— Я подумала о том же, — согласилась Перенель. Она перевернула свое копье и посмотрела на квадратный иероглиф. — Может, переписал откуда-то заклинание?

— Нет, — возразил Ареоп-Энап. — Отдельные слова имеют силу, это правда, но Ди расставил их так, чтобы выстроить особую схему, которая удерживала бы меня в темнице, как в капкане. Каждый раз, когда я пытался сбежать, я сразу натыкался на стену. Я уже видел такую схему раньше, но это было до падения Дану-Талис. На самом деле теперь я припоминаю, что видел эту схему еще до того, как мы создали островной континент и подняли его со дна океана. Кто-то управляет Ди. Кто-то знает, как создать магические слова. И он тоже видел их раньше.

— Никому не известно, какому старейшине служит Ди, — задумчиво проговорила Перенель. — Николя уже давно тщетно пытается выяснить, кто контролирует мага.

— Кто-то очень старый, — сказал Ареоп-Энап. — Такой же старый, как я, или даже старше. Один из великих старейшин. — Паук моргнул всеми глазами. — Но этого не может быть. Никто из них не выжил после падения Дану-Талис.

— Однако ты выжил.

— Я не великий старейшина, — пояснил Ареоп-Энап.

Они дошли до конца туннеля, и прямо перед ними возник де Айяла. Он был духом давно, повидал всяких чудес и чудовищ, но никогда не встречал никого похожего на Ареоп-Энапа и при виде гигантского паука потерял дар речи.

— Хуан, — спокойно проговорила Перенель, — скажи что-нибудь.

— Здесь богиня ворон, — наконец выдавил он. — Она почти прямо над нами, уселась на водонапорную башню, как хищная птица. Ждет, когда ты выйдешь. Она поспорила со сфинксом. Сфинкс сказал, что старейшины отдали тебя ему. Морриган заявляет, что Ди отдал тебя ей.

— Какая я популярная, — хмыкнула Перенель, выглянув в полутемную шахту, и покосилась на паука. — Интересно, а она знает, что ты здесь?

— Вряд ли, — ответил Древний Паук. — Ди не стал бы говорить ей. К тому же здесь столько других магических существ, что она не заметит мою ауру.

Перенель улыбнулась, и эта улыбка осветила ее лицо.

— Устроим ей сюрприз?

Джош Ньюман остановился и сглотнул. Его чуть не стошнило. Под землей было холодно и сыро, но он весь вспотел, волосы прилипли к голове, холодная рубашка облепила спину. Он не просто боялся, не просто испытывал ужас — он оцепенел от страха.

Спуск в канализацию оказался ужасным. Ди без особых усилий поднял крышку люка, и они отшатнулись, потому что из отверстия пахнуло гадко и скверно. Когда облако вони немного рассеялось, Ди пролез в люк, за ним — Джош и Макиавелли. Они спустились по короткой железной лестнице и оказались в туннеле, таком узком, что им пришлось идти гуськом и пригибаться. Только коротышка Ди шел выпрямившись. Туннель уходил вниз, и Джош охнул, когда в кроссовки вдруг хлынула ледяная вода. Вонь стояла невыносимая, и мальчик отчаянно пытался не думать, что там хлюпает у него под ногами.

Запах тухлых яиц на время перебил вонь канализации, когда Ди создал шар холодного голубоватого света. Он плыл над головой мага, окрашивая стены узкого сводчатого туннеля бледным светом и глубокими непроницаемыми тенями. Трое людей шлепали по воде, и Джош слышал, как в темноте что-то движется, и видел, что повсюду блестят чьи-то красные глаза.

— Я не… — начал было Джош, и его голос отозвался искаженным эхом. — Я не люблю замкнутые пространства.

— Я тоже, — сквозь зубы процедил Макиавелли. — Когда-то давно я сидел в тюрьме. И никогда не забуду этого.

— Было так же плохо? — дрожащим голосом спросил Джош.

— Хуже. — Макиавелли, шедший позади Джоша, наклонился и прошептал ему на ухо: — Старайся сохранять спокойствие. Это всего лишь технический туннель. Скоро начнется настоящая канализация.

Джош сделал глубокий вдох и чуть не подавился от вони. Пришлось дышать через рот.

— Неужели там лучше? — проворчал он.

— Канализационные туннели Парижа — зеркальное отражение улиц, которые над ними, — объяснил Макиавелли. — Самые большие туннели высотой четыре с лишним метра.

Макиавелли был прав. Через несколько минут они вышли из тесного замкнутого пространства в высокий сводчатый канализационный туннель, где могла бы проехать машина. Высокие кирпичные стены были ярко освещены, и вдоль них тянулись черные трубы разной толщины. Где-то вдалеке плескалась вода.

У Джоша немного прошел страх. Софи иногда боялась открытых пространств, а он, наоборот, закрытых. Агорафобия и клаустрофобия. Он понюхал воздух. По-прежнему пахло стоками, но уже можно было дышать. Джош прикрыл лицо нижним краем своей черной шелковой майки и сделал вдох — все равно вонь была жуткая. Когда он выберется отсюда (точнее, если выберется), надо будет все сжечь, и даже крутые дизайнерские джинсы, подаренные Сен-Жерменом. Джош быстро опустил рубашку, внезапно поняв, что чуть не показал мешочек, где хранились страницы Кодекса. Что бы ни случилось сейчас, он не намерен отдавать страницы Ди, пока не будет уверен, очень-очень-очень уверен, что мотивы мага честны.

— Где мы? — спросил Джош, оглянувшись на Макиавелли.

Ди вышел на середину туннеля. Белый шар вертелся над его вытянутой ладонью.

Итальянец огляделся.

— Понятия не имею, — признался он. — Канализационные туннели тянутся на две тысячи километров. Это примерно одна тысяча триста миль, — пояснил он, увидев недоумение на лице Джоша. — Но не волнуйся, мы не заблудимся. Здесь часто бывают указатели, как на улицах.

— Указатели в канализации?

— Канализационная система Парижа — одна из достопримечательностей города, — улыбнулся Макиавелли.

— Идемте! — прокаркал Ди, и его голос эхом разнесся по туннелю.

— Куда мы идем? — тихо спросил Джош.

Он по опыту знал, что нужно как-то отвлечься. Стоит начать думать о том, какой узкий этот туннель и сколько наверху земли, как клаустрофобия его просто прикончит.

— Мы спускаемся в самые глубины катакомб. Там твои способности оживут.

— Вы знаете, к кому мы идем?

Обычно спокойное лицо Макиавелли скривилось.

— Да. Но я лишь слышал о нем. Мы никогда не встречались. — Он понизил голос и потянул Джоша за рукав. — Еще не поздно вернуться.

Джош удивленно уставился на него.

— Ди это не понравится.

— Скорее всего, — криво улыбнулся Макиавелли.

Джош был озадачен. Ди сказал, что Макиавелли ему не друг, и теперь стало очевидно, что эти двое во многом не согласны друг с другом.

— Но я думал, что вы и Ди на одной стороне.

— Мы оба служим старейшинам, это верно. Но я никогда не одобрял английского мага и его методы.

Впереди них Ди свернул в еще более узкий туннель и остановился перед узкой железной дверью, запертой на толстый замок. Он поковырял замок пальцами, от которых воняло скверной желтой магией, и открыл дверь.