— Давай, мне сейчас говорить совсем неохота, да и опасно.

— Чего так?

— Да, боюсь, если мы вспомним в разговоре эту даму, то могу с рулем не совладать, — в этот момент машина слегка вильнула в сторону.

— Осторожнее, Степа! Ты еще нужен Родине и семье! — Следователь погрузился в чтение. У него было достаточно опыта, чтобы быстро выделить из довольно обширной информации главное. К сожалению, в далеком 83-м уже было хорошо известно, кто такие маньяки, но вот сатанисты и вообще явление ритуальных жертвоприношений встречались крайне редко. Следователь, который вел дело, явно схалтурил, списав все на ограбление.

— Я бы не удивился, если бы это убийство произошло в Пасхальную ночь, но вряд ли, 8 мая — слишком поздно, хотя… — тихо бормотал себе под нос Соколов.

— Иваныч, ты чего, беседуешь с умным человеком? — подал голос Клюев.

— Да так, тут прост… — Соколов замер на полуслове, держа в руках последнюю страницу. Это был приблизительный набросок ножа, которым убили женщину. Патологоанатом оказался очень опытным и с явными художественными способностями. — Степа, а ну-ка притормози! — скомандовал Александр Иванович. «Девятка» прижалась к обочине и следователь протянул оперу бумагу. — Что думаешь, Степан? — тот внимательно вгляделся в набросок и присвистнул:

— Иваныч, а достань снимок, который я тебе отдал, сейчас приложим для пущей убедительности.

Поляроидный квадрат лег на искусно исполненный набросок: без сомнения, все основные изъяны на клинке, найденном в доме Силиной, были четко описаны питерским патологоанатомом.

— Вот тебе, Степа, и колдун… Ну ладно, поехали, в понедельник все обмозгуем, — «девятка» резво покатила дальше, ее пассажиры более не проронили ни одного слова до самого дома Соколова.

* * *

«Это конец, моя жизнь кончилась, что меня ждет впереди?» — безостановочно крутилось у меня в голове. Я сидел в маленькой кухоньке однокомнатной квартиры в убогом панельном доме подмосковного Одинцово. Именно сюда недавно переселил меня Варгот, существенно урезав деньги на содержание. Зарабатывать я уже не мог: Наставник покинул меня. Правда, покинул не насовсем: я лишился помощи Наставника, но систематически получал наказания за малейшую провинность. Наказания становились все жестче, иногда мне казалось, что они не имели вообще никакой причины: так в армии подвыпившие дедушки издеваются над молодыми. Все чаще я вспоминал, что мое имя не Зергос, а Николай.

Сегодня я отчетливо вспомнил, когда начались мои неприятности. Это случилось примерно через месяц после моего приезда в Москву, в ночь накануне провала первой инициации создаваемой сатанинской церкви.

Тогда я неожиданно проснулся вскоре после полуночи, ощутив присутствие Наставника, от которого исходила ранее невиданная злоба.

— Что случилось, Наставник?!

— Твоя гнусная бабка! — услышал я внутренний голос, от которого стыла кровь в жилах. — Это она крестила тебя, посвятив Распятому! Эта сука теперь решила за тебя молиться! Мы проморгали ее, падлу! Упустили из самых рук! — на меня волнами накатывал то леденящий душу холод, то нестерпимый жар. Казалось, злоба Наставника периодически материализуется. Стало очень страшно. Внутренний голос тем временем продолжал: — И этот поп, живучая скотина! Все как сговорились, мерзкие хрюсы!!!

— Наставник, — несмело сказал я, — о каком священнике идет речь, и при чем здесь моя бабушка? Она же умерла!

— Умерла… Вот в этом-то и дело! Она теперь молится за тебя Распятому, сука!

— Но разве Христос сильнее? Разве не сатана самый сильный и имеет полную власть, ведь, как мне рассказывал Варг…

Поросячий визг, подобный тому, какой издал Варгот в ходе ритуального убийства христианки тогда под Питером, чуть не разорвал мою голову:

— Заткнись ублюдок! Как ты Его назвал?! Как ты посмел Его назвать этим Именем?! Он Распятый, Распятый, Распятый!!! Запомни!!! И как ты смеешь задавать мне такие вопросы?!

— Но как же, ведь если бабушка может как-то… ну своими молитвами, то… это… значит… — мои мысли сильно путались, я просто остолбенел от столь бурной реакции Наставника.

— Запомни, падаль! Сатана самый сильный, ему нет равных, он может все, для него нет преград и помех, запомни это раз и навсегда! И если задашь еще один подобный вопрос, то издохнешь в жутких муках! А сейчас, чтобы лучше запомнил этот день, я преподам тебе урок!..

Невероятная боль пронзила все мое тело. Боль проникла в каждую клеточку организма, казалось, что болели даже волосы, но особенно сильно досталось голове: в мозг впились миллионы раскаленных булавок, которые медленно, покачиваясь, входили все глубже и глубже, череп распирало изнутри, глаза горели огнем и, казалось, вылезли из орбит. Суставы начало выкручивать, было ощущение, что ноги и руки сейчас разорвутся на куски. Мне показалось, что эта мука продолжалась не один день, но, конечно, это все длилось не более нескольких минут. Когда боль отступила, я пришел в себя, лежащий на полу в собственной блевотине. Говорить я не мог. Медленно встав, я добрел до шкафа и прямо из горлышка осушил бутылку водки, в которой оставалась еще треть. Тогда-то и появилась у меня эта привычка: пить водку после наказаний Наставника. За окном начинался новый день, который закончился первым моим серьезным провалом, за ним опять последовало наказание…

Наставник больше не разрешил мне предпринимать попыток создания «церкви», и я занялся оказанием различных услуг населению: отворот, приворот, поиск пропавших людей и вещей, лечение болезней, помощь в процветании бизнеса и тому подобное. Все это, конечно, делал Наставник, я же был лишь «вывеской». Дела шли очень успешно… Для меня, по крайней мере. Люди же, попавшие ко мне однажды, уже, как правило, навсегда становились моими клиентами.

Со временем я обратил внимание на такой парадокс: человек приходил ко мне с одной несущественной проблемой и уходил очень довольный тем, как легко и быстро она решалась. Но потом на него начинали сыпаться проблемы более глобальные, для решения которых он опять шел ко мне. Например, сначала человек приходил с бессонницей, я помогал ему, и он начинал спать как младенец, но позже у него обязательно появлялась какая-нибудь другая болезнь — язва или рак. Очень хорошо помню одну клиентку: состоятельная дама владела крупной риэлтерской компанией, у нее был взрослый сын, молодой муж, два любовника и, конечно, куча денег. Один из любовников решил ее бросить, а она не привыкла, что в жизни что-то происходит не по ее воле — вот и пришла ко мне. Неверный любовник вернулся. Однако через месяц любимый сын увлекся героином, пришлось его лечить. Бросив наркотики, он увлекся женщиной на 25 лет старше себя, опять я делал «отворот», потом чадо увлеклось азартными играми и в конце концов пропало без вести. Я указал даме, где искать труп убитого сына. Вскоре после похорон на фирму этой дамы «наехала» налоговая полиция, Наставник с трудом нашел чиновника, на которого он смог воздействовать, однако фирма за это время почти развалилась. Вскоре у дамы обнаружили рак, и она сгорела за полгода: я оказался бессилен. Я тогда спросил Наставника, почему такие случаи происходят регулярно. Он ответил, что это часть правильного маркетинга: мерзкие людишки так охотнее расстаются со своими денежками.