В течение следующих нескольких мгновений у дома затормозило еще полтора десятка полицейских машин и несколько фургонов без опознавательных знаков. Они осветили дом фарами и прожекторами, и Эймос во главе группы полностью экипированных спецназовцев вбежал в дверь.

Все это я наблюдал с расстояния ярдов пятидесяти-шестидесяти. Мне очень хотелось быть ближе к центру событий, но я по-прежнему не собирался мешать полиции и ограничился тем, что выбрался из кабины и облокотился о забор ближайшего дома. И тут я заметил маленького мальчика, который смотрел на меня из окна. Он махал мне рукой, а я помахал в ответ. Минуты через три мальчуган уже протискивался сквозь дыру в заборе. Он был одет в красно-синюю пижаму с портретом Спайдермена и сжимал в руке пластмассовый водяной пистолет. На вид ему было не больше десяти. Мальчишка был светловолосый, очень симпатичный, а его глазенки так и блестели в темноте. Первым делом он попытался прицелиться в меня из своего пистолета, но я сказал:

– Эй, спрячь-ка его на всякий случай, пока нас не перепутали с плохими парнями.

Мальчуган посмотрел на пистолет, на полицейские машины в конце квартала и кивнул. Сев на бордюр, он сказал серьезно:

– Их тут больше нет.

– Кого – их? – спросил я, опускаясь рядом.

– Рыбаков.

– Кого?

Мальчик показал на дом, который полиция только что взяла штурмом.

– Там были два чернокожих парня – такие высокие, в татуировках. Они сказали, что приехали ловить рыбу.

– А они не говорили, где они собираются ее ловить?

Он покачал головой.

– Нет. Но у них была лодка.

Я машинально сделал шаг по направлению к полицейским машинам, но тут мальчик добавил:

– Только они не настоящие рыбаки!..

– Почему ты так думаешь?

– Потому что у них не было удочек.

– Молодец, – сказал я. – Голова у тебя соображает что надо. Думаю, Спайдермен взял бы тебя в помощники.

Мальчишка просиял, а я быстро пошел вперед. У дома меня остановил один из помощников шерифа, но я назвался и попросил провести меня к Эймосу.

Эймос и его люди сидели и стояли в самой большой комнате. На столе перед ними валялись туристические карты города и окрестностей и какие-то распечатанные листки. Со стороны все это здорово напоминало программу новостей, только без камер, микрофонов и прочего оборудования. Заметив меня, Эймос на мгновение поднял взгляд, но тут же снова уткнулся в распечатку, которую держал в руке. Минут пять он пристально ее разглядывал, потом раскрыл какую-то карту и снова взял распечатку в руки. Наконец он поднял голову и откинулся на спинку стула. Я подошел ближе, и он бросил распечатку на стол перед собой.

– Это расписание домашних дежурств Аманды, – прошептал он.

Рассвет застал нас в полицейском участке, который временно превратился в центр связи и координации множества правоохранительных агентств и служб. Их сотрудники, как в форме, так и в штатском, склонялись над картами, вели переговоры по телефону или по радио, поглощали неимоверное количество кофе или куда-то спешили, то и дело натыкаясь друг на друга в узких коридорах. Около девяти утра Эймос ушел в свой кабинет и закрыл за собой дверь, но меня это не смутило. Я вошел следом в крошечную комнату без окон. Свет не горел, но я сразу увидел Эймоса, который стоял на коленях, обхватив руками голову.

Я молча сел на стул.

Прошла минута, показавшаяся мне невероятно долгой. Наконец Эймос поднял голову, вытер глаза и поднялся.

– Уиттакера только что отпустили, – сказал он. – Он внес залог, и его больше нельзя было держать. Аманду ищут все наши агенты в штате. Если Феликс и Антонио едут сейчас в машине или остановились где-то для отдыха, у нас есть шанс. Когда речь идет о похищении, первые сорок восемь часов самые важные. Можно даже сказать – решающие.

И тут меня, наконец, осенило – словно лампочка включилась в голове.

– А что, если они не на машине? – проговорил я, и Эймос посмотрел на меня удивленно. Как видно, ему и в голову не приходило, что американец может удирать от полиции не на автомобиле.

– Я разговаривал с мальчишкой, который живет в одном квартале от дома, который штурмовали твои ребята. Он сказал, что видел двух чернокожих татуированных парней, которые говорили, что приехали на рыбалку. Вот только никаких удочек у них не было, зато была лодка.

Эймос ненадолго задумался, потом решительно кивнул и вышел в общий зал.

К вечеру обстановка не то чтобы разрядилась, но суеты и спешки стало поменьше, и только Эймос по-прежнему не находил себе места. Все ждали сообщений от осведомителей, агентов или патрульных, которые могли видеть похитителей, но телефоны молчали. Воспользовавшись паузой, я позвонил домой к пастору Джону. Трубку взяла Мэгги.

– Привет, – сказал я.

– Привет, – ответила она шепотом, словно боясь кого-то разбудить.

– Как ты?

– Нормально. А ты?

Я придвинул к себе кресло на колесиках и сел.

– Все в порядке. Все думаю, чем я мог бы помочь… Как Маленький Дилан?

– Скучает по мамочке. Как ты думаешь…

Ответить я не успел. В зал вбежал полицейский в штатском, которого я немного знал. Отыскав взглядом своего начальника, он бросился к нему.

– Извини, – быстро сказал я. – Кажется, есть какие-то новости. Я перезвоню.

– Будь осторожен, Дилан.

Я повесил трубку и подошел к полицейскому, который протягивал Эймосу листок бумаги. Тот пробежал глазами текст и посерел. Мне даже показалось, что он покачнулся, но Эймос быстро справился с собой.

– Я поеду сам, – сказал он и повернулся к заместителю шерифа, который сидел за столом перед самым большим передатчиком. – Остаешься за меня, – сказал ему Эймос. – Я вернусь через несколько часов.

Шагнув к кулеру, он налил стакан холодной воды и выпил залпом. Половина воды потекла по его груди, но Эймос этого не заметил.

Я подошел к нему.

– Я поеду с тобой.

Он посмотрел на меня (глаза у него были сплошь в красных прожилках) и кивнул.

– Спасибо.

Мы сели в его пикап и поехали через весь город. Вскоре мы были на шоссе И-95, которое вело в саванну. Здесь Эймос включил красно-синий проблесковый маяк и прибавил скорость. Заговорил он, только когда мы уже подъезжали к городу.

– У Аманды было родимое пятно на левом бедре, – прокричал он, перекрывая шум двигателя. – Размером примерно с четвертак… Про него мало кто знал – чтобы его увидеть, нужно было быть женатым на ней… – Эймос попытался рассмеяться. – Я иногда дразнил ее, говорил, что оно похоже на уши Микки-Мауса…

Я кивнул, но он больше ничего не прибавил, а вскоре мы остановились у здания городского морга. Эймос вышел первым и немного постоял, опираясь на капот машины – было видно, что он старается собраться, взять себя в руки, но это оказалось нелегко. Наконец он глубоко вздохнул, кивнул мне и первым вошел в дверь.