Тот же не уделял им и крохи внимания.

— Я надеялся, что до этого никогда не дойдет, — сказал он. Потом снова умолк, умышленно растягивая паузу, чтобы усилить напряжение, которым он откровенно наслаждался. — Я предоставлю вам выбор. Кэтрин, хотите вернуться домой? Я могу отправить вас или Джексона обратно.

Кэтрин ничего не сказала, но Джек разглядел в ее лице колебание и неуверенность — точь-в-точь такие же, какие испытывал сам. Он ждал от Аджани разных предложений, но этого точно не предвидел. После бесконечно долгих лет, проведенных здесь, им предложили шанс вернуться к давным-давно покинутой прежней жизни.

— Вернуться домой? — проговорила наконец Китти. — Хотите сказать, что вы…

— Я был первым, — перебил ее Аджани. — Я владею заклинанием, которое открывает то, что в нашем мире называют «червоточинами» — смешное словечко, правда? В заклинании это именуется просто вратами. — Он воздел руки, как будто хотел добавить: ну что тут поделаешь? — Не могу гарантировать тот самый год, но я почти уверен, что он окажется недалек от времени, когда вы жили.

Подождав немного ответа Кэтрин и так и не дождавшись его, Аджани чуть заметно пожал одним плечом.

— Прекрасно. Я согласен даже отправить обратно двоих из вас. Живыми.

— В одно и то же время? — спросила Китти.

— Вернуться во время раньше своего собственного невозможно. — Аджани растянул губы в снисходительной улыбке. — Если я отправлю Кордову в то время, когда он еще не родился, он прибудет туда мертвым. Я могу отправить его или Джека в соответствующие каждому из них эпохи, могу точно так же отправить вас и Кордову или же вас и Джека — в одно время.

— Значит, при любом раскладе я теряю Эдгара? Почему? — Кэтрин все же не справилась с собой и снова потянулась к револьверу.

Взгляд Аджани остановился на револьвере в ее руке, и он опять улыбнулся.

— Можете назвать это уроком. Для перехода между мирами требуется смерть. Такую цену я вынужден платить каждый раз.

Джек глядел на сестру. Он заранее знал ее решение.

— Так-так… Если вы действительно можете открывать «червоточины», — это слово Джек выговорил почти по слогам; когда он произнес его, оно показалось ему еще смешнее, — то получается, что всех людей сюда доставили вы?

— Кроме туземцев, — насмешливо отозвался Аджани.

— A-а, вот как… Только те, что из нашего мира… То есть мы попали сюда по вашей вине? — полуутвердительно и, как ему показалось, вполне спокойным тоном сказал Джек.

Аджани пригубил бренди, немного помолчал и лишь потом ответил:

— Да, это я привел вас сюда. Всех вас.

Хлоя взвела курок револьвера; щелчок громко раскатился по комнате. Джек взглянул на нее, но пошевелилась только Кэтрин. Она, повернувшись спиной к Аджани, встала перед Хлоей.

— Отошлите домой Хлою, — негромко сказал Джек.

Кэтрин ошарашенно взглянула на него.

— Я не брошу тебя здесь одну, а Эдгар скорее умрет, чем расстанется с тобой. — Джек покачал головой. — Но и ты не допустишь смерти Эдгара. — Так что пусть возвращается Хлоя.

— Браво, Джексон! — воскликнул Аджани. — Если вы предпочитаете остаться здесь — и, насколько я понимаю, Кэтрин хочет видеть Эдгара живым, — давайте отправим обратно Хлою. Она мне не нужна. — Он подошел к столу и взял с него лист бумаги. — Кэтрин, если вы сможете это сделать, то со временем я отошлю обратно их обоих.

Китти неожиданно громко сглотнула подступивший к горлу комок.

— Вы хотите, чтобы это сделала я?

Аджани протянул руку с бумагой.

— Прочтите это, Кэтрин. Докажите мне, что вы и вправду столь уникальны, как мне кажется. Я надеялся, что сюда попадет хоть еще один такой же, но мои надежды пока что не оправдались. Таких, как я, больше нет. Они не способны пользоваться магией. Только вы.

Джек не сводил глаз со своей сестры и старался не выдать озноба, который все сильнее пробирал его от маниакальных ноток в голосе Аджани. А она взяла листок. Ее голос дрожал, но она внятно произносила каждое слово:

— Я владыка вечности, пересекающий небеса. Нет страха в членах тела моего…

Воздух в комнате, казалось, начал меняться, с каждым звуком он будто делался разреженнее.

Китти сделала паузу, и Аджани тут же поднял револьвер и прицелился в Джека.

— Не нарушайте нашего нового соглашения, Кэтрин.

Джек ободряюще улыбнулся сестре, и она продолжила:

— Я открою страну света, я войду и буду пребывать в ней… Проложу свой путь… я та, кто минует стражей… Я снаряжен и способен открыть его врата!

Воздух в комнате стянулся в видимые глазу струи, как будто там собирался вихрь.

Кэтрин дрожащим голосом дочитала до конца:

— Произнося это заклинание, я подобен Ра в восточном небе, подобен Осирису в загробном мире. Я пройду сквозь круг тьмы, и дыхание во мне никогда не замрет!

Врата раскрылись. Они походили на огромный огненный опал. Аджани широко улыбнулся Китти.

— Я знал, что вы на это способны.

Он шагнул к странному смешению цвета и тьмы и, оказавшись прямо перед вратами, оглянулся через плечо на Хлою.

— Прошу!

Хлоя сделала несколько мелких шажков и остановилась.

— Для этого требуется смерть кого-то из находящихся на этой стороне. Откуда вы знаете, чья именно? Кто из убитых сможет воскреснуть? Мелоди или Эдгар?

Аджани заметно смутился, но Джек прочел на его лице верный ответ еще до того, как он открыл рот. Аджани говорил, что для открытия врат необходима смерть одного из них. Рассуждая логически, остаться мертвым мог Эдгар, Мелоди и даже Дэниел. Аджани не сказал, каким образом определяет, кто из Прибывших остается мертвым и даже можно ли вообще это сделать. Но Аджани успел произнести лишь одно короткое слово:

— Хлоя…

— Кто-то из родившихся в нашем мире должен остаться мертвым, — сказала Хлоя и начала стрелять в него. Она выпускала пулю за пулей, а Аджани дергался, как привязанная кукла на сильном ветру.

Ни Джек, ни Кэтрин не пошевелились.

Хлоя оглянулась на Кэтрин.

— Он ведь тоже был из нашего мира. Если мертвым остается последний из убитых, значит, туда ему и дорога. Если выбор происходит случайно, то шансы Эдгара возрастут. Двадцать пять процентов меньше, чем тридцать три.

— Спасибо… — с трудом выговорила Кэтрин сквозь рыдания, которые она уже не могла дольше сдерживать.

Темный вихрь продолжал стремительное вращение. Кэтрин сначала уставилась туда, а потом на Джека. У нее был такой вид, будто смерть Эдгара обрушилась на нее неподъемным грузом, будто ей была необходима защита или, по крайней мере, возможность выразить свою скорбь. Она опустилась на колени и зажала рот ладонями, но так и не смогла заглушить всхлипываний.