С этим напутствием Сет и Зоя вышли из машины. Вся Банхофштрассе ярко сияла на солнце и продувалась морозным ветерком.

— Мне с ним нервно, — сказала Зоя.

— Я тебя прекрасно понимаю, — ответил Сет, оглядываясь по сторонам. До сих пор смерть появлялась из ниоткуда. Но в этот раз он не даст ей застигнуть себя врасплох. — Он и на меня произвел такое же впечатление, когда мы с ним познакомились. Но согласись, каждый раз он появляется вовремя. Ни ты, ни я не выжили бы, если бы не он.

— И все же… — Зоя осеклась. — У него есть связи, чтобы тебя включили в списки Интерпола.

— За каким бесом ему это могло понадобиться?

— Чтобы ты от него зависел. Чтобы не искал помощи где-то еще.

— Ну пока что он единственный протянул нам руку помощи. Давай не будем пока ее отталкивать.

Они прошли мимо квартета Армии спасения, который бренчал что-то заунывно-рождественское, похожее на опус кальвиниста,[27]считавшего ноты порождением дьявола. Сет опустил десятифранковую купюру, когда они проходили мимо котелка.

— Данке шён, — поблагодарила его женщина.

Сет остановился перед зданием и посмотрел наверх. Сердце колотилось в груди. Глаза бывшего полицейского видели глубже кованых решеток или прочных камней: он нашел то, что ожидал увидеть, — проблески практически незаметных металлических деталей выдавали присутствие новейших систем безопасности, скрытых за старинным элегантным фасадом. Риджуэй слышал, что такие банки устанавливают скрытые сканеры во входной двери, вестибюле и даже в лифтах, чтобы засечь пронесенное оружие. Каждая комната, кабинет или лифт в таких зданиях сконструированы так, чтобы можно было легко изолировать вора, бандита или просто подозрительную личность.

Швейцарские банки предусмотрительно не слишком распространялись о собственных системах безопасности, но в силовых кругах — а Сет не без основания полагал, что и в теневых, — было известно: едва закрывалась дверь в подобное помещение, оно становилось таким же глухим, как любая камера в самой надежной тюрьме. Звуконепроницаемая и пуленепробиваемая комната, защищенная даже от мощных взрывов, надежно задержит до прихода полиции любого преступника, даже не побеспокоив других посетителей банка.

Сет посмотрел на дверь, потер вспотевшие ладони и взялся за ручку. Куда приведет его эта дверь — к свободе? Или внутри их будут ждать люди, которые примут их с Зоей за беглецов, каковы они на самом деле и есть, и запрут в одной из своих чудесных комнат до приезда швейцарской полиции? У него появилось жутковатое чувство, что внутрь ему заходить не хочется. Сет пересилил страх и галантно открыл дверь перед Зоей.

Помещение совершенно не походило на банк. С одной стороны стоял диван и два кресла у кофейного столика. На столике у дивана горела медная лампа. Сет и Зоя стояли на ковре цвета полночного неба — в его густом ворсе ноги утопали по щиколотку. Стены были отделаны панелями из темного дерева, увешанными литографиями со сценами охоты. В дальнем углу комнаты за массивным деревянным столом сидел крупный светловолосый мужчина. Он поднялся навстречу вошедшим. Комната выглядела бы приемной обычной корпорации, вот только, похоже, кроме той двери, в которую Сет с Зоей только что вошли, отсюда не было ни одного выхода.

— У вас назначено, сэр? — произнес человек, поднявшись. На служащем был строгий деловой костюм консервативного покроя, и когда мужчина шагнул им навстречу, Сет еще раз оценил, что этот покрой лучше всего скрывает кобуру под мышкой слева. Человек заговорил с ними по-английски, поскольку они пришли в обычной одежде. Швейцарские банкиры знают: люди, одетые таким образом, скорее всего — американские туристы, любители диковин, которые потом хвастаются друзьям, как ходили в гости к цюрихским гномам. Однако тон служащего был весьма почтителен. Швейцарские банкиры также знают, что каждый второй американский искатель цюрихских гномов может оказаться очень богатым человеком, который просто не одет для финансовых переговоров.

— У меня важное конфиденциальное дело, — надменно произнес Сет. — И совсем нет времени. Мне нужен ответственный служащий немедленно.

— Разумеется, сэр. — Служащий окинул взглядом сверток, завернутый в недорогую оберточную бумагу, затем новые — явно дорогие — Зоины кроссовки. Вернулся к столу, поднял трубку, утопленную в столешнице, и произнес что-то настолько тихо, что посетители не расслышали. После чего положил трубку и снова воззрился на пару. Американец явно чувствовал себя здесь как дома.

— Сейчас к вам подойдут, — сказал служащий. Почти сразу за его спиной открылась дверь, замаскированная под деревянную панель и незаметная еще и в приглушенном свете. В приемную вступил высокий, аскетически худой мужчина с ленинской бородкой и в темно-синем костюме в тончайшую полоску.

— Добрый день, — произнес он вежливо, но казенно. — Меня зовут Гюнтер Абельс. Чем могу служить? — Он пожал руку Зое, потом Сету.

— У нас здесь счет, — заявил Сет, пытаясь держаться нахально. — Депозитная ячейка с доступом… по особой договоренности. — Риджуэй окинул приемную скептическим взглядом. — Я предпочел бы не вдаваться в подробности, пока мы не будем в более… приватных условиях.

Абельс воздел брови.

— Разумеется, — подобострастно проговорил он. — Но, прошу меня извинить, мы… нам очень тщательно приходится отсеивать тех, кому здесь делать особо нечего. Прошу вас. Следуйте за мной.

Абельс провел их в ту же дверь, через которую сам зашел в приемную. За дверью оказался лифт. Абельс зашел последним, закрыл за собой панель и нажал на кнопку восьмого этажа. Двери мягко закрылись, и лифт тронулся наверх. Сет постарался не встречаться взглядом с клерком и всю дорогу молчал. Богатые и влиятельные люди, которые держат счета и ячейки в швейцарских банках, обычно не допускают панибратства с обслугой. К тому же внутрь их уже пропустили. Что бы он сейчас ни сказал, это ему не поможет, а наоборот — может вызвать подозрения. Богатые люди не тратят слов попусту, и Сет решил посмотреть, как он сумеет справиться с этой ролью. Зоя подыгрывала Сету и хранила молчание.

— Прошу вас, налево, — придержал двери Абельс, когда лифт остановился на восьмом этаже. Они оказались в такой же отделанной деревом приемной, что и внизу. Еще один охранник-тяжеловес сидел за массивным деревянным столом. Только из этой комнаты коридоры вели в обе стороны. Охранник уважительно ответил на взгляд Сета, когда троица вышла из лифта.

Абельс провел их к двери в конце вестибюля и открыл ее своим ключом, который достал из кармана. Угловая комната, выходившая окнами на Банхофштрассе и озеро, была обставлена с неброской роскошью — видимо, во вкусе тех, кто привык иметь дело с большими деньгами, но не привык ими разбрасываться.

— Располагайтесь поудобнее, — сказал Абельс. — Я предупрежу ответственных служащих, что вы здесь.