– Дальше.

Софи сделала еще глоток вина, не сводя с него глаз, и, не дрогнув, стянула нижнее белье, положив на стойку рядом с платьем кружевные трусики. Внезапно он весь словно бы подобрался. Впрочем, из-за барной стойки разглядеть ничего особенного он и не мог.

– Продолжай, – велела она нарочито сдержанно.

– Да, верно. – Он потянулся за пивной бутылкой и сделал быстрый глоток, но чуть не подавился. – Да, верно.

– Что-то не так? – Двигаясь очень медленно, она закинула ногу на ногу.

– Нет. – Его низкий голос был далек от обычного уверенного тона, когда он нерешительно взялся за разделочную доску. Без колебаний Софи спустила одну бретельку лифчика, остановилась, чтобы поймать его взгляд, наблюдая за ним, пока он не мог оторвать от нее глаз. Она опустила вторую, а затем неторопливо завела руки за спину, чтобы расстегнуть застежку.

– Не останавливайся из-за меня, – сказала она.

Не отрывая от нее глаз, Тодд опустил доску в мутную воду. Она расстегнула лифчик и позволила ему упасть. Он с грохотом уронил доску в воду.

– Осторожно, – упрекнула она его.

Тодд отшвырнул кухонное полотенце и обогнул барную стойку, чтобы припасть к ней голодным поцелуем.

Барная стойка оказалась вполне удобной.

Когда она проснулась на следующее утро, в окно лился солнечный свет. Какое-то время Софи лежала, наслаждаясь ощущением тяжести руки Тодда на своем бедре и теплом другого тела, прижавшегося к ней. Когда его пальцы начали поглаживать ее кожу, она повернулась и увидела, что он не спит, а смотрит на нее – растрепанный и с чуть смущенной улыбкой.

– Доброе утро, англичанка.

– Доброе. Который час? – Ей было слишком комфортно, чтобы тянуться за телефоном.

– Кого это волнует? У нас впереди целый день.

– Целый день? – Она не загадывала так далеко наперед.

– У тебя ведь нет никаких планов, правда? – От того, насколько полным надежды было лицо Тодда, у нее запело сердце.

– Ничего интересного не было в моих планах.

– Теперь есть. Пора вытащить твою ленивую, но довольно аппетитную задницу из постели. – Он легонько шлепнул ее по попке. – Ты оказываешь на меня ужасное влияние. Затащила меня в постель.

– Я?!

Но Тодд уже откинул простыни и тянул ее за руку.

– Тебе пора в душ. У меня есть планы… на тебя.

– В душ? – Софи склонила голову набок, дрожа от предвкушения.

– Господи, женщина. – Он притянул ее прямо к своему обнаженному телу. – У тебя грязный ум. От меня прежнего останется только тень, если ты продолжишь предъявлять эти ненасытные требования к моему бедному телу.

Девушка покачала бедрами. Если он собирался предположить, что она распутница, Софи была более чем счастлива подыграть ему.

– Черт возьми, женщина, ты меня убиваешь. Иди в душ, пока я не затащил тебя обратно в постель. У нас целый день распланирован.

– Вот как?

– Да.

С вершины колеса обозрения толпа внизу казалась оживленным муравейником. Кони-Айленд с закусочными, парком аттракционов и запруженным толпой променадом напомнил Софи настоящий морской курорт. Ветер трепал ее волосы, когда кабинка, в которой они ехали, слегка раскачивалась, поднимаясь на самый верх колеса. Слава богу, она не боялась высоты, в отличие от ее подруги, бедняжки Кейт. Софи вытянула шею, стремясь максимально насладиться видом, и достала телефон, чтобы сфотографировать. С быстрой улыбкой она послала фотку Кейт, добавив короткую дразнящую подпись: «Тебе бы здесь понравилось». Было приятно снова почувствовать себя нормальной и не притворяться, будто хорошо проводишь время. Подняв повыше телефон, она подтолкнула Тодда, чтобы тот сделал с ней селфи на память.

Едва они приехали на Кони-Айленд, Тодд взял ее за руку и не отпускал, пока они гуляли, осматривая достопримечательности и впитывая запахи. Казалось, балом тут правили хот-доги: запах жареного лука наполнял воздух, встречные гуляющие сжимали в руках горячее лакомство в салфетках, с которых капал ярко-желтый горчичный соус. Приятно было ради разнообразия быть половинкой счастливой пары в толпе людей, которые наслаждались выходными.

После колеса обозрения они отправились на аттракцион с электрическими автмобильчиками, а потом остановились перед внушительными американскими горками.

– Что думаешь? – спросил Тодд, рассматривая убийственный, почти вертикальный подъем, петлю за петлей и волны оранжевой стальной дорожки.

– Я – за, если ты за, – ответила Софи, вспоминая последние американские горки, на которых она каталась в Дании. – В прошлом году я выдержала адские горки в саду Тиволи. – Она сделала еще один снимок для Кейт и послала его.

– Ты храбрая женщина, англичанка, – сказал Тодд, глядя, как кабинка медленно поднимается по пандусу к вершине отвесного спуска.

– Если не страшно, это не храбрость, – сказала Софи, заметив легкое напряжение на его лице. – Храбрость – это когда ты напуган, но все равно делаешь что-то и смотришь в лицо своему страху. Вот это настоящая храбрость. Моя подруга Кейт пошла на тот аттракцион, хотя она боится высоты и никогда раньше не бывала на американских горках. И дело было не в том, чтобы превозмочь страх перед аттракционом, но она не хотела портить праздник для остальных в нашей компании. Поэтому Кейт пошла. Для такого нужна огромная храбрость.

Тодд вздернул подбородок.

– Я всегда думал, что быть храбрым – значит признавать свои ограничения. Признавать, что незачем делать что-то, лишь бы доказать, что ты храбрый. Сказать, мол, боюсь американских горок, и забыть. Быть достаточно честным, чтобы жить по своим убеждениям и не пытаться под кого-то подстроиться.

– С такой стороны я это не рассматривала. Но иногда выгода стоит риска.

– Хм, я не уверен. Ты все еще хочешь пойти? – Обманчиво небрежный тон Тодда не обманул Софи.

– Не особенно, я бы предпочла хот-дог.

От облегчения его плечи обмякли. Что-то за этим кроется…

– Хот-дог – значит хот-дог.

– Ты в горчице перепачкалась. – Тодд кивнул на ее подбородок, а затем быстро провел по нему пальцем и поднес к губам.

Он настоял на том, чтобы ради ее «кулинарного образования» пойти в знаменитую закусочную «Нейтенз Феймос» за лучшими хот-догами на острове, и теперь они сидели на песке рядом с променадом.

– М-м-м, спасибо.

– Всегда пожалуйста. – Теплая улыбка, которую он послал ей поверх огромного хот-дога, определенно наводила на дурные мысли. – Похоже, тебе это действительно нравится.

– Это очень вкусно, – осторожно сказала Софи, сразу же почувствовав зарождающуюся двусмысленность, – а дома я бы, наверное, никогда не стала есть хот-дог.

– А, это потому, что ты никогда раньше не брала в рот… американскую сосиску.