Александров, его вызвали в милицию. Объявили: «Мы вынуждены будем ликвидировать Вам ленинградскую прописку, как живущему на нетрудовые доходы». Александров: «Я живу на трудовые доходы своей жены, она работает ассистентом в I Медицинском институте». Ответ: «Это дело не меняет». Вот тут Александров нашелся: «Скажите, а если бы я работал, а моя жена была бы без работы, вы бы ее выслали из Ленинграда?» Ответ: «Так она бы числилась домохозяйкой». Александров: «Так вот числите меня домохозяином, ведь у нас по Конституции мужчины и женщины пользуются равными правами». На этом разговор тогда закончился в пользу Владимира Яковлевича.
В конце книги «Трудные годы советской биологии» Александров итожит: «История лысенковщины не имеет отношения к истории биологии как науки. Это материал к политической истории нашей страны. В нем на примере биологии показаны губительные последствия некомпетентного, безответственного вмешательства руководства страны в развитие науки».
В 1952 году Александров был наконец-то принят на работу в Ботанический институт Академии наук СССР. С 1955 года руководил группой сотрудников Институте цитологии АН СССР. С 1957 года возглавлял лабораторию цитофизиологии и цитоэкологии Ботанического института АН СССР.
А вот теперь уже можно начать и разговор и о биоэнергетике.
Прежде всего добудьте факты, а затем на досуге можете искажать их.
Примерно столетие назад цитологи (цитология – наука о клетке), неутомимо совершенствуя методики фиксирования и окрашивания биологических тканей, обнаружили, что во всех клетках животных и растений во множестве содержатся мелкие вытянутые гранулы, рассеянные по всей клеточной цитоплазме.
В 1898 году немецкий цитолог Карл Бенда дал гранулам название – МИТОХОНДРИЯМИ.
Долгое время роль этих лилипутов была абсолютно неизвестна. Но вот в 1930-е годы мощные ультрацентрифуги взломали клетку: митохондрии (МХ, если кратко) удалось выделить в чистом виде.
Еще через десять лет на смену стареньким микроскопам пришли электронные. Тут-то наконец и разглядели эти мельчайшие, микронного размера, тельца с двойной мембраной (будто в двойной упаковке) и замысловатыми складками – кристами.
Вскоре выяснился важнейший факт: митохондрии играют роль силовых станций клетки, именно они снабжают организм энергией.
Как известно, в нашей пище содержатся жиры, белки и углеводы – это вещества, состоящие из очень больших молекул, использовать их непосредственно организм не может. Поэтому в желудке и в других пунктах пищеварительного тракта идет постепенное дробление молекул-гигантов.
В конце концов, что бы мы ни съедали – яйцо или бутерброд, кашу или жаркое, все это расщепляется до элементарных кирпичиков – молекул уксусной кислоты (CH3COOH). Такой стандартизованный «атом пищи» (не проще ли заменить бифштекс с жареной картошкой стаканом уксусной кислоты?) и поступает в митохондрии.
Круг замкнулся – все готово к приему новых порций унифицированной пищи – вновь поступивших молекул уксусной кислоты.
Цикл этот (кольцо из восьми последовательных ферментативных реакций) известен под разными названиями: цикл Кребса, цикл трикарбоновых кислот, цикл лимонной кислоты.
А теперь – о том, как в МХ образуется энергия.
МХ можно сравнить с печью, куда для сжигания топлива (водород, отщепленный от некоторых, строго определенных кислот цикла Кребса, к примеру, от янтарной кислоты) через «форсунки» поступает кислород воздуха (дыхание).
Химическая суть процесса проста и может быть пояснена схемой:
4H + O2 → 2H2O
→ e
AДФ + Ф → АТФ
При соединении водорода с кислородом (эта смесь газов называется гремучкой) происходи обмен электронами (e) и выделяется энергия. При взрыве гремучки энергия бы бесцельно рассеялась в окружающем пространстве, ушла в никуда. Однако в МХ есть специальная цепочка ферментов («дыхательная цепь»), которая способна осуществить «ХОЛОДНОЕ» (электрохимическое) горение водорода.
Это значит, что процесс протекает не мгновенно, со взрывом, а постепенно и целенаправленно. Бегущий по дыхательной цепи от водорода к кислороду электрон может «по пути» своей энергией запустить реакцию соединения (вторая, нижняя, строчка нашей схемы) аденозинтрифосфорной кислоты (АТФ) с фосфатом (Ф). Так синтезируется богатое химической энергией соединение – аденозинтрифосфорная кислота (сокращенно АТФ), этот универсальный поставщик энергии для всевозможных протекающих в организме процессов.
В простейшем варианте энергия, выделяющаяся при распаде АТФ до АДФ (аденозиндифосфорной кислоты) и Ф – обратная реакция, и есть то тепло, которое согревает организм всех теплокровных животных – от мышей до человека. Так, в частности, животные поддерживают постоянную температуру тела даже в самые сильные морозы.
Добавим еще, что реакция синтеза АТФ называется окислительных фосфорилированием. Это очень сложный процесс, его механизм действия и сейчас до конца не прояснен. Разгадать эту загадку пытаются лучшие биохимики мира: возможно, дело пахнет Нобелевской премией.
