После чего оставалось выяснить подробности. Получилось, что родная сестра королевы дошла до того предела, за которым износ организма становится необратимым, и если ничего не сделать, то в течение двух, максимум трёх месяцев – женщина умрёт. Несколько странно для человека в семьдесят один год, ведущего здоровый, можно сказать щадящий образ жизни. К тому же принцессу Греческую и Датскую обследовали, осматривали регулярно лучшие врачи государства, стагнации старения ей были не присущи и врачи всегда восхищались здоровьем Ирины. А тут вдруг такое заявление со стороны уникального устройства.

Но не это оказалось самым главным. А то, что Люйч предоставил всю свободу действий по спасению знатной дамы в руки Маргариты-Иллоны Толедской. Уж как она ни выспрашивала и что ни бормотала, получалось только одно: ей было решать, спасать или не спасать. Способ имелся, прямо под руками. Всего лишь сорок литров волшебной смеси минеральных вод, которые принцесса могла выпить в течение двадцати дней, давали отличный шанс продержаться в нормальном здравии шесть, а то и восемь лет. Затем лечение следовало повторить.

Но факт оставался фактом: всё зависело от доброй воли вещуньи. На все иные размышления, предположения и откровенные страхи шар отвечал в том духе, что заботиться о здоровье родственников донора, которой разбудил его кровью, он обязан, но… Лишь в рамках консультации и советов связующей. И всё! Ничего больше! Остальное она должна решать сама!

Другое дело принц Фредерик Астаахарский. Вот тут Люйч «…должен настаивать и делать всё максимально возможное для продления жизни именно этого носителя древней крови. А про Ирину он «высказался» чётко и определённо: «Её смерть естественна, на ход истории не влияет, главному объекту охраны – вреда не принесёт».

Получалось, что дальнейшая жизнь сестры королевы всецело зависела только от одной персоны на планете. И эта персона, позабыв о сне, задумалась не на шутку. Несколько часов прошло, пока она уже ближе к утру не позволила себе заснуть. А засыпая, она всё-таки терзалась угрызениями совести. Потому что решила не спасать родную тётку наследника короны.

И к подобному решению привело два фактора. Первое: Марге очень не хотелось пока кому бы то ни было, пусть даже полунамёком раскрывать свою великую тайну о наличии у неё такого средства, как Каллоссава. Второе: чем быстрее тайна о панацее перестанет быть тайной, тем более негативно это скажется на продолжительности жизни самой связующей.

Ну и ещё одна маленькая деталь, повлиявшая на итоговое решение Маргариты, – это желание посмотреть, как и что случится.

Следующее утро началось несколько необычно. Выпив первый стакан лечебной смеси минеральных вод, вещательница стояла перед зеркалом, прислушиваясь к собственному состоянию. Аппетит так и не вернулся, но и следов похудения не замечалось. Следовало встать на весы, чтобы первый килограмм исчезающего веса пошёл в историю.

Но тут явилась шумная и раскрасневшаяся Тереза, прибежавшая с первого этажа.

– Там принц прибыл! Пришлось его сразу впустить!

Проживание вблизи от королевской резиденции имело как свои преимущества, так и свои недостатки. И неясно, к которому из них можно было отнести сейчас этакий «свойский» визит Фредерика Астаахарского. Он уже несколько раз заходил подобным образом, пытаясь добиваться с помощью шара советов на те или иные важнейшие темы. К внутреннему удовлетворению самой связующей шар в её руках практически не реагировал на изливающиеся на него проблемы, лишний раз упорно доказывая, что мелкие проблемы его совершенно не касаются, коль они не влияют на безопасность носителя древней крови и его родственников.

Проситель это вроде как осознал, но вот явился снова. И уединившись с вещуньей в её рабочем кабинете, сразу перешёл к делу:

– Уже в который раз в прессе начинают мусолить и выносить на общий суд события многолетней давности. Касаются они того несчастного случая, когда мой отец, ещё будучи почти юношей, застрелил своего родного брата. Антимонархисты решили опять обвинить короля в преступлении, за которое тот не отбыл уголовного наказания и которое оказалось в своё время замято продажными следователями и представителями прикормленной прокуратуры. Лично я готовлю в качестве ответного удара несколько программных выступлений, в которых хочу раз и навсегда закрыть данную тему. Но мне надо знать… – он сделал паузу, подчёркивая сказанное в дальнейшем. – Причём знать лично для себя: был ли злой умысел со стороны моего отца в момент трагедии?

Наследственная гадалка была много наслышана об одной из самых мрачных страниц королевского двора. В тысяча девятьсот пятьдесят шестом году единственный брат нынешнего монарха – четырнадцатилетний инфант Альфонсо, погиб в Португалии в результате несчастного случая с оружием. Неизвестно, сам ли Альфонсо спустил курок или его случайно (при игре с оружием или чистке ствола) застрелил тогда ещё только восемнадцатилетний старший брат. Слухи ходили разные, в том числе и утверждающие, что тогдашний диктатор страны прочил именно Альфонсо, как более умного и разносторонне развитого на королевский престол, а братец того возненавидел за это и… Увы, в то время дело и не могло получить развития, всех жёстко заверили, что произошёл именно несчастный случай. А свидетелей трагедии, по официальной версии, не было, братья находились в помещении только вдвоём.

Уже возложив ладони на шар и настраиваясь на работу с ним, Марга поинтересовалась:

– Ваше высочество, а почему вы этот вопрос не зададите своему отцу?

– Чего уж там… задавал… два раза. И оба раза нарвался на крупный скандал, но чёткого ответа так и не получил. А мне… мне очень надо знать правду.

Естественно, что связующей жуть как не хотелось вообще касаться подобных вопросов, а данного – особенно. Но и отказаться было нельзя… как и соврать, если вдруг Люйч даст некоторые подсказки, советы или уж откровенное разоблачение. Пришлось бормотать, озвучивать разные варианты и прислушиваться органами осязания.

К счастью, древнее устройство никак не прореагировало на попытки выведать у него конкретную информацию. О чём Марга и заявила с внутренним вздохом облегчения. И уж как принц ни расстраивался, понял, что пора ему уходить без ответа. Но напоследок решил выяснить последнюю, волновавшую его деталь:

– Утверждают, что в момент трагедии там никого не было, кроме отца и погибшего дяди…

И вещунья сама вздрогнула от неожиданности, когда ощутила резко охладившуюся поверхность. Пришлось тут же признаваться в этом, а потом и самой продолжить монолог в нужном направлении. В результате оказалось, что свидетелей, пусть и косвенных, было двое! Пожилой слуга, наблюдавший за принцами из соседнего соединённого широким проходом помещения, и молодая женщина, которая числилась штатной телохранительницей тамошней резиденции.

Естественно, что Фредерик уцепился за новые, можно сказать, архиважные факты и попробовал вытянуть всю возможную информацию об этих людях. Тех уже давно не было в живых. Молодая женщина погибла через пять лет после этого события, во время военной операции вторжения сил США на Кубу в заливе Свиней. Как она там оказалась и с какой стороны участвовала в боях, шар отвечать не стал, но это можно было выяснить отныне и несколько иными путями.