К губам что-то прикоснулось.

– Ешь! – прозвучал приказ, и я послушно принялась жевать мясо.

Вновь я открыла глаза, когда над стеной занимался рассвет. На траве рядом с нами сидела женщина, сложив руки на коленях.

– Нам пора. Скоро тут будет император с армией.

С трудом поднявшись при поддержке Алексея, я поняла, что чувствую себя лучше.

– Все закончилось?

– Да, – шепнул Разинский. – Ты была совершенно неподражаема.

Я слегка улыбнулась, услышала далекий топот копыт, и в следующее мгновение мир передо мной сместился.

* * *

Вернувшись обратно, я никак не могла опомниться от пережитого. Мысли в голове метались, и никак не удавалось восстановить дыхание.

Я чудом спаслась и отчасти благодаря Алексею. Посмотрев на мужчину, с тревогой взирающего на меня, я прижалась к его груди.

– Оля, тише, все будет хорошо. Мы выбрались, спаслись, – тихо и горячо шептал мне Разинский.

– Надолго ли? – прошептала я.

В комнату вбежал Корнейси. Как узнал, что что-то случилось, непонятно.

– В кабинет ко мне, немедленно!

– Нельзя ли?.. – начал Разинский.

– Нет!

Сцепив зубы, Алексей положил мою руку себе на локоть и, тактично поддерживая, направился вслед за главой творцов.

В кабинете оказался еще и Джеймс. Я увидела его впервые с того момента, как узнала об их с Алексеем отвратительном плане.

– Присаживайтесь, – приказал Корнейси, разместившись за столом.

– У нас плохие новости? – мрачно спросил Разинский.

– Сегодня убили троих творцов.

Я, совершенно потрясенная, замерла.

– Когда начались покушения, мы заподозрили графа Орлова, – Корнейси виновато кивнул мне. – Вы, господа, начали свое расследование, однако ничего конкретного мы пока так и не узнали.

Мэллори и Разинский озабоченно переглянулись. Я встретилась глазами с Алексеем, он же вгляделся в мое лицо, ища эмоции в ответ на сказанное главой, и… понял: я знаю про его обман. Глаза тревожно сверкнули, брови нахмурились.

– Я устал от обмана и игр, – отчеканил Корнейси. – Теперь, когда покушения на каждого из вас возможны в любой момент, нам надо доверять друг другу и прикрывать спины. Давно корпорация не переживала таких тяжелых времен.

– С доверием – это вы погорячились, – промолвила я.

Разинский, как и Мэллори, поняли, в чью сторону направлен выпад.

– Не думаю, что об этом стоит беспокоиться, – заговорил Алексей. – На Ольгу было организовано покушение во время нашего путешествия в прошлое. В информации о задании вновь были неточные данные, и нам не выдали нужный инструментарий. В итоге из-за этого мы чуть не погибли.

Корнейси устало прикрыл глаза и откинулся на спинку стула.

– Я не знаю, что делать.

– Прошу тебя предоставить нам всю информацию о людях, работающих на Лемнискату и верхушку правительства. Начиная от лакеев и кончая тайными агентами.

– Зачем? – прищурился глава отдела.

– Хочешь помочь – просто сделай, как я попросил. Я пока не знаю всего, у меня только догадки, и если я проявлю к этой информации излишнее внимание, то это не останется незамеченным. А ты можешь, я знаю.

– Хорошо. Как только я добуду сведения, мы соберемся здесь вновь и поговорим. Пора раскрыть карты. Задания временно приостановлены, кроме чрезвычайно важных. Все свободны.

Встав, я направилась к двери, чувствуя спиной взгляд Алексея. Чувства снова нахлынули на меня. Боль, любовь, сомнения. Я понимала, что решающий разговор состоится рано или поздно, и вот этот момент настал.

– Оля…

– Не смейте меня так называть! – крикнула я, устремляясь по коридору к лестнице и вниз. Там меня и нагнал Алексей, схватив за руку.

– Не трогай!

– Раньше ты так не говорила, даже когда узнала про план. Нам нужно поговорить, и мы поговорим.

Это было откровенно, неприкрытое хамство, но меня уже тащили к ближайшей комнате. Приоткрыв дверь, Алексей весьма невежливо пропихнул меня внутрь.

– Не смей со мной так бесцеремонно обращаться! Не смей!

– Я не позволю тебе остаться в заблуждении относительно меня! Ты должна знать правду! – горячился Разинский.

– Так тебя теперь волнует, знаю ли я правду? С каких пор?

– Всегда.

– Ты снова лжешь, и тем самым унижаешь и меня, и себя!

– Нет, ты не права. Кто тебе рассказал? Корнейси?

– Вы оба.

Сейчас я могла уже не притворяться, потому решила сбросить маску и высказать ему все, что давно желала.

– Я не понимаю…

– Помнишь вашу ссору с Корнейси в тот день, когда я выполняла одиночное задание?

В глазах Алексея мелькнуло понимание.

– Я просто услышала вас. Случайно.

На глаза наворачивались слезы, но я старалась не поддаваться эмоциям.

– Ты все неправильно поняла…

– Я все поняла! Я слышала каждое слово, и то, на что ты пошел ради корпорации, чуть меня не убило. Я стояла, слушала и медленно умирала. Каждое твое слово впивалось в меня, как жало. Как ты относился ко мне, что думал, что чувствовал…

– Вот тут ты ошибаешься. Вначале все так и было, но потом мои чувства изменились… я действительно полюбил тебя. Впрочем, нет, это случилось еще раньше, едва я услышал, как ты играешь, еще не зная, кто именно тот талантливый музыкант. А потом начал с тобой общаться и не смог остаться равнодушным. Неужели ты думаешь, я сделал бы тебе предложение, не влюбись я в тебя на самом деле?

– Ну, ради корпорации ты готов на все.

– Нет, не на все. Если ты слышала разговор, то знаешь, что должна была выйти за другого. Но этого своей любимой я не позволю.

– Не смей! – закричала я. – Не смей снова мучить меня! Ты один раз меня уже убил, и я не позволю сделать это еще раз. Я думала, ты необыкновенный человек, лучший из мужчин, я рассказала все про себя и свою семью, самое сокровенное, а ты… ты не мог меня пощадить, не мог все объяснить сам! Если бы я знала, что в тебе есть что-то человеческое, может, не было бы так больно…

Слезы ручейками потекли из глаз.

– Оля…

– Не приближайся. Я не хочу, чтобы ты ко мне прикасался! – отшатнулась я.

– Послушай. Вначале я действительно решился на исполнение этого плана, знал, что это неправильно, но задача стояла лишь подружиться с тобой. Умирали люди…

– Мной пожертвовать было не жалко…

– Отношения с тобой налаживались, хоть мне и непросто давалось общение, а потом вопрос встал ребром. Покушение было совершено на моего друга детства! Он выжил просто чудом, и тогда я решился начать ухаживания, и ничего уже было не изменить. Постепенно я полюбил тебя, но признаться не мог… Я не хотел делать тебе больно…