Ну а уже на самом Кавказе Белл и Лонгворт проводили следующие, как сказали бы сейчас, диверсионно-разведывательные мероприятия. Они курировали контрабандный ввоз огнестрельного оружия на Кавказ, везли его на турецких судах. Они занимались подкупом вождей или старшин племен натухайцев и шапсугов. Они от имени британского правительства обещали, что Англия намерена защитить независимость черкесов и даже будет воевать против России, чтобы помочь им. Короче говоря, они финансировали войну, нагло врали горцам и использовали их как орудие английской внешней политики.

По воспоминаниям обоих шпионов, особую важность для них представляла задача распространения среди черкесов принятия так называемого «национального обета». Это было особое изобретение Уркварта, он запустил его в оборот в 1834 году. Тогда он впервые подбросил горским лидерам идею о том, что им стоит объединиться с другими горцами под властью одного лидера «и под общим знаменем». Так и родился обет, этакая клятва вечной вражды и войны против русских, а также против «изменников» и «предателей», то есть тех горцев, которые либо принимали мир, предлагавшийся русскими властями, либо вступали с русскими в торговые отношения. Англичане создали систему жесточайшего террора на основе этого сочиненного ими же обета: нарушители клятвы подлежали смертной казни, имущество их делилось между палачами, а дети казненных продавались в рабство во избежание того, чтобы из них не вырастали мстители в родной стране. Это вам ничего не напоминает? Не напоминает той системы отношений, которая вдруг, словно ниоткуда, появилась в постдудаевской Чечне в 1996 году? Не напоминает нынешнюю систему формирования бандподполья в Дагестане, где все люди делятся самими бандитами на «истинных мусульман» и «мунафиков» (то есть вероотступников)? Так вот все это придумали англичане.

Впервые церемония принятия «обета» состоялась в августе 1834 года. И, как писал Белл, происходила она «не без кровопролития». Потом Уркварт уехал, горцы всю эту британскую пафосную человеконенавистническую ересь подзабыли, но когда британцы вернулись, то с ними вернулся и «обет». В дневнике Белла есть замечание о том, что «распространение этого важнейшего мероприятия — введения национального обета, дает мне особенное удовлетворение, так как это — наше, английское достижение».

В 1837 году в Черкесию под именем Надир-Бея прибыл британский агент Найт, он приехал в форме королевского эдинбургского стрелка, собрал горцев, чтобы раздать им оружие, и заодно заставил их дать придуманную Урквартом клятву, при этом было решено собрать по подписке фонд для выдачи наград за доносы на виновных в сношениях с русскими. Еще горцев учили методам партизанской войны, объясняли тактику ведения боевых действий европейскими армиями. Белл писал: «Я верю, что отчасти эти советы содействовали героическим успехам, начавшимся перед моим отъездом. Полагаю, что я не обязан оправдываться в своем вмешательстве в военные дела чужой страны, хотя оно и не входит в сферу деятельности английского купца».

Еще английские разведчики помогали писать горцам послания русским генералам, которые то и дело изумлялись, откуда черкесы вдруг стали настолько хорошо разбираться в европейской политике. Белл не раз подчеркивал в своих дневниках, что в Черкесии он самоотверженно защищал Турцию, Персию и Индию, а сами черкесы «сражаются за наше дело». Черкесы же — отважные, искренние и несколько наивные — думали, что сражаются за свою независимость с помощью хороших друзей, англичан.

Русская разведка и контрразведка пыталась пресечь деятельность англичан, во всяком случае информацию о том, чем англичане занимаются и сколько их на Кавказе, русские военные имели довольно точную.

«1837 г. мая 25

Рапорт Командующего войсками на Кавказской линии и в Черномории — генерал-лейтенанта Вельяминова 2-го, Командиру Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанту Розену о подрывной деятельности английских агентов против России среди горцев, № 288.

Лагерь на р. Пшад.

Секретно.

Прибыв 15 числа настоящего месяца в Геленджик, получил я следующее известие.

Около шести недель тому назад два англичанина, взятые на судне, схваченном прошедшую осень в Суджукской бухте, прибыли к черкесским берегам. В то время готовы были к отправлению в Константинополь назначенные от шапсугов и натухайцев натухайский 1-ой степени уздень Кириоко-Цинамюз и с ним двое старшин, чтобы узнать, должны ли черкесы ожидать обещанной им от английского правительства помощи. Английские агенты остановили их и объявили в народе, чтобы не входить ни в какие переговоры с российским правительством до получения дальнейших распоряжений, которые вскоре должны последовать. Собрание шапсуг и натухайцев немедленно сообщило о том абадзехам, приглашая их действовать согласно с ними.

Бывшие между горцами в прошедшем году два англичанина прибыли на Пшад за две недели перед сим на турецком судне, нагруженном свинцом и сталью. С ними должен был приехать и натухаец Наго-Исмаил, но он опоздал к отъезду их оттого, что из Константинополя ездил на пароходе для свидания с Сафер-беем Зоноковым, от которого получил письма и для семейства его, оставшегося в горах, разные посылки; теперь и Наго-Исмаил пристал уже к черкесским берегам. Прошлогодние английские агенты вручили собранию горцев бумагу от имени своего правительства, которою советует им явиться к начальствующему на Кавказе и объявить, что они совершенно смиряются, чтобы он, с своей стороны, прекратил военные действия, что Россия не имеет на них никакого права как [на] народ, независимость коего всеми признана. Есть ли после того военные действия Российским правительством прекращены не будут, то послали бы о том немедленно уведомление в Константинополь чрез Наго-Исмаила, о котором упомянуто выше.

Четыре английские агента, находясь в горах, распускают между народом слух, что если военные действия прекращены не будут, то немедленно, по получении о том известия в Константинополе, должен отплыть к черкесским берегам соединенный флот некоторых европейских держав, турецкого султана и египетского паши, — всего до трехсот судов с десантным войском и нужными снарядами, что вскоре прибудет Сафер-бей Зоноков в сопровождении прежде посланных от шапсуг депутатов на двух судах, нагруженных единственно свинцом и порохом, и что сами они остаются между ними как залог исполнения всего обещанного.

Эти ложные разглашения вновь произвели всеобщее волнение в народе, который начинал уже тяготиться понесенными от войны бедствиями. Теперь положено в случае продолжения военных действий вооружиться поголовно и действовать единодушно. С предложением о прекращении военных действий положено три раза послать к начальствующему здесь войсками.

Справедливость этого известия отчасти подтвердилась. Вслед за отрядом прибыли в Геленджик посланные от шапсугов и натухайцев. Они объявили мне, что народ решается прекратить военные действия, что король английский взял на себя быть посредником между ними и русским правительством. В полной уверенности, что не поверят мне, я однако же объяснил им по мере возможности, что они обмануты английскими бродягами.