Серый молчал.

– Это все, что ты хотел узнать? – спросил Влад.

Начало положено, теперь остается надеяться, что все это не заставит Серого просто ускорить осуществление планов относительно Влада Гетьмана.

– Что он еще сказал? – спросил, наконец, Серый.

– Многое, но для начала предложил кое-что спросить у тебя. Ты ответишь?

– Что?

– Ты ответишь? – повторил вопрос Влад.

– Я не буду играть с тобой в игрушки, – чуть повысил голос Серый. – Хочешь спросить – спрашивай.

– Что такое – маах'керу? – последнее слово Влад произнес неуверенно, словно в первый раз.

– Не знаю, – ответил Серый.

Слишком быстро ответил. Вопрос получился неожиданным – Серого немного качнуло. Теперь главное – не зарываться.

– Он так и сказал: не ответишь, – с насмешкой проговорил Влад. – И ты не ответил.

– Мало ли что он мог тебе сказать! Любую абракадабру. Я все должен знать?

Серый быстро перестраивается, молодец. Только, услышав незнакомое слово, обычно люди переспрашивают или задумываются, что же у них спрашивают. А Серый ответил слишком быстро.

Первый прокол. Ладно.

– А еще он советовал мне с тобой не встречаться, если я хочу жить.

– Кто угодно может сказать. С каких таких хренов мне тебя убивать?

– Вот и я так подумал. Но очень уж он показался мне информированным. Даже слишком. Кто знал о твоем ноутбуке? О том, что ты передал мне информацию именно в нем? Кто знал из посторонних, что мы с тобой посетили ночной клуб и что собирались съездить в СИЗО? – Не переигрывать, не нажимать, аккуратно. – Что ты обещал мне отдых в любой точке глобуса по моему выбору? И еще...

Влад сжал трубку в руке – он входил в зону предположений и догадок. Тут нужно быть очень осторожным. Верить в себя. В свою интуицию. Когда верить больше не во что.

– Он сказал, что...

«Еще не поздно съехать с базара», – подумал Влад.

Сказать сейчас какую-нибудь ерунду. Если сейчас он скажет что-то конкретное, но не очень опасное, то следующим шагом может оказаться прямо посреди минного поля.

– Он сказал, что на самом деле ему приказали убить меня, а не соседей.

– Кто приказал? – глухим голосом спросил Серый.

– Я тоже спросил.

Теперь Влад сделал паузу.

Главное – не перетянуть ее, не переиграть. Он зол, он раздражен, он в непонятке. И сейчас выливает свое раздражение на удачно подвернувшегося Серого. И ничего более.

– Он не ответил, – сказал Влад. – И сказал, что тех, кого убил – убил по приказу. По списку. И еще сказал, что больше не собирается выполнять приказы оборотня...

– Кого? – Голос Серого дрогнул, самую малость, но дрогнул.

– Оборотня. Он не сказал, что в погонах, но я подумал... Либо ты с ним работал, либо кто-то из ментов.

– Не я.

– А если бы ты – сказал бы?

Серый промолчал – и так все понятно.

В трубке был слышан какой-то ровный шум, звук проезжающих машин и отдаленные голоса.

– Как-то он высокопарно это сказал – оборотень. Такой эмоциональный товарищ. Как бы не писатель. Среди твоих недоброжелателей нет писателей? Извини за паразитическую рифму. Нет? Ну, кого-нибудь с фантазией, способного придумать, что...

Владу захотелось зажмуриться – так стало вдруг страшно. Звонивший мог наговорить и о списке, и о чем другом, тут оправдание ошибке найти можно. Но пора вбросить информацию, которая укажет, что Владу звонил человек знающий.

Знающий, что именно происходило в каждом конкретном случае. И ради чего.

«Вот так, – подумал Влад. – Вот так. Проверим, не слишком ли дурак капитан Гетьман».

– Он сказал, что...

Черт, что он там мог взять у коллекционера – предметы, книги, экспонаты, карты? Что? Надо без конкретики, обтекаемо.

– Он сказал, что то, что взял у коллекционера... Причем, у козлоногого, несколько раз повторил. Так вот, то, что он взял для заказчика и по его просьбе, заказчику не отдаст. Передумал. Не в курсе, о чем это он?

– Понятия... Понятия не имею, – выдавил Серый.

– И о том, что пропало у физика из лаборатории – тоже? И о... – черт, о бумагах, файлах? – ...о материалах, пропавших из машины убитого банкира Лодкина тоже?

– Я даже не понимаю, о чем ты говоришь. И что он тебе наплел. Я сейчас пришлю к тебе машину и мы...

– Не пойдет. Он мне посоветовал никому не верить. Ты же, сказал он, не знаешь, не Серый ли тебя заказал. Я действительно не знаю. А ты меня разубедить не сумел. И вряд ли...

– Он назвался?

– Нет. Сказал, что мне повезло. Мне повезло, что я человек. Отметил, что со мной рядом тот, кому он жизнь уже сохранил. Это он о моем стажере, лейтенанте Капустяне, я полагаю. И что тот выжил по той же причине: потому что – человек. Как-то он многозначительно это простое слово произносит. У него действительно, человек – звучит гордо. Даже странно как-то в наши непростые времена.

– Я тебя жду, – сказал Серый.

– А я тебя нет. Сам приедешь, будешь ломиться в квартиру – пристрелю. У меня настроение хреновое, имей в виду. Я и сейчас не понимаю, зачем с тобой разговариваю. Не понимаю, и все. По инерции, наверное... Некстати уехал подполковник Осокин. А киевский полковник вообще не отвечает на звонки. Не в курсе – отчего?

– Не знаю, – отрезал Серый. – Не хочешь разговаривать – хрен с тобой. Кого-нибудь из своих направь к пятой школе – она ближайшая к областному управлению, кажется.

– Что случилось?

– Ничего. Ребенок там случился мертвый. Шел в школу и не дошел.

– Ты-то откуда знаешь?

– А мне позвонили. Сказали – мальчик одиннадцати лет мертвый лежит на дороге, а в ладошке у него – записка с моим именем и фамилией! Понятно? Мне и позвонили. Я и приехал. Машину за тобой послал, стоит уже перед подъездом, наверное. Приедешь?

– Отзови тачку, я на своей поеду. Через час, максимум, буду. Устроит?

– Устроит, – Серый оборвал связь, не прощаясь.

И его можно было понять.

Дверь приоткрылась, заглянул Богдан:

– Все, поболтали? Очень содержательно. Это кто тебе, оказывается, звонил по подкинутому телефону?

– Не твое дело.

– Как это не мое? А если у меня спросят? Увидят сейчас, как я буду выходить, как я входил ни свет ни заря... Начнут спрашивать, а я что? Спросите у Гетьмана? Некрасиво получится, не жизненно. – Богдан вытащил из кармана куртки мобильник, протянул Владу. – Привез тебе, между прочим, новый аппарат. Куплен давно, лежал про запас. Карточка свежая, считай – ненадеванная. Звонка на ней нет, проблема. Но ты никому телефон не отдавай и номер свой не говори. Так понимаю – долго врать не придется?