— Служат? — спросила Софи, переводя взгляд с алхимика на Жанну.

— Они слуги, — ответила Жанна, — можно даже сказать, рабы. Это цена за бессмертие и могущество.

Снова зазвучал тот же рингтон, и Жанна ответила на звонок, заговорив по-французски со своим мужем.

— Софи, — тихо продолжил Фламель, — дар бессмертия можно забрать у человека в любой момент, и если это случится, все неестественно прожитые годы будут наверстаны в считанные минуты. Некоторые старейшины поработили людей, у которых пробудили силу, и превратили их в подобие зомби.

— Но Геката не сделала меня бессмертной, — возразила Софи.

— В отличие от Аэндорской ведьмы Гекату уже очень давно не интересовали люди. Она всегда сохраняла нейтралитет в войнах между темными старейшинами и теми, кто защищал человечество. — Горькая улыбка искривила его тонкие губы. — Может, если бы она выбрала чью-то сторону, то осталась бы жива.

Софи посмотрела в блеклые глаза алхимика. Она подумала, что, если бы Фламель не пошел в царство теней Гекаты, старейшина была бы до сих пор жива.

— Значит, Джош в опасности, — заключила она.

— В огромной опасности.

Софи не отрываясь смотрела на Фламеля. Джош был в опасности не из-за Ди или Макиавелли, а потому, что Николя Фламель поставил их в ужасную ситуацию. Он утверждал, что защищает их, и тогда она поверила ему безоговорочно. Но теперь… Теперь она не знала, что и думать.

— Пойдемте. — Жанна захлопнула телефон, схватила Софи за руку и потащила ее из переулка на улицу. — Франсис уже едет.

Фламель в последний раз взглянул на люк, спрятал Кларент под куртку и поспешил за ними.

Жанна вывела их из узкого переулка на авеню Президента Вильсона, потом они свернули на улицу Дебрусс и направились к реке. Вокруг орали бесчисленные сирены полиции и «скорой помощи», а в небе над городом сновали полицейские вертолеты. Улицы практически опустели, и никто не обратил внимания на трех людей, бежавших в поисках укрытия.

Софи задрожала: все выглядело настолько нереальным, что не верилось глазам. Как будто она смотрит документальный фильм про войну по каналу «Дискавери».

В конце улицы Дебрусс они увидели Сен-Жермена, который ждал в черном, давно не мытом «БМВ» без номеров. Передняя и задняя пассажирские двери были приоткрыты, и когда они подошли, тонированное стекло со стороны водителя опустилось. Сен-Жермен восторженно улыбался.

— Николя, тебе стоит почаще приезжать домой. В городе настоящий хаос. Все это восхитительно. Я уже несколько веков так не веселился.

Жанна села рядом с мужем, а Николя и Софи устроились сзади. Сен-Жермен завел мотор, но Николя наклонился и сжал его плечо.

— Не спеши. Не нужно привлекать к себе внимание, — предупредил он.

— На улицах такая паника, что никого не удивит, если мы поедем быстро, — возразил Сен-Жермен.

Машина отъехала от тротуара и двинулась по авеню Нью-Йорка. Граф держал одну руку на руле, а другой обхватил спинку сиденья и все время поворачивался, чтобы разговаривать с алхимиком.

Совершенно оцепенев, Софи прильнула к окну и смотрела на мелькающую мимо реку. Вдалеке, на другом берегу Сены, виднелись над крышами домов знакомые очертания Эйфелевой башни. Девочка устала до изнеможения, у нее кружилась голова. Она не понимала, верить или не верить алхимику. Николя не может быть злодеем. Или может? Сен-Жермен, Жанна и Скетти его уважают. Даже Гекате и ведьме он нравился. На границе сознания мелькали чужие мысли, но стоило сосредоточиться на них, как они ускользали. Это были воспоминания Аэндорской ведьмы, и Софи инстинктивно понимала, что они очень важны. Они как-то связаны с катакомбами и существом, живущим в тех глубинах…

— По официальной версии, обвалилась часть катакомб, а с ними — несколько домов, — сообщил Сен-Жермен. — Полиция утверждает, что в канализационном туннеле произошел взрыв и наружу вырвались метан, углекислый и угарный газы. Центр Парижа оцепили, людей эвакуировали. Остальным порекомендовали оставаться дома.

Николя откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.

— Кто-то пострадал? — спросил он.

— Порезы, ушибы, но ни о чем серьезном не сообщали.

Жанна в изумлении покачала головой.

— Если вспомнить, кто только что прошелся по городу, это маленькое чудо.

— Нидхёгга засняли? — спросил Николя.

— По главным каналам ничего не было, но в блогах появились нечеткие фото с телефонов. «Ле Монд» и «Ле Фигаро» утверждают, что получили эксклюзивные фото «чудовища из катакомб» и «монстра из бездны».

Софи наклонилась вперед, пытаясь вникнуть в беседу. Она посмотрела на Николя, потом на Сен-Жермена и снова на алхимика.

— Скоро весь мир узнает правду. И что тогда будет?

— Ничего, — одновременно сказали мужчины.

— Ничего? Но это невозможно!

— Именно так и будет, — сказала Жанна. — Все будет прикрыто.

Софи посмотрела на Фламеля. Тот согласно кивнул.

— Большинство людей все равно ничему не поверят. Скажут, что это мистификация или глупая шутка. А тех, кто будет утверждать обратное, назовут теоретиками заговора. Будь уверена, люди Макиавелли уже конфискуют и уничтожают все снимки.

— Через пару часов, — добавил Сен-Жермен, — все события будут признаны несчастным случаем, а свидетельства о монстре будут классифицированы как массовая истерия.

Софи недоверчиво покачала головой.

— Нельзя скрывать такое вечно.

— Старейшины поступают так уже тысячу лет, — сказал Сен-Жермен, поправляя зеркало заднего вида, чтобы видеть Софи. В темном салоне машины казалось, будто его глаза светятся. — И не забывай, человечество не желает верить в магию. Люди не верят, что мифы и легенды основаны на правде.

Жанна положила руку на плечо мужа.

— Тут я не согласна. Люди всегда верили в магию. Вера ушла только в последние века. Думаю, на самом деле они хотят верить, потому что в глубине души знают: это правда. Они знают, что магия существует на самом деле.

— Я раньше верила в магию, — очень тихо проговорила Софи.

Она отвернулась и снова взглянула в окно, но в отражении в стекле увидела ярко украшенную детскую комнату. Это была ее комната пять или шесть лет назад. Она даже не помнила где, то ли в Скоттсдейле, то ли в Рейли. Они так часто переезжали! Софи вспомнила, как сидела на кровати в окружении любимых книжек.

— Когда я была маленькой, то читала о принцессах и волшебниках, рыцарях и колдунах. И хотя я знала, что это только сказки, но всегда хотела, чтобы магия существовала. А теперь не хочу, — горько добавила она и повернулась к алхимику. — Неужели все сказки — правда?

Фламель кивнул.

— Не все, но почти каждая легенда основана на правде. В основе каждого мифа лежит реальность.