Мы попрощались с батюшкой и отправились к выходу из монастыря, поскольку служба уже кончилась. Я первым вышел за монастырскую ограду и ждал Катюшу, остановившуюся у киоска церковной утвари. Она вышла через минуту, развернулась лицом ко входу и перекрестилась, глядя на надвратную икону. Сколько красоты было в этом сосредоточенном в молитве лице, сколько нежности скрывалось в глубоком взгляде голубых глаз, как она была прекрасна — МОЯ Катенька! Волна необычайной нежности и безрассудства накрыла меня с головой, я вихрем подскочил к ней, бормоча что-то невнятное, отвел ее в сторону и поцеловал… Это был совершенно невероятный поцелуй! В нем не было похоти и нечистоты, но лишь безудержное стремление двух любящих сердец биться вместе. В себя нас привел залихватский свист и беззлобный веселый окрик:

— Во дают православные! — компания старшеклассников шла мимо нас.

Я с виноватой улыбкой посмотрел на Катю и, прижав ее голову к себе, зашептал на ухо:

— Катюша, милая, прости, вот такое на меня накатило… Я люблю тебя, милая! Никогда не верил в любовь с первого взгляда, а тут… Быть с тобой рядом — это то, чего я хочу сейчас больше всего на свете. Но я не собираюсь торопить события и готов ждать столько, сколько понадобится. И еще. Я очень серьезно отношусь к словам, сказанным отцом Кириллом. Просто хочу, чтобы ты это знала, — закончив эту тираду, я услышал характерные подозрительные всхлипывания у себя на груди. В ужасе подняв голову любимой, я увидел слезы. Но это были слезы радости! Счастливая улыбка на прекраснейшем на свете личике и теплый взгляд голубых глаз были самым лучшим ответом на мои слова…

В инее провода, в сумерках города.

Вот и взошла звезда, чтобы светить всегда,

Чтобы гореть в метель, чтобы стелить постель,

Чтобы качать всю ночь у колыбели дочь.

Ю. Визбор

Денис и Катя лежали в шезлонгах у бассейна, перед их глазами предстал изумительный вид: лазурное Средиземное море, голубое небо, а слева кромка берега, покрытая низкими банановыми пальмами. Вилла, предоставленная молодой семейной паре на время свадебного путешествия, располагалась на вершине мыса, обрамлявшего коралловую бухту недалеко от Пафоса на Кипре.

Этот дом принадлежал заместителю Генерального Прокурора России Александру Ивановичу Соколову. Бумаги были составлены так, что практически невозможно доказать причастность чиновника к этой недвижимости. Отдельного рассказа достойна история того, как Заречин-старший уговорил-таки Соколова принять в дар ключи от этого дома. Александр Иванович просил, умолял, требовал, говорил, что под угрозу ставится его честь, репутация и свобода, что он не сможет себя уважать после того, как переступит порог этого дома, но Заречин был неумолим, он хорошо подготовился к этому разговору и находил против каждого довода свой контраргумент. И Соколов сдался, выдвинув условие, что фактически эта недвижимость будет их с Заречиными общим владением.

Шли майские праздники. Свадьбу сыграли две с половиной недели назад в следующее воскресенье после Пасхи, а уже в понедельник мягкие, еще немного прохладные волны Средиземного моря ласкали тела молодоженов. Кате и Денису гораздо больше понравилось проводить время у бассейна: соседние виллы были пусты, да и высокая зеленая изгородь с трех сторон закрывала территорию вокруг дома от непрошеных глаз, передняя же сторона выходила к обрыву, в сторону моря. Мягкое кипрское солнце, легкий морской бриз, приличного размера бассейн и комфортабельная вилла с лихвой удовлетворяли запросы молодоженов. Собственно, все перечисленное было лишь приятным антуражем, главным же друг для друга были они сами. Они только начинали семейную жизнь, привыкая к необычному ощущению присутствия золотых колечек на безымянном пальце правой руки. Они познавали друг друга, познавали особенности характера и слабости любимой половины, они уже учились терпеть и прощать, они учились ЛЮБИТЬ, нося тяготы и прощая немощи друг друга.

На следующий день Катя и Денис вылетели в Санкт-Петербург: 8 мая была пятнадцатилетняя годовщина со дня мученической кончины Елены Заречиной. Сначала отец Николай, также приехавший на несколько дней в Питер, отслужил панихиду на кладбище, а потом все отправились в Красницы. Николай незадолго до смерти очень подробно описал обстоятельства смерти мамы Дениса, а также расположение самого места, где происходила кровавая месса. Поляну нашли без труда. Она была заброшена и, казалось, ничего не напоминало о той давней трагедии. Денис, словно завороженный, ходил по поляне, пытаясь что-то обнаружить.

И он нашел! На краю поляны росла тоненькая березка, она одна несла на своих ветках молодые клейкие листочки, другие березки пока стояли голыми. Дерево было высотой примерно в полтора человеческих роста. На высоте около трех четвертей от общей высоты березы перпендикулярно стволу строго в противоположные стороны отходили две мощные ветки, образуя правильный крест. Денис заворожено смотрел на это чудо природы, пока другие не обращали на него внимания. Затем он взял из рук священника описание событий, составленное Николаем, и еще раз сопоставил его с местностью.

— Батюшка, — тихо произнес Заречин, указывая на березу, — а ведь похоже, что именно на этом месте стояла моя мама перед смертью.

Денис с Катей подошли к дереву, встали на колени, перекрестились, а Денис тихо произнес:

— Мамочка, так уж вышло, что ты не смогла благословить нас на свадьбу. Но я верую, что ты молишься о нас, переживаешь за нас и радуешься нашим успехам. Молись за нас мама, мы очень нуждаемся в этом, и спасибо тебе, спасибо за все!

Никто не произнес более ни слова. Слова здесь были излишни. Господь не оставляет своих верных чад, поддерживая на протяжении нелегкой жизни вплоть до самой смерти. Он, как заботливый Отец, балует нас и утешает, желая лишь одного: чтобы мы любили Бога и нашего ближнего, как самих себя.

10 марта 2003 г., первый день Великого Поста, Москва — 20 апреля 2006 г., Великий Четверг, Пафос, Кипр.