У меня оборвалось сердце и похолодело внутри. Ну, вот и все! Ноги подкашивались, в висках бешено стучала кровь. Я вцепилась в руку Грега.

– Не бойся, Лисичка, – прошептал он мне на ухо. – Не дай им увидеть твой страх.

Это придало мне сил и вернуло мужество.

– Кстати, так странно, что вы смогли выжить в той мясорубке под Гассаром, Ваше Величество, – обратился Дэн ко мне. – Был уверен, мы вас потеряли навсегда. Ваши похороны прошли вполне пристойно. Я даже немного расстроился по поводу вашей безвременной кончины.

– Как видите, вы ошиблись.

– Рад, что ошибся и вы живы. Итак, для начала подпишите отречение. Все-таки вы пока Императрица, – насмешливо приказал Роган, и пододвинул мне бумагу. – Прошлый раз вы не успели это сделать.

– С какой стати? – тихо прорычала я. – Я готова разделить участь моих товарищей. И ничего подписывать не собираюсь.

– Очень опрометчивое решение. Ладно, об отречении поговорим позже. Это чистая формальность. Тем более что вы для большинства уже умерли.

Он подозвал одного из военных и что-то приказал ему.

– Вас ждет сюрприз, – усмехнулся Дэн. – Даже не знаю, приятный или не очень.

Поскольку худшее произошло, бояться было нечего.

Через пару минут дверь распахнулась, и в зал стремительно вошла Матильда. Без конвоя. Очевидно, она не была пленницей. Баронесса держалась гордо и уверенно. А выглядела просто потрясающе. Легкий налет вульгарности никогда не портил эту роковую женщину.

– Благодарю вас, Диктатор Роган, что позвали меня, – поклонилась она Дэну.

– Я всегда выполняю свои обещания, – расплылся в любезной улыбке Диктатор. – Тем более что вы оказали нам неоценимую услугу. Можете поговорить с господином Магратом. Все, как вы пожелали.

Баронесса подошла к нам. Она окинула меня небрежным взглядом.

– Одежда крестьянки больше подходит вам, Ваше Величество, чем императорская мантия. Вам никогда не хватало изящества и аристократизма.

Я ничего не ответила. Хотя об изяществе ей заикаться не стоило. Буля негромко зарычал. В ответ на это баронесса хищно оскалила зубы:

– Мерзкое животное.

– От такой слышу, – презрительно парировал пес.

Матильда проигнорировала его слова и повернулась к Грету.

– Мой милый экс-канцлер, – она провела кончиками холеных пальцев по его щеке, легко коснулась губ. – Тебя мне будет не хватать. Некоторое время…

– Это ты предала нас? – спросил ее Грег.

– Ты удивительно догадлив. Без меня вас бы нашли нескоро. Вы хорошо скрывались. За эту небольшую услугу Диктатор даровал мне неприкосновенность и возвращение всех привилегий.

– Почему ты это сделала? – удивился Грег. – Ведь сама просила о помощи.

– Да, просила. И ты мне помог. Но ты оскорбил меня. Ты всегда относился ко мне как к продажной женщине.

– Прости, а это не так? – выгнул бровь Грег.

– Я люблю мужчин и использую их для достижения своих целей.

– Ах, вот как это называется, – усмехнулся Грег.

– Если бы ты только знал, как сладка бывает месть. Как же я тебя ненавижу.

– За что же ты меня ненавидишь, Матильда?

– Ты никогда не принадлежал мне.

– Не принадлежал, – кивнул Грег. – Только зачем губить других людей?

– Они просто оказались рядом с тобой, – пожала плечами баронесса. – Не повезло  беднягам.

– Ведь среди них и твой родственник. Он так молод.

– Он – молодой идиот. Собрался жениться на простолюдинке, решил опозорить наш род. За что же мне жалеть его?

Дэн сделал знак Матильде, и она подошла к нему. Он небрежно поцеловал ее руку, не поднимаясь с кресла:

– Сегодня вы особенно хороши, баронесса.

– Благодарю, Диктатор, – хищно улыбнулась она в ответ.

Похоже, нашла себе очередного покровителя.

Секретарь закончил писать и передал документы Дэну.

– Отлично, – удовлетворенно констатировал он, пробежал бумаги взглядом и размашисто подписал их. – Кстати, Ваше Величество, ваше добровольное согласие на передачу магии не требуется. Вас вполне можно заставить сделать это. Например, пытками или шантажом. Мы это уже проверили. Эффект будет не тот, возможно вы даже умрете. Но я готов пойти на эту жертву. Тем более, что вы будете не первой, кто положил свою жизнь на алтарь отечества.

Дэн нетерпеливо подозвал офицера:

– Отведите этих неудачников на площадь. Их казнь послужит уроком для тех, кто еще пытается сопротивляться мне. А вы, Ваше Величество, сможете посмотреть, как будут умирать ваши товарищи. Медленно и мучительно. Обещаю, вас ждет незабываемое зрелище. И, возможно, это подвигнет вас передать магию артефакту добровольно.

Нас вывели на площадь. Посреди нее возвышался эшафот, затянутый черной тканью. Похоже, его часто использовали в последнее время. Две виселицы, плаха. И еще много чего ужасного громоздилось на темном помосте.

Я боялась смотреть на орудия пыток, что стояли на эшафоте. Трое палачей, облаченных в алые колпаки с прорезями для глаз, и обнаженные до пояса стояли, эффектно облокотившись на топоры и демонстрируя роскошные мускулы. Настоящее средневековье!

Мне стало страшно, ладони похолодели. Я держала Грега за руку. Хорошо, что это нам позволили. Или просто никому уже не было до этого дела?

На площади стояли одни военные. Очевидно, горожан от греха подальше сгонять сюда не стали. Тем более что они и так были запуганы репрессиями.

Дэн взошел по ступеням, крытым пестрым ковром, на высокий помост, где был установлен императорский трон из дворца. Корону со спинки трона убрали. Получилось просто помпезное золоченое кресло. Дэн уселся в него, закинул ногу на ногу и расплылся в довольной улыбке. Рядом с ним стояла Матильда и тоже улыбалась. Я люто ненавидела эту парочку. Редкие мерзавцы!

– У вас, господин Маграт, есть, что сказать мне? – любезно осведомился Дэн. – Можете попросить о помиловании – вам будет отказано. Можете попросить о быстрой казни – тут я подумаю. Все будет зависеть от вашей подружки и ее готовности помочь нам.

– Солдаты, я обращаюсь к вам с прощальным словом! – Грег повернулся к стоящим на плацу военным. – Я всегда служил на благо нашей родины. И вы все это знаете.

Легкий гул пронесся над площадью.

– Я запрещаю, – прорычал Дэн. – Замолчи немедленно!

– Пусть говорит! Пусть говорит! – пронеслось над рядами военных.

Дэн поморщился, но, очевидно, решил не злить вооруженных солдат в преддверии предстоящей казни. Все равно Грег не сможет ничего сделать, даже если очень захочет. Сторонников у диктатора достаточно.